Раздался тихий вскрик, когда девушка – а этот высокий голос, несомненно, не мог принадлежать мужчине – увидела, что хозяин дома сидит в комнате.
– Но они сказали мне, что вас не будет… – Вошедшая прикусила язык, словно сказала что-то лишнее. – То есть… я… я… – Она нервно сцепила пальцы, затянутые в черные перчатки.
Пальцы Доминика отпустили рукоять пистолета, лежавшего в ящике, – он наконец узнал этот голос и понял, кто стоит перед ним.
– Что вы делаете в моем доме поздно вечером? Почему крадетесь в мой кабинет, леди Марианна? – Изогнув одну бровь, Доминик одарил ее суровым взглядом.
– Значит, вы знаете, что это я, – тихо произнесла она и отбросила капюшон на спину, открыв светлые волосы, собранные в строгий пучок. Перед ним и впрямь стояла леди Марианна Уинслоу, раскрасневшаяся от смущения, с большими глазами, в которых застыл страх. Она стиснула руками плащ, плотнее запахнувшись в него, словно Доминик был хищным чудовищем, готовым в любой момент наброситься на нее.
– Вы не ответили на мой вопрос, – без намека на улыбку жестко произнес Доминик.
С лица девушки сбежали все краски. Она попятилась к двери.
– Я боюсь, произошла ужасная ошибка, – произнесла она дрогнувшим голосом. – Мне не следует находиться здесь.
– Вы и не должны быть здесь, леди Марианна. – Доминик поднялся с кресла и одним быстрым движением преградил ей путь.
Леди Марианна беззвучно охнула и замерла на месте:
– Прошу вас, ваша светлость! Позвольте мне уйти, не подвергая опасности свою репутацию!
– Вы уйдете только после того, как расскажете мне, что вы здесь делаете. – Слова, произнесенные холодным, суровым тоном, заставили девушку вздрогнуть.
Она кивнула, соглашаясь с его условием:
– Мне было сказано, что сегодня вас не будет дома. Я должна была проникнуть незамеченной в ваш кабинет и оставить на столе это письмо, а затем уйти так же тихо, как вошла.
Леди Марианна опустила руку в карман и извлекла аккуратно сложенный и запечатанный конверт. Доминик заметил, как письмо дрожит в ее тонких пальцах.
Он взял конверт из ее рук, отметив, что письмо адресовано ему, но, кроме имени, на нем ничего не значится.
– Кто вас послал? – спросил он, сломав восковую печать.
Леди Марианна ничего не ответила. Герцог начал разворачивать письмо.
– Выкладывайте, леди Марианна, или можете быть уверены, я продержу вас здесь до тех пор, пока вы не ответите на мой вопрос.
Девушка покачала головой.
– Я ничего вам не скажу, – прошептала она.
Доминик наконец открыл первый лист письма. И в тот же миг понял, кто послал сюда леди Марианну и с какой целью. Лист был совершенно чист.
Он поспешно двинулся к колокольчику и позвонил. В тот же миг на пороге появился дворецкий.
– Проводите эту юную леди к черному ходу, Бентли.
Дворецкий был достаточно опытен, чтобы не продемонстрировать удивления, обнаружив в кабинете хозяина молодую женщину.
– Мне следует вызвать для нее экипаж, ваша светлость?
– Нет.
Бентли вопросительно взглянул на Доминика, затем снова потупился.
– Я уверен, что ее папочка ожидает у дверей моего дома, пока мы с вами здесь ведем беседу, – пояснил он, обращаясь к дворецкому. И, повернувшись к леди Марианне, добавил: – Или я не прав?
Она не произнесла ни единого слова, но заливший щеки густой румянец сам по себе являлся ответом.
– Выпроводите ее отсюда как можно быстрее и тише, Бентли, – приказал Доминик, уверенный, что правильно понял, кто и почему запланировал этот визит.
Но было слишком поздно.
В дверь забарабанили кулаком. У стоявших за ней людей не хватило приличия и воспитанности подождать приглашения.
– Я немедленно позову сюда Хилларда и Дауда, ваша светлость, – произнес дворецкий, но стоило ему открыть дверь, как в кабинет ворвались двое мужчин.
– В этом нет никакой необходимости, Бентли. Я разберусь с этими господами. Оставь нас.
Дворецкий не был так уверен, однако вышел, не посмев ослушаться хозяина.
Доминик преспокойно вернулся на свое место.
– Добрый вечер, джентльмены. Я ожидал вашего прихода, – произнес он, глядя на герцога Мисбурна и виконта Линвуда, стоявших между ним и леди Марианной. – Какая милая семейная встреча!
– Папа! Френсис! – воскликнула девушка, бросившись к отцу и брату. – Слава богу, что вы здесь! Все пошло совершенно не так!
– Нет, леди Марианна, боюсь, все прошло именно так, как было задумано, – мрачно произнес Доминик, указывая на два кресла, стоявших по другую сторону стола. – Присаживайтесь, джентльмены.
Мисбурн проигнорировал это приглашение и остался на месте. Выпятив грудь, он наигранно возмутился:
– Послушайте-ка, Арлесфорд, вы негодяй! Что, по-вашему, вы тут делаете с моей дочерью?! Вы похитили ее с явным намерением совратить!
– Что ты такое говоришь, папа? Ты ведь послал меня сюда доставить…
– Молчать, Марианна! Больше ни единого слова, глупая девчонка! – взревел граф.
Несчастная девушка побледнела, поспешно закрыла рот и попятилась к двери.
– Итак, Арлесфорд?! – требовательно рявкнул граф, повернувшись к Доминику.
– Итак? – эхом отозвался тот.
– Вы должны понимать, что ее репутация погублена уже тем, что она находится здесь – юная невинная девушка в доме человека, которого весь Лондон знает как распутника и повесу!
– Если станет известно о том, что она здесь, – да. В этом случае, увы, репутация вашей дочери не останется незапятнанной.
– В таком случае вы поступите как честный человек благородного происхождения и сохраните ее честь и свою собственную, попросив у меня ее руки! – Лицо Мисбурна засветилось от злорадной радости. Он с трудом сдерживал улыбку, продолжая неубедительно играть роль разгневанного отца.
– Разумеется, нет, сэр. Как вы уже указали, моя репутация далеко не безупречна, Лондон знает меня как распутника. Так какое мне дело до того, что репутация леди Марианны пострадает? В конце концов, она ведь ваша дочь.
– Боже правый! Где же ваше чувство чести, сэр?
– Там же, где и ваше, Мисбурн, и мне все равно, даже если вы ее разденете и выставите у моего порога на всеобщее обозрение! – Краем глаза Доминик заметил, как леди Марианна с ужасом прикрыла рот рукой, и ощутил мимолетную жалость к девушке, которой придется стать свидетельницей этого спектакля. – Вы можете опубликовать этот рассказ в любой из своих газет, но, уверяю вас, я не женюсь на ней.
Лицо Мисбурна приобрело нездоровый багровый оттенок, а когда он понял, что его план не сработал, смертельно побледнело.
– Вы сочли возможным изменить слову, данному мне вашим отцом, отказавшись от брачного соглашения, заключенного им от вашего лица! Эта помолвка была заключена, еще когда моя дочь лежала в колыбели!
