Уэбб понимал, что надо поторопиться, ведь Лили осталась одна. Однако ему не хотелось огорчать друга, с улыбкой смотревшего на него в ожидании ответа.
Александр, хотя и жил в Париже, оставался истинным шотландцем. Он не раз помогал Уэббу и многим другим людям лорда Драйдена, когда те оказывались в затруднительном положении. Кроме того, английские агенты скрывались в его доме, если получали ранения.
— Я бы с удовольствием, Алекс, — сказал Уэбб, — но у меня нет ни минуты свободного времени. Мне нужно потолковать с одной молодой леди, — добавил он, подмигнув другу.
— Эта леди случайно не юная наследница, взбудоражившая весь Париж?
— Ты что-нибудь знаешь о ней?
— Да, знаю, и если ты торопишься к ней, то тебе лучше задержаться ненадолго и выслушать меня. Иначе у тебя будут большие неприятности.
Уэбб кивнул, и они зашли в ближайшее кафе. Мактаггарт приветствовал хозяина, назвав его по имени, и тот, вытирая ладони о грязный фартук, повел их в заднюю комнату, расположенную в глубине дома.
Они уселись в удобные кресла, и вскоре на столе появилась бутылка виски. Как только хозяин вышел, Мактаггарт, пристально взглянув на Уэбба, спросил:
— Как твоя нога? Все еще беспокоит? Я заметил, что ты немного хромаешь.
— Возможно, я бы не хромал, если бы обратился к хорошему доктору.
Мактаггарт расхохотался:
— Я тебе это припомню, дружище, когда в следующий раз буду зашивать тебя.
Александр кивнул на бутылку, но Уэбб отрицательно покачал головой.
Шотландец пожал плечами и налил себе двойную порцию.
— Так что ты слышал о наследнице? — спросил Уэбб.
— Речь идет об Аделаиде де Шевену, не так ли? — Уэбб кивнул, и Мактаггарт продолжал: — Я знаю, что Анри был твоим другом, и полагаю, что ты здесь для того, чтобы засвидетельствовать его дочери свое почтение.
Уэбб молча кивнул.
— Я так и думал, — сказал Мактаггарт. — Так вот, держись подальше от нее. Я могу сращивать твои кости, зашивать твои раны, но не смогу пришить тебе голову, если корсиканец вздумает отсечь ее.
— А почему корсиканец интересуется этой молодой дамой?
— Ее подозревают… полагают, что она шпионка.
— Я знаю, — кивнул Уэбб. — Это я ее сюда доставил. Густые брови Мактаггарта поползли вверх.
— Теперь я кое-что понимаю… Уэбб усмехнулся.
— Говорят, что она помолвлена сразу с двумя мужчинами, — продолжал доктор, глядя на янтарную жидкость в стакане. — Ты случайно не являешься одним из этих счастливцев?
— К сожалению, являюсь. Хотя охотно уступил бы ее другому кавалеру. Эта женщина сведет в могилу любого. Даже Армана Латура.
— Ты сказал, Латура?
— Да, Армана Латура.
Доктор провел ладонью по подбородку:
— Он имеет какое-нибудь отношение к графу Латуру?
— Он его единственный сын. А почему ты спрашиваешь?
— Потому что мне однажды приходилось лечить Армана Латура. Я могу рассказать тебе об этом, и Латур не будет на меня в претензии… Дело в том, что я лечил его в тюрьме, а вскоре после этого его отправили на гильотину.
На гильотину? Значит, Арман Латур — самозванец? Или, что более вероятно, агент Фуше.
Наследница-самозванка и самозванец-жених… Ситуация могла бы показаться забавной, если бы Лили не грозила опасность.
Уэбб резко поднялся с кресла. Он почти не сомневался в том, что Арман — агент Фуше. Но чего добивается министр полиции? Желает прибрать к рукам состояние де Шевену? Или же преследует и другие цели?
— Я должен идти, сэр, — заявил Уэбб.
Он направился к двери, но Мактаггарт ухватил его за рукав:
— Ты можешь лишиться своей наследницы, ты понимаешь это?
— Именно поэтому я должен поторопиться.
— Тогда выслушай и остальное. Я кое-что узнал.
Уэбб кивнул, давая понять, что готов слушать.
— Сегодня утром я навещал пациента, человека очень значительного. Он мне сказал, что скоро будет жить в доме де Шевену. Ему обещали этот дом, так как юной наследнице он не понадобится.
— Он не сказал, когда намерен туда перебраться? Мактаггарт внимательно посмотрел на Уэбба.
— Какое место в твоей жизни занимает эта наследница?
— В ней вся моя жизнь.
— Тогда я бы позаботился о ее безопасности, дружище. Мой пациент интересовался, нет ли у меня надежного человека с фургоном. Ему надо перевезти вещи, и он готов перебраться туда хоть завтра.
Амелия намеренно не предложила Уэббу свою карету. Пусть пройдется пешком и как следует все обдумает, решила она. Пусть поймет, что должен сказать Лили правду.
Должен сказать о своих чувствах.
К тому же Амелия хотела повидаться с Лили до прихода Уэбба, хотела кое-что ей сообщить.
Сидя в карете, катившей по парижским улицам, Амелия обдумывала предстоящий разговор. Она знала, что Уэбб не одобрит вмешательство в его с Лили отношения, но все же решила, что должна поговорить с Лили.
Если не считать нынешнее слушание, то последний раз она видела Лили пять лет назад, в поместье Байрнвуд. Тогда они с Уэббом укрылись в дальнем уголке сада… Они сидели на скамье, но в какой-то момент она почему-то поднялась и, взглянув на дом, увидела в окне второго этажа худенькую девочку.
Лили.
Амелия видела, что девочка плачет, утирая рукавом слезы. И она знала: Лили плачет, потому что сердце ее разбито.
Но разве она не плакала в пятнадцать лет, когда отец сообщил о том, что ей предстоит выйти замуж за лорда Марстона?
Амелия отвернулась от окна и поклялась, что забудет об этой несчастной девочке.
Но забыть оказалось не так-то просто. Ведь это из-за нее страдала бедняжка Лили. И если бы не она, то Уэбб, возможно, иначе относился бы к девочке. Но хуже всего было то, что, увидев Лили в окне, она едва удержалась от смеха.
Что ж, сейчас настало время искупить свою вину и сделать так, чтобы Лили была счастлива с Уэббом Драйденом.
Наконец карета свернула на рю дю Ренар. Амелия тяжело вздохнула, когда лошади остановились у небольшого, но ухоженного дома.
— Подожди меня, Хамид, — сказала она кучеру-мамелюку — Я не знаю, как долго здесь пробуду.
Если Лили д'Артье захлопнет дверь у нее перед носом, она не обидится. Но возможно, ей все же удастся переступить порог этого дома.
— Ты, кажется, удивлена, ma cherie? — сказал Арман. — Разве тебе не приходило в голову, что после твоей победы на слушании жених навестит тебя, чтобы вместе отпраздновать успех?
Лили не знала, как много Арман успел услышать, но допускала, что довольно много. И все же она смело взглянула ему в глаза.
— Конечно же, вы здесь желанный гость, Арман, — сказала Лили, вставая. — Но зачем вам оружие? Вы напугаете моих слуг.
— В самом деле, Аделаида… Или Лили?.. Ты что же, считаешь меня глупцом?
