– Нет, Джерри.
На лестнице раздался шум шагов, и дверь распахнулась. В комнату ворвался Ванс в сопровождении двух мужчин. Не говоря ни слова, он бросился на агента.
– Ванс, – закричала Пейдж, – все в порядке. Это просто первоклассный агент мистера Маркхэма.
Агент уже показал свое удостоверение остальным, и недоразумение разрешилось к всеобщему удовольствию.
– Но почему же вы раньше нам ничего не говорили? – спросил Ванс.
– В этом деле наступил момент, когда мистер Маркхэм не мог полагаться ни на кого, кроме меня.
Ванс подошел к Пейдж и обнял ее. Затем нежно поцеловал в губы.
– Ты не ранена? – спросил он, когда, наконец, с неохотой оторвался от ее губ.
– Только напугалась. Я же говорила тебе, я по натуре не героиня.
– Пейдж вам еще нужна? – спросил Ванс.
Агент покачал головой.
– Увезите ее домой. Все закончилось, – тут на его лицо набежала тень. – За исключением кое-каких мелочей.
Он потянул Джерри за руку, и тот, спотыкаясь, пошел вперед. На мгновение Ванс встретился с ним взглядом, и Джерри опустил глаза. Когда они ушли, Ванс, обняв, Пейдж за плечи, вывел ее из подвала на улицу.
Они медленно двинулись пешком в сторону западной части города, проталкиваясь среди прохожих, которых они не замечали и, не обращая внимание на сигналы светофоров на перекрестках.
– Я люблю тебя, – говорил Ванс. – Я думал – я целых двадцать минут думал, что потерял тебя. Это были худшие двадцать минут в моей жизни. Пейдж, я не могу жить без тебя. Когда ты выйдешь за меня замуж?
– В тот день, когда операция «Центр» будет завершена.
– Но ведь это еще почти две недели! – запротестовал он.
Она рассмеялась:
– Когда мы поженимся, я потребую от тебя всего твоего внимания, – глядя ему в глаза, она ударилась плечом о почтовый ящик, вежливо извинилась и пошла дальше.
– Ты все еще так и не сказала, как ты ко мне относишься, – укоризненно проговорил он.
– Я люблю тебя, Ванс. Я люблю тебя. Ой! – неожиданно они налетели на припаркованную машину.
Ванс схватил ее за руку и засмеялся:
– Давай поскорее отправимся домой, пока мы окончательно не свернули себе шеи.
* * *
– Мисс Уиллинг? – вежливо спросил мужчина.
Кейт попятилась, держась за ручку двери.
– Вы арестованы.
– Вы ошибаетесь. Меня зовут Мейн. Беверли Мейн.
Он покачал головой.
– Это вы ошибаетесь, леди. Нам придется проехать в одно место и немного поболтать о ваших планах на будущее. Правда, в них больше не входит поездка в Португалию, леди. Там, куда мы с вами отправимся, паспорт вам не понадобится.
Она переводила взгляд с одного непроницаемого лица на другое.
– Да кто вы такие? Почему вы врываетесь в комнату девушки? Если администрация узнает об этом…
– Хотите увидеть наши удостоверения, леди? – один из мужчин раскрыл бумажник и показал его Кейт. – Хотите взять плащ? Может быть, соберете сумку?
– Я никуда не поеду, – сказала Кейт. – Если вы уведете меня из этой комнаты, вам никогда не узнать…
– Что случилось с мисс Уилберн? – вежливо закончил один из мужчин. – Можете быть уверены, леди, с ней все в порядке.
– По крайней мере, у меня есть право позвонить по телефону.
– Майлзу Форресту?
Кейт уставилась на них, краска сбежала с ее щек.
– Майлз Форрест скоро будет занят своими делами, леди, ему будет не до вас.
– И прекратите называть меня «леди».
* * *
Толстый ковер заглушил шаги Рут Форрест, когда она прошла по коридору и открыла дверь в спальню мужа. На кровати стоял отрытый чемодан, куда Майлз укладывал костюм. Портфель находился на стуле, на нем лежали плащ и шляпа.
Она стояла, глядя на него, – красивая темноволосая женщина в аккуратном черном платье с бриллиантовой брошью на плече. На ее лице попеременно отражались любовь, печаль и стыд, пока она смотрела на этого мужчину с загорелым лицом, на человека, который подавал такие надежды – футбольный герой колледжа, блестящий инженер, ее любовник, муж и спутник жизни.
Он повернулся, чтобы выдвинуть ящик комода, в котором лежали рубашки. Не меняя положения, она тихо спросила:
– Куда ты на этот раз, Майлз?
Он вздрогнул и уставился на нее.
– Рут! Я не слышал, как ты вошла. Прости, что я вынужден уехать даже без предупреждения. Я получил срочный вызов от Маркхэма в Сан-Франциско.
– Правда, Майлз?
Они посмотрели друг другу в глаза. Он сделал неопределенный жест, открыл стенной шкаф и достал вешалку с галстуками.
– Сколько ты пробудешь там на этот раз? – спросила она.
– Не могу сказать, – он склонился над чемоданом, его голос звучал глухо. – Я надеюсь, всего несколько дней. Может быть, дольше.
– Может быть, и после Дня Благодарения?
– Ну… если я задержусь так надолго, то устрою, чтобы ты приехала ко мне.
– Я понадоблюсь тебе, не правда ли?
При этих словах он выпрямился и повернулся, чтобы прижать ее себе.
– Ты всегда нужна мне, Рут.
На мгновение она прижалась к нему, затем с силой оттолкнула его обеими руками.
– Но тебе нужно кое-что еще, верно, Майлз? Например, деньги, которые ты вложил на мое имя?
Его лицо затвердело.
– Я хотела узнать, откуда взялись деньги, на которые мы так шикарно живем в последнее время, деньги, которых во много раз больше, чем ты получаешь. И я пошла к твоему маклеру. Он получил от тебя огромную сумму денег, так, Майлз?
– Я хорошо поработал, – признался Майлз.
– Правда, Майлз?
– Очень хорошо, – ему удалось перейти на сердечный тон. – Говорят, не стоит тягаться с Уолл-Стритом, но я их всех обставил. А деньги на твое имя я положил по очень простой причине – чтобы платить меньше налогов, разумеется.
– Неужели, Майлз?
– Ну, в конце концов, все так делают.
– И ты хочешь, чтобы я привезла их тебе? В Египет, не так ли? Я видела вчера твой паспорт.
Муж и жена опять посмотрели друг на друга.
– Что-что?.. – начал он, пытаясь притвориться непонимающим, пытаясь рассмеяться.
– Информация об операции «Центр», которая попадала к врагу – это дело твоих рук, правда? Мне кажется, я теперь тоже все знаю. Нельзя же всем сердцем любить человека целых восемь лет и не знать, что он собой представляет. Я поняла, что что-то не так, как только обнаружила, что мы тратим слишком много денег. Я не хотела ничего этого, – она сделала жест рукой. – Пентхаус, драгоценности, платья от Диора. Все, что мне было нужно, – это ты.
Она покачала головой.
– Нет, ты хотел это все для себя. Вульгарные, крикливые знаки того, – ее голос пресекся, – того, что ты называешь успехом.
Майлз бросил взгляд за окно на сверкающие небоскребы.
– Все называют это успехом. Что тебя так беспокоит, милая?
