Александра перекатилась на бок и уткнулась лицом в подушку Финна.
— Боже милостивый! Что за народ эти ученые!
Финн промолчал, отвлеченный видом ее округлых упругих ягодиц. Несомненно, она много ходит пешком. Возможно, играет в теннис. Кто знал, что юбки скрывают такую красоту? Преступление, ей-богу, прятать такое зрелище от мужских глаз.
— Финн? — Ее голос звучал глухо, поскольку Александра говорила в подушку.
— Что, дорогая?
— Ты говоришь довольно-таки прозаично.
— А я вообще человек прозаичный, ты не могла не заметить этого раньше, — произнес он, так и не отрывая взгляд от ее ягодиц.
Она повернула голову:
— Что ты делаешь?
— Любуюсь тобой.
Александра подвинулась выше и облокотилась о подушки.
— Послушайте, мистер Финеас Берк. Мы только что… мы вместе занимались самыми интимными вещами, которые только можно себе представить. Мы доставляли друг другу удовольствие, предавались страсти. И я… мне бы хотелось, чтобы ты сказал что-нибудь об этом. Обними меня и скажи, как чудесно все было. И со всеми другими женщинами…
— Их было не так много, чтобы об этом стоило говорить.
— Не важно! Скажи, что ты никогда и ни с кем не испытывал ничего подобного, даже если это неправда.
Она выглядела потрясающе — нагая, разгоряченная, порозовевшая и, главное, его женщина.
— Значит, тебе этого не хватает? Нет проблем. — Он заключил ее в объятия. — Это было великолепно, дорогая. Я ни с кем никогда не чувствовал ничего подобного.
— Спасибо тебе.
Финн тихо засмеялся.
— Изумительно. Потрясающе. — Он погладил Александру по руке. — На самом деле я бы не отказался все повторить, когда ты почувствуешь, что готова к этому. Ты замерзла?
— Немного.
— Твое тело сначала разгорячилось, а теперь отдает тепло. Поэтому ты мерзнешь. — Изловчившись, Финн вытащил из-под их сплетенных тел одеяло и укрыл Александру. — Так лучше?
— Намного. — Она положила голову ему на плечо и затихла.
Он несколько мгновений лежал молча, бездумно перебирая пальцами ее шелковистые локоны, потом заговорил:
— Знаешь, мне не очень легко дается общение с женщинами.
Александра фыркнула.
— Понятно. Спасибо. Я хочу сказать, что не распутник и не тащу женщину в кровать, чтобы потакать своим прихотям. То, что произошло между нами сейчас… красота этого… твоя красота, дорогая… все это было для меня особенным. Можно сказать, уникальный опыт. — Он сделал паузу, обдумывая дальнейшие слова. — Ты должна знать… Мне очень важно, чтобы ты знала: мои намерения совершенно честны и более чем серьезны.
Женщина не ответила, но Финн почувствовал, как напряглось ее тело.
Он взял ее руку и поднес к губам.
— Так лучше?
— Да. — Ее голос звучал глухо и хрипло. — Ты очень хороший, Финн, я тебя обожаю. Но давай не будем… — Ее голос сорвался. — Давай не будем загадывать так далеко. Нам еще предстоит жить здесь много месяцев. Все что угодно может случиться.
— Ты думаешь, мои чувства изменятся?
— Случиться может все.
Неожиданно Финн высвободился из ее рук и навис над ней, причем его губы оказались в какой-то паре дюймов от ее рта.
— Послушай меня, Александра. Послушай внимательно. Я не Уоллингфорд. Я не совокупляюсь с женщинами в библиотеке и не волочусь за каждой юбкой из спортивного интереса. — Он прильнул к ее губам в нежном поцелуе. — Я нашел тебя, дорогая, только тебя одну, единственную, мою, и не намерен отпускать.
— Ты меня совсем не знаешь, — прошептала она. — Знай ты меня хорошо, никогда не сказал бы ничего такого. Ты понятия не имеешь, на что я способна. Я неподходящая женщина для тебя, Финн.
— Подходящая. Ты умная, храбрая и сильная.
— Но еще эгоистичная и тщеславная.
— Не больше, чем прочие смертные. Нет, правда, Александра, ты считаешь, что я буду искать для себя слабую женщину? Которая будет повторять мои слова, прятаться в моей тени и льстить моему тщеславию? Неужели ты так плохо обо мне думаешь? — проговорил он довольно резко, желая, чтобы она прониклась серьезностью его слов.
— Я не это имела в виду, Финн. Я — дитя общества, — сказала она, глядя на мужчину полными горечи глазами, — традиционное и консервативное до мозга костей. А тебе нужна авантюристка, готовая ради тебя рискнуть.
Финн рассмеялся:
— Взгляни на себя, дорогая. Послушай, что ты говоришь. Какое другое дитя общества возьмет на год в аренду уединенный замок в итальянском захолустье, чтобы в течение года заниматься повышением своего образовательного уровня? По-моему, более необычной и нетрадиционной женщины в обществе не найти. И готовой на жертвы.
Александра потянулась к нему и погладила обеими руками по лицу.
— Я приехала сюда не для этого. Отнюдь нет.
— Но ты говорила…
— Мало ли что я говорила! Ты хочешь услышать правду? Сейчас ты ее получишь.
При слове «правда» Финн почувствовал холод, быстро остудивший кровь.
— Что ты хочешь мне сказать?
— Я разорена, Финн. Понимаешь? У меня нет ни пенни.
Он некоторое время смотрел на нее, машинально отмечая обострившиеся черты, мрачный блеск глаз, побелевшие губы.
— Ты серьезно?
— Более чем! Я отказалась от лондонского дома, потому что его аренда мне не по карману.
— Но это невозможно. — Он крепко сжал ее руки. — У тебя должны быть собственные средства. Боже мой, неужели Морли оставил тебя…
— Это не его вина. — Она уронила руки на колени и опустила глаза. — Его племянник вложил деньги в… Неудачно вложил деньги, и то, что осталось, приносит меньше пятидесяти фунтов в год.
— Пятьдесят фунтов! — Лед в его груди растаял, кровь снова потекла по жилам, мозг заработал. В этой информации было что-то важное, нечто, дразнящее его возможностью…
— Так что, как видишь, я вовсе не авантюристка. Я, если можно так выразиться, временно удалилась в деревню, надеясь, что дела пойдут лучше и я смогу вернуться в Лондон к своей прежней жизни. К жизни, которую я люблю, Финн. И которую хочу.
Финн стиснул зубы, пытаясь найти изъян в ее рассуждениях.
— Но леди Сомертон…
— Это всего лишь повод.
— Определенно нет. Я слышал рассказы о ее супруге.
— Для отшельника, — ухмыльнулась Александра, — ты слишком хорошо знаешь лондонские сплетни.
— Дорогая! — лишь произнес он, взял ее руки в свои и стал целовать. — Мне очень жаль, что у тебя такие проблемы. Действительно очень жаль. Должно быть, у тебя выдался неудачный год. Но неужели ты не видишь, что есть совершенно очевидное решение? Вполне приемлемое решение?
Александра решительно покачала головой.
