Вы ведь не собирались выходить за Дэниела, то есть за меня, Найтона. Вы были не более честны со мной, чем я с вами! Ее подбородок задрожал.
– Я боролась за мою семью. А за что боролись вы?
«За мою компанию, за мое будущее», – хотел он сказать, но не осмелился.
– Розалинда, я знаю, что мне не следовало ввязываться в столь безрассудную авантюру, но дело сделано и я рассказал вам правду. Так неужели вы не можете простить меня? Давайте забудем об этом.
Розалинда пристально смотрела на него. Ей хотелось ненавидеть его за то, что он устроил этот маскарад, за то, что занимался с ней любовью, выдавая себя за другого.
И все же как она могла? То, что он оказался мистером Найтоном, делало все гораздо проще. Ей не придется сообщать семье, что она убегает, чтобы выйти за другого человека, за того, кто не может спасти Суон-Парк. И не придется с ужасом ожидать, что у Джульет снова появится желание, жертвуя собой, выйти за человека, которого она считала своим кузеном.
И все же Грифф ей лгал. Постоянно. Во всем.
Вообще-то она могла его простить, если бы была уверена, что он рассказал ей все. Но такой уверенности не было. Он делал все это лишь для того, чтобы «старые девы Суонли» держались от него подальше, пока он будет осматривать поместье.
Она вспомнила о шкатулке папа´ и замерла.
– А как вы объясните то, что шныряли по дому?
Он отвел взгляд, на скуле задергалась мышца.
– Я уже говорил вам. Мне нужен был доступ к поместью. Я не могу нормально работать, когда кто-то болтается рядом. Особенно если это привлекательная женщина, заставляющая меня пылать от страсти. Признаться, даже в данный момент.
Непреодолимое желание влекло ее взгляд к его кальсонам. Она сглотнула, увидев, что по крайней мере в этом он не лжет. Это было видно невооруженным глазом. Под тканью отчетливо вырисовывалось его мужское естество.
– Когда вы рядом, дорогая, я всегда в таком состоянии, – хрипло произнес он. – Никогда не думал, что встречу женщину, которую буду хотеть так отчаянно. Я почувствовал это, как только увидел вас. Как будто в моем теле не хватало какой-то части, которая появилась, когда вы вошли в мою жизнь.
В его сердце, подумала она, вспомнив, что ей говорил Дэниел. Он не знает, что это его сердце.
Ей вспомнились и другие слова Дэниела: «Его мозг пытается понять вас, его член требует внимания, и, что хуже всего, его сердце желает быть услышанным, в первый раз в жизни. Все это сводит мужчину с ума».
Эта мысль согрела Розалинду. Конечно, он любит ее, пусть по-своему, если может говорить так сбивчиво и так мило о своем желании. Он просто не знает, что это голос его сердца.
– Но чтобы мы могли пожениться, вы должны меня простить, – произнес он.
Будь он проклят! У него прямо-таки талант сводить ситуацию к самой ее сути. Розалинда пришла в замешательство. Она не может его не простить, если она так сильно любит.
Вполне возможно, что ситуация была именно такой, как он говорил. Грифф хотел избежать общения с тремя старыми девами. И гордость не позволяла ему сделать ей предложение раньше.
Но почему в таком случае у нее ощущение, что он не до конца откровенен с ней? Все равно оставались некоторые странности. Почему Грифф зашел так далеко в последние несколько дней, стараясь добиться уединения? Его история была не очень-то правдоподобна. И что насчет этой чертовой шкатулки папа´? Папа´ уверяет, что там только бумаги, но тогда зачем он их прячет?
Она подумала было рассказать Гриффу о шкатулке, но интуиция ей подсказала, что не следует этого делать.
– Розалинда, дорогая, если вы пытаетесь наказать меня молчанием, то у вас это очень хорошо получается.
Его тревога тронула ее.
– Я не пытаюсь вас наказать. Но все это так неожиданно. Я пытаюсь разобраться в том, что произошло. – «Я пытаюсь решить, кто ты на самом деле. И могу ли я тебе доверять».
– В чем разбираться? Я тот, кого вы полюбили, только у меня другое имя и не такое позорное прошлое. Надеюсь, это не причина, чтобы отказаться выйти за меня. – Розалинда промолчала. – А если мои ошибки уничтожили ваши чувства ко мне, вы можете выйти за меня из практических соображений. Я согласен даже на это.
– Практических соображений? Вы имеете в виду выгоды для моей семьи?
Он едва заметно напрягся.
– Да. Но прежде всего это выгода для вас. Я богат, вы не забыли об этом?
– Не забыла, – холодно ответила она. – Вы постоянно напоминали мне об этом в тот день в оленьем парке. Но на меня это не произвело никакого впечатления. Так же, как и сейчас.
– Вы упрямая женщина, леди Розалинда.
– Я уже говорила вам, что деньги меня не интересуют и что я готова пойти на сцену.
Он вздохнул:
– Тогда мне придется найти другие приманки, чтобы отговорить вас от театра, не так ли? – Застав ее врасплох, он привлек ее к себе, обхватив рукой за талию. Одеяло немного сползло, но она не вырывалась из его объятий. Это было выше ее сил.
Едва касаясь ее щеки губами, он соблазнительно понизил голос.
– Одно несомненно: мы с вами очень подходим друг другу. Вы не можете этого отрицать.
– Вы имеете в виду в постели? – Он затуманивает ей разум страстью, черт бы его побрая!
– Везде. – Он взял ее за подбородок и повернул к себе лицом, чтобы она посмотрела в его прекрасные, чарующие глаза. – Есть ли у вас шансы найти мужа, который сможет подобно вам цитировать Шекспира?
Разумеется, он знал Шекспира. Поскольку обучался в Итоне. И использовал это в своих целях. Однако Розалинда ждала от него большего, хотя знала, что Грифф расчетлив и коварен.
Она подняла бровь.
– Еще неизвестно, можете ли вы наравне со мной цитировать Шекспира, сэр.
Он улыбнулся:
– Давайте проверим. – Он запечатлел горячий поцелуй на ее щеке. – Подумайте о часах, которые мы могли бы провести... – он покрыл поцелуями ее ухо и прикусил зубами мочку, – обсуждая все шекспировские эвфемизмы к слову «член».
Волна непрошеного возбуждения пробежала по ее телу. Этот мужчина хорошо знает, как использовать гадкие слова в свою пользу.
Лаская ее слишком чувствительное ухо языком, он прижал ее к себе, и Розалинда почувствовала, как он возбужден.
– Будут и другие преимущества. Вы можете заново отделать мой городской дом. У вас будет два дома и множество слуг.
– Зачем они мне? – Розалинда задыхалась, мысли путались. Она старалась подавить возбуждение, которое он неизменно в ней вызывал всеми известными ему способами. – Мне не нравится вести хозяйство в поместье, вы разве забыли?
– Вы говорили, что вам не нравятся скучные мелочи. Но, моя дорогая, у меня изобилие слуг, которые этим займутся. А вы будете отдавать приказания. – Он поцеловал ее в шею. – И согревать мою постель.
