Его рука нежно притянула Кейлин, и она задохнулась от испуга, когда его рот сомкнулся на соске ее правой груди. Его зубы слегка сжали плоть, язык настойчиво возбуждал ее, затем он глубоко засосал маленькую плотную шишечку, а левой рукой мял и ласкал другую грудь, пока у нее не подогнулись колени. Быстро поднявшись, он крепко прижал ее к себе и поцеловал горячим поцелуем, от которого она задохнулась. Потом его серые глаза внимательно осматривали все ее тело и он медленно ополаскивал ее, убеждаясь, что все мыло смыто. Наконец, поставив тазик, он взял ее за руку и повел вниз по ступенькам в бассейн.
Теплая вода мягко обволокла их тела. Кейлин внезапно почувствовала слабость. Увидев, как она побледнела, Аспар снова притянул ее к себе. Он почувствовал дрожь и, осыпая поцелуями ее лицо, тихо произнес:
– Я не хочу, Кейлин, чтобы ты испытывала страх по отношению ко мне, но мне очень хочется заняться с тобой любовью. Ты знаешь, как сладка может быть любовь между мужчиной и женщиной, моя красавица? Не то безобразное спаривание животных, которое ты вынуждена была терпеть на вилле Максима, а настоящая страсть между любовниками. Скажи мне, ты была девственницей, когда впервые оказалась в Константинополе, или любовник лишил тебя девственности с наслаждением, которое два человека могут дать друг другу? – Он нежно покусывал ее ухо, а потом посмотрел прямо в ее фиалковые глаза.
– У меня… у меня был муж, – сказала Кейлин.
– Что случилось с ним, моя красавица? – вежливо спросил Аспар.
– Не знаю, мой господин. Меня предательски продали в рабство, – ответила она, а потом продолжила; – Иоанн предполагает, что мужу сказали, будто я умерла. – Несколько слезинок скатились по ее щекам. – Вероятно, он прав. Я только хочу знать, что случилось с моим ребенком. Я так боюсь, что Антония может продать его в рабство, если, конечно, он жив, а я чувствую – он жив!
– Ты не можешь изменить того, что произошло, – мудро заметил он. – Я прекрасно понимаю тебя, Кейлин. Если ты доверишься мне, я подарю тебе счастье и покой.
– Скорее всего, мой господин, у меня нет выбора, – ответила она. «Довериться! – подумала она усмехаясь. – Почему мужчины всегда просят меня довериться?»
– О, моя красавица, – сказал он с улыбкой, – у нас всегда есть выбор. Только иногда наш выбор не особенно приятен. Твой выбор, однако, не так уж плох. Ты можешь полюбить меня сейчас или позже.
Кейлин рассмеялась:
– Ваши варианты, мой господин, похожи один на другой. – Ей уже нравился этот человек. Он добрый и обладает чувством юмора. Это неплохие черты характера.
Он улыбнулся ей в ответ. Она сильно возбуждала его, вдохновляла по-настоящему, как ни одна женщина до этого, даже Анна, которую он когда-то любил. Уже долгое время он не желал женщину, хотя посещал виллу Максима довольно регулярно, ведь мужчина не должен слишком долго воздерживаться, так как от этого туманится мозг и возрастает раздражительность. Однако, глядя на эту красивую девушку, он чувствовал, что больше никогда не пойдет на виллу Максима.
– Мне нравится, когда ты смеешься, моя красавица, – сказал он мягко.
– И мне нравится, когда вы улыбаетесь, мой господин, – ответила она и поцеловала его в губы быстрым, но нежным поцелуем.
Он обхватил ее голову рукой и начал целовать ее лицо и шею теплыми губами, так, что внутри у нее все затрепетало. Она тихо застонала, изогнувшись, когда он другой рукой начал мять ее грудь и повалил ее на спину на бортик бассейна. Он коснулся языком ее губ, век, лизнул ее напрягшуюся шею. Его рука погрузилась в ее роскошные шелковистые волосы; он застонал, как от боли, когда ее тело прижалось к нему. Ее руки обвили его шею. Кейлин горячо отвечала на поцелуи, чувствуя, что с Аспаром ей не нужно применять те трюки, которым ее обучала Касия. Она ощущала его жадное желание по тому, как он настойчиво толкался и прижимался к ее бедрам.
– Я хочу подождать, – простонал он, – но не могу…
Кейлин!
– Не надо ждать, мой господин, – сказала она, еще сильнее обхватив его шею, а руки Аспара скользнули ниже ее ягодиц, и он вошел в нее с глубоким вздохом облегчения. Он двигался в ней медленными затяжными толчками, и Кейлин чувствовала, какой он твердый и нежный. Она что-то лепетала, в то время как он продолжал скользить у нее внутри. Аспар не смог больше вытерпеть, и его любовная дань брызнула горячими потоками страсти, после чего он ослабел, а Кейлин возмутилась, потому что ничего не ощутила, кроме его физического присутствия. Она содрогнулась от ужаса.
Аспар открыл глаза.
– Что с тобой? – спросил он. – Ты не получила удовольствия от этого, Кейлин? Надеюсь, я не противен тебе, моя красавица? – Он отпустил ее, и они встали лицом друг к другу.
– Неужели получаешь удовольствие только с мужем? – спросила она, откровенно смутившись и желая во что бы то ни стало понять. – Я не чувствовала ничего, когда ломала комедию у Иоанна. Вы не мой муж, но очень добры ко мне. Я хочу стать для вас вроде жены. Тогда почему я не испытала удовольствия, мой господин? Вы мне не противны! Нет! – Ее голос дрогнул, и она зарыдала. – Что случилось со мной, мой господин, почему я не чувствую вас?
Он обнял ее и начал утешать, как только мог. Аспар не был врачом, но знал, что сознание – самое могучее средство воздействия, созданное Господом. Он наблюдал странные вещи, которые происходили о солдатами, особенно после жестокой битвы. Он видел мужчин, стойких и сильных в бою, а потом плачущих, как дети. Может быть, то насилие, которому она подвергалась – и не раз – на сцене, убило ее чувства? Он вспомнил ее отсутствующий взгляд в ту ночь, когда смотрел представление на вилле Максима. В известном смысле в ней что-то сдвинулось, но это был единственный способ выжить.
– Думаю, это последствия драмы, которую ты пережила, после того как стала рабыней, – сказал он, утешая ее. – Доверься мне, я помогу тебе, моя красавица. Мне так хочется, чтобы и ты получала удовольствие от нашей любви. Ты не думай, что я стар, я чувствую себя еще достаточно крепким, Кейлин. Мы станем тренироваться, и ты получишь удовлетворение, сколько бы времени на это ни потребовалось. – Он взял ее за руку. – Теперь пойдем, надо отдохнуть после бани.
Они вышли из бассейна и вытерли друг друга. Затем он отвел ее в спальню. Кейлин удивилась, увидев, что ее хорошенькая узкая, маленькая кушетка убрана с помоста и придвинута к стене. На ее месте лежали большой полосатый матрац и несколько больших цветных подушек. Аспар снова начал целовать ее и опустил на кровать, где они сплелись руками и ногами. Ощущение его тела, прижавшегося к ней, было совсем другим по сравнению с тем, что она чувствовала в бассейне. Он казался твердым.
