– Так точно, сэр, – ответил капитан. – Мне удалось собрать интересующую вас информацию.
– Докладывайте.
– Мисс Миддлтон и мисс Эдвардс направляются сейчас в Уэльс, к некоей леди Примроуз.
– Хотите сказать, в Рексам?
– Вы знаете эту женщину?
– Разумеется. Предательница и смутьянка!.. Якобитская шлюха!.. Но ее не зацепишь. Чертовски богата и имеет связи в верхах. К тому же хитра. – Адмирал с некоторым недоверием взглянул на Тернера. – С чего вы взяли, что они направляются именно туда?
– Мисс Эдвардс провела детство в пансионе, который содержит леди Примроуз.
– Все это ваши предположения. Может быть, эта чертовка прячет мою дочь где-нибудь на Род-Айленде? В одном из этих забытых Богом поселений, от которых нет никакого покоя. А может, вернулась в Бостон и прячет ее прямо у нас под носом.
– Мы неделю наблюдали за домом пастора Хиггинса – там их нет. Никто из членов семьи или из прислуги также не пытался каким-то образом связаться с мисс Эдвардс. А я знаю наверняка, – с уверенностью заявил капитан Тернер, – что такая попытка была бы предпринята, находись мисс Эдвардс где-то поблизости.
– Еще бы вам не знать, – с нескрываемым сарказмом произнес адмирал. – Вы ведь близкий друг этой семьи.
Капитан не нашелся что ответить и скрепя сердце продолжил:
– Кроме того, мое предположение подтвердила дочь моего кузена, которая живет в Бостоне. Так получилось, что они с мисс Эдвардс были близкими подругами и…
– Значит, у вас это семейное? Неспособность разбираться в людях. – Откинувшись в кресле, Миддлтон взглянул на капитана с нескрываемым презрением.
Едва сдерживая негодование, Тернер произнес:
– Если позволите, сэр, я продолжу…
– Ну и насколько ценные сведения предоставила вам ваша кузина?
– На днях к ней заходила миссис Хиггинс. Сообщила, что Порции пришлось срочно покинуть Бостон. Поличным причинам. Сказала также, что в ближайшее время мисс Эдвардс возвращаться не собирается. Кузина поинтересовалась новым адресом подруги, но миссис Хиггинс ответила, что он ей неизвестен. – Капитан Тернер говорил без умолку, чтобы у адмирала не было возможности вставить очередное язвительное замечание. – По словам кузины, мисс Эдвардс находится в стесненном финансовом положении. В Бостоне она пробыла менее года, и здесь у нее нет ни друзей, ни связей. Еще кузина сказала, что мисс Эдвардс не раз упоминала о своей благодетельнице, леди Примроуз. Если сопоставить все факты, становится ясно, что скорее всего она повезет мисс Миддлтон в Уэльс. Как только договорится о местах на каком-нибудь корабле.
– И как, по-вашему, смогла она попасть на корабль?
– Несомненно, адмирал. – Тернер чувствовал, что к нему постепенно возвращается доверие командира. – Вы ведь знаете, что несколько дней назад в Англию отправился небезызвестный нам мистер Пеннингтон?
– Ну да… Его партнер уведомил меня об этом. Он предупредил, что они не смогут присутствовать на предстоящей встрече. Ну и что из этого? Мьюир объяснил, что Пеннингтону пришлось срочно уехать по семейным делам… Что-то случилось с его братом, графом Эйтоном.
– Удобная отговорка… Он покинул город в тот день, когда была похищена ваша дочь. И в тот же самый день подожгли «Гаспи».
– К чему вы клоните, Тернер? – с некоторым раздражением спросил адмирал.
– Полагаю, Пеннингтон отплыл не из Бостона. Все их корабли, стоявшие в порту, по-прежнему на местах. Он также не поднимался на борт какого-либо судна, принадлежащего другому владельцу.
– И каким же образом он отправился в Англию?
– Со дня на день ожидается прибытие их судна «Лотиан». Мне доложили, что этот парусник уже видели к югу от Бостона, и направлялся он в сторону залива Наррагансет.
– Ага… Где они и приняли на борт Пеннингтона.
– Вместе с мисс Эдвардс и вашей дочерью, – быстро добавил капитан. – Полагаю, я и застал их в тот момент, когда они поджидали посланную за ними лодку. Но это еще не все, господин адмирал. Известно, что за два дня до уничтожения «Гаспи» Пеннингтон каждое утро верхом выезжал из Бостона, а возвращался только к вечеру. Оба раза его видели на посту, выставленном на перешейке. Убежден, сэр, он ездил к Род-Айленду для подготовки нападения на «Гаспи».
– Это серьезное обвинение, – задумчиво проговорил адмирал.
– Сэр, если вы позволите мне вернуться к прежним обязанностям, я быстро предоставлю вам необходимые доказательства. Пеннингтон тут явно замешан. Иначе не отправился бы в Англию именно в ту ночь. – Собственные доводы казались Тернеру неопровержимыми. – Предварительное расследование инцидента, как я слышал, не дало результатов. Полагаю, причина неудачи в том, что те, на кого возложена эта обязанность, пытаются отыскать лишь безликих, безымянных исполнителей. Если удостоите меня чести, поручив это дело мне, я без труда найду свидетелей, которые опознают Пеннингтона как одного из главарей мятежников. Он не является жителем Род-Айленда, и эти подонки охотно выдадут его, чтобы спасти собственную шкуру.
Адмирал Миддлтон поднялся с кресла и прошел к камину, потирая в раздумье подбородок. Затем повернулся к капитану.
– Это все лишь предположения… А где конкретные имена? Или вы что-то скрываете от офицеров, ведущих расследование?
– Имен пока что нет, но будут. Если вы позволите, сэр, я могу…
– Сначала сделайте то, что вам поручено. Прежде чем заняться чем-то другим, устраните проблему, которую вы мне создали. Прежнее положение, капитан, еще нужно заслужить. Вернуться к обычным обязанностям вы сможете лишь после того, как возвратите мне дочь, которой я лишился не без вашего участия.
Встав навытяжку, капитан Тернер щелкнул каблуками. Его поразило явное лицемерие адмирала. Все те годы, что капитан служил под началом Миддлтона, адмирал уделял куда больше внимания своим лошадям и собакам, нежели собственной дочери. Ему было достаточно того, что она тихо сидит у себя в комнатах и не путается под ногами. Теперь же складывалось впечатление, будто никого дороже дочери у него нет.
«Интересно, – подумал капитан, – чем же вызваны такие перемены в погоде?» В том, что адмирал не любит дочь, можно было даже не сомневаться. Почему же тогда он так стремится вновь вернуть ее под свое довольно-таки жесткое крыло? И тут Тернера осенило. Черт возьми!.. Но если Порция и впрямь является дочерью Елены Миддлтон, кто в таком случае ее отец?
Если именно в этом кроется причина столь несвойственного адмиралу беспокойства за дочь, многое становится понятным. Для Миддлтона самое важное – его репутация и карьера. Следовательно, он хочет вернуть дочь, чтобы, не дай Бог, не всплыла какая-то семейная тайна. Чтобы, образно говоря, из шкафа не вывалился давно упрятанный туда скелет. А «скелет», должно быть, просто ужасен, если адмирал счел, что его карьера под угрозой.
