— Я… не знаю. Десять… двадцать… небольшая. Положив руку Кристабель на грудь, он стал ласкать пальцами набухший сосок.
— Они связаны чем-нибудь? Шнурком или лентой?
— Желтая… лента… кажется.
— Наверное, это письма твоего отца к кому-то. К другу? К самому принцу?
Кристабель замерла, а потом резко оттолкнула от себя Гэвина:
— Ты специально распаляешь меня, чтобы узнать о письмах.
Будь проклята ее сообразительность! И недоверчивость!
— Я специально распаляю тебя, но мне наплевать на письма.
—Лжец. — Кристабель смотрела на Гэвина укоризненно. — Хотя это тебе все равно не поможет. Старайся сколько хочешь, я ничего не скажу.
Сейчас-то уж точно не скажет. Гэвин посмотрел на Кристабель с улыбкой:
— А распалять тебя тоже нельзя?
Огонь, блеснувший в ее глазах, был красноречивее всяких слов.
— Нам надо поспать, — проговорила Кристабель неуверенным тоном.
Гэвин прижался лицом к ее груди и языком коснулся соска. Кристабель тихо ахнула.
— Мы еще успеем выспаться, — прошептал Берн и добавил: — Я сейчас вернусь.
Однако когда, найдя «французские письма», он опять вернулся к кровати, Кристабель уже спала. Значит, с любовью придется подождать. Гэвин с досадой бросил «французские письма» на ночной столик. Ну ничего, еще есть утро. И следующая ночь. И следующая.
Надолго? Гэвин отмахнулся от дурацкого вопроса.
Не доверяйте ничему, что расскажут вам бывшие любовницы вашего мужчины. Их побуждения не могут быть добрыми.
«Мемуары содержанки»
Автор неизвестен
Через три дня после того как, наплевав на всякую осторожность, Кристабель стала настоящей любовницей Берна, она сидела в своей комнате за туалетным столиком и стоически терпела ежедневное утреннее причесывание.
— О-ой! — не выдержала она, когда Роза слишком сильно дернула спутавшуюся прядь. — Ты убить меня хочешь?
— Так приходится расплачиваться за чересчур горячего любовника, — философски заметила горничная и ухмыльнулась, глядя на отражение хозяйки в зеркале. — Небось всю ночь не дает вам спать, потому и волосы так путаются.
— Ну, не всю ночь. — Но все-таки достаточно часто для того, чтобы волосы безнадежно запутались. И сердце тоже.
Кристабель глубоко вздохнула. Хуже всего то, что она ничего не понимает. Ночью, когда они с Берном занимаются любовью, она почти верит в то, что он любит ее. Он бывает так нежен и внимателен, так умеет угадывать ее желания и дарить наслаждение. Тогда она начинает думать, что значит для него больше, чем он готов признать.
Но когда они играют в вист вместе с другими гостями или рыскают по дому в поисках писем, Берн становится совсем другим — пугающе расчетливым, холодным и безжалостным. И это превращение каждый раз приводит Кристабель в отчаяние.
Обернув прядь волос вокруг руки, Роза пыталась быстрыми движениями щетки расчесать запутавшиеся кончики.
— Вам здорово повезло, что вы здесь с мистером Берном, а не с одним из других дураков. Он молодец не только в спальне, но и за карточным столом. Вот увидите, вы с ним еще выиграете целое состояние, которое вам очень даже пригодится.
— Не уверена, что хочу получить состояние таким способом.
— Обыгрывая идиотов вроде этого лейтенанта Маркема? Этот парень ходячий позор армии — и он, и его фаэтон, и его ужимки. Вы должны радоваться, что вместе с мистером Берном выиграли у него все до последнего пенса. И даже фаэтон.
— Возможно. — Прошлой ночью Кристабель с Берном в первый раз оказались партнерами, и она еще раз смогла убедиться в его абсолютной безжалостности. — Но все-таки Берну не стоило подбивать Маркема ставить на кон лошадей и коляску. В этом не было никакой необходимости.
— Ба! Так ведь его же никто не заставлял играть на лошадей. Он сделал это, потому что хотел выиграть. — Роза гордо улыбнулась. — Надо было понимать, что вы с мистером Берном непобедимы.
— Вот уж нет, — горячо возразила Кристабель. — Я все же не могу понять, зачем Берну так понадобились эти лошади. Он сказал что-то о том, что ему «нравятся их сиськи». Как можно быть таким вульгарным?
— Это не важно, — уверенно заявила Роза. — Главное, что он их выиграл.
— Надо было оставить Маркему хотя бы лошадей, — настаивала Кристабель. —Лорд Стокли уже объявил ему, что он должен уехать, раз проиграл все деньги. А бедняге не на чем возвращаться в Лондон. Что ему делать?
— Я слышала, что сегодня утром он пешком дошел до Солсбери и выменял часы на билет на дилижанс.
— О Господи! — Ведь несчастный лейтенант не может даже обратиться за помощью к леди Дженнифер, потому что здесь присутствует ее муж, и вряд ли он согласится предоставить свой экипаж любовнику жены. И никто не желает ему помочь.
И вот среди таких людей ей приходится жить! А Берн — самый страшный из них, Князь Тьмы. Временами Кристабель с ужасом сознавала, как низко она пала. И ради чего? Ради нескольких упоительных ночей, проведенных с мужчиной, который сразу же заявил, что никогда не женится на ней?
Да и не нужна Кристабель его любовь. Разве можно ждать ее от человека, который сам откровенно признается, что у него нет души, и который постоянно пытается выведать у нее содержание папиных писем? Кристабель может гордиться, что ему это не удалось, хотя, похоже, это уже ничего не изменит.
Потому что они так и не смогли отыскать эти чертовы письма. Берн считает, что где-то в доме есть секретный сейф, но они не нашли его ни в библиотеке, ни в кабинете Стокли, ни в других общих комнатах. А времени остается все меньше.
Может, сегодня ей повезет?
— Ты скоро? — спросила Кристабель Розу.
— Еще минутку. А куда вам спешить? Мужчины пошли охотиться, и мистер Берн с ними, так что вы его все равно не найдете.
Верно, но вчера Берн удивил Кристабель, предложив продолжить поиски в одиночку, пока лорд Стокли будет со всеми на охоте. Наверное, он думает, что она все равно ничего не найдет. Или уверен, что если и найдет, то все равно все расскажет ему.
Что бы он ни думал, она воспользуется такой возможностью и обыщет хозяйскую спальню. Сейф вполне может быть спрятан там. И если Кристабель его найдет, то Берн потом сумеет открыть.
Роза воткнула последнюю шпильку, и Кристабель, схватив со столика свой серебряный веер, тут же вскочила на ноги.
— Спасибо, Роза! — крикнула она уже от двери. — Увидимся завтра утром.
Каждое утро, проведя безумную ночь с Берном, Кристабель незаметно проскальзывала в свою комнату, пока другие гости еще спали. Хотя она сама не совсем понимала, зачем так старается соблюдать приличия. Кроме нее, это, похоже, никого не беспокоило.
