Но я не гак беззащитна, как ты думаешь. Мне нужен человек, с которым я смогу постоянно сражаться. Человек, достаточно сильный, чтобы заботиться обо мне. Человек, который заставит меня покориться. Мне не нужен тот, кто слабее меня".
– Бог мой, мне надо найти мужа, – сказала Розали и исчезла, прежде чем Мира успела вымолвить слово.
Онслоу был милым, искренним и, наверное, самым скучным молодым человеком, которого приходилось встречать Мире. Она попыталась завести с ним разговор, но в ответ на свои искусные попытки она добилась лишь односложных ответов. Он либо был слишком смущен ее обществом, чтобы вести свободную беседу, либо начисто лишен дара красноречия. Когда стало очевидно, что Розали не собирается к ним возвращаться, чтобы спасти ее. Мира поняла, что захватывающая прогулка на санях, на которую она так надеялась, превратится в скучнейшее путешествие, поскольку перспективы избавиться от компании Онслоу не предвиделось.
– Мисс Жермен, не хотите ли пунша? – с надеждой спросил Онслоу как раз в тот момент, когда Мира почувствовала, что больше не в состоянии поддерживать разговор.
Она кивнула с облегчением:
– Благодарю, мистер Онслоу.
Как только он ушел, откуда-то появилась Розали.
– Он пригласил тебя ехать в его санях? – спросила она с надеждой.
– Он еще не подошел к этому, – без энтузиазма ответила Мира.
– И ты отпустила его?
– Он пошел за пуншем для меня.
– Я пойду за ним, чтобы быть уверенной, что никто не уведет его по дороге. Я видела, как эта кокетка Летти Уитон наблюдала за ним из-за угла.
Мира была готова сказать, что даже немая колонна может соперничать с чарами Онслоу, но видела, как Розали увлечена своей ролью свахи. Мира смотрела, как подруга удалилась с целью привести кавалера обратно, – Пусть Летти Уитон получит его, – вздохнула она и замерла, услышав негромкий смех прямо у себя над ухом.
– Раньше я думал, что у леди Беркли безупречный вкус.
Впрочем, все мы ошибаемся.
Мира обернулась н прямо перед собой увидела Алека Фолкнера. Он улыбнулся, заставив ее сердце забиться чаще.
– У нее прекрасный вкус, – только и сумела ответить на замечание Мира.
Алек выразил удивление, слегка приподняв уголки красивых губ.
– Краснолицый юноша, который так волнуется в твоем присутствии, что может на неровном месте ненароком перевернуть санки… Нет, во имя нашего общего прошлого я не могу позволить, чтобы это случилось с тобой.
– У нас нет нашего общего прошлого, – жестко ответила Мира.
Алек помолчал, прежде чем ответить. Когда он смотрел на нее, он чувствовал жажду, не похожую ни на одно чувство, испытанное им прежде. Она могла быть утолена только ее присутствием, звуком ее голоса, ее запахом. Любовь представлялась ему чем-то, что можно было подавить, отторгнуть от себя, но жажда была реальностью, от которой не уйдешь. Любовь можно не замечать, отвлечься, забыть. Жажда же изводит и мучает, преследует человека до тех пор, пока не будет утолена.
– Прости, – проговорил он подавленно. – Я думал, что твоя память в подобных вопросах так же безупречна, как и моя. Мне дорого не только наше прошлое знакомство, я помню, как мы были близки…
– Замолчи… Пожалуйста! – умоляла Мира, оглядываясь вокруг в страхе, что кто-нибудь мог слышать их разговор. – Не будь настолько невоспитанным, чтобы. вспоминать это. А ты еще критикуешь этого Онслоу – молодого человека, с которым, как ты полагаешь, я поеду кататься с большим удовольствием, чем с тобой.
– Я именно так и полагаю, – ответил Алек.
Потрясенная, Мира молча смотрела в его глаза. В них не было насмешки. Она поняла, что Алек приглашает ее поехать с ним, и не знала, что ответить.
У нее было больше причин не доверять ему, чем когда бы то ни было раньше. Надо было просто отказать. Фолкнер не станет уговаривать ее и не станет повторять приглашение еще раз.
Он усмехнулся ее нерешительности, и, посмотрев на него, Мира не могла удержаться от улыбки. Для нее было невозможно отказаться от возможности быть с ним.
«Ты сумасшедшая, – говорила она себе. – Ты получишь за это по заслугам, ты напрашиваешься на неприятности!»
– Я принимаю твое предложение, – сказала она Алеку; в ее глазах плясали озорные огоньки смеха. – Но если мы не поторопимся, Розали приведет Онслоу, и я поеду с ним и буду слушать рассказы о его школьных происшествиях.
– Бедный мальчик! – прошептал Алек и улыбнулся, подавая ей руку.
Взяв Алека под руку, Мира прошла через зал к дверям.
За эти несколько секунд она почувствовала, что они привлекли к себе пристальное внимание гостей. Хотя несколько любопытных взглядов было устремлено на нее, в основном все смотрели на Алека. Немногие приглашенные без малейшего усилия могли бы привлечь к себе всеобщее внимание. Алека было невозможно не заметить. Находиться рядом с ним было весьма волнительно. Он красив, остроумен, с дерзкой улыбкой, со стремительно меняющимся настроением. Нельзя предсказать заранее, что именно он примет всерьез и над чем станет смеяться, но это делало его еще более привлекательным мужчиной. Когда он сопровождал Миру к выходу, она удивлялась его безразличному отношению к вниманию окружающих и к любопытным взглядам, которые он привлек к своей персоне.
– Ты всегда вызываешь к себе такой интерес, где бы ни находился? – поинтересовалась она.
– Конечно. Разве ты не слышала? Я один из числа знаменитых холостяков этого года, практически первый в списке тех, на кого открыта охота. Они не перестанут преследовать меня взглядами и болтовней, пока я не сдамся и не буду готов к женитьбе.
– Наверное, мне следует уступить тебя тем, кто более сильно жаждет твоего общества. Я не испытываю ни малейшего желания охотиться на кого бы то ни было.
– Как интересно. У меня сложилось впечатление, что ты здесь находишься именно для этого. И вместе с такой помощницей, как леди Беркли, ты великолепно начинала. Оставим в покое бедного Эдгара Онслоу, но все же мне крайне интересно, с кем в конце концов она сведет тебя.
– Она не собирается ни с кем меня сводить… – сказала Мира и тут же спохватилась:
– Боже, я забыла, какой ты .неисправимый спорщик!
– А я не забыл ни малейшей детали", касающейся тебя.
– Включая мои пристрастия в литературе. Или это не ты прислал мне книги?
Алек не ответил, помогая ей сесть в сани. Слуга положил Мире под ноги разогретые кирпичи, колени укутал плотной шерстяной накидкой. Устроившись поудобнее в санях, Мира плотнее спрятала руки в муфту.
– Тебе холодно? – заботливо спросил Алек, но она отрицательно покачала головой.
– Мы говорили о книгах, – напомнила Мира.
