— Прошу тебя, — всхлипнула она еле слышно, и он одним мощным рывком ворвался в нее. Кларисса глухо охнула, вцепившись в литые плечи. Ее ноги еще шире раздвинулись под неистовым натиском могучего тела. Прижав жену к корявому стволу старой ивы, Ингмар начал резко врезаться в нее, входя до упора. Сотрясавшие ее тело толчки заканчивались томительным блаженством. Пылая от вожделения, она обвила его ногами за талию и притянула поближе к себе, чтобы полностью насладиться всей мощью распаленного, могучего самца. Его страсть возбудила в ней желание такой силы, что она сама себя не узнавала в этой стонущей и вскрикивающей от блаженства женщине. Он снова склонился к ее груди, и жадно втянул в рот разбухший сосок — и ураган страсти вспыхнул и взорвался внутри нее. Кларисса закричала, в то же самое мгновение он вонзился на невероятную глубину и неожиданно остановился, содрогаясь всем телом — жаркая влага излилась внутрь ее тела.
Ингмар, не выходя из Клариссы, благодарно целовал жену, когда издалека, в темноте, раздался рев Магнуса:
— Ингмар, где вы? Что случилось?
— Ничего, просто дождь пережидаем. Сейчас идем!
Между тем гроза стала удаляться, но молнии еще долго вспыхивали на небе, отражаясь широкой огненной полосой на горизонте, и издали долго еще доносились глухие раскаты грома, но Клариссе было уже не страшно.
Ингмар одернул платье Клариссы как раз вовремя — к старой иве подошел Магнус. Он принес два плотных морских плаща. Муж тщательно закутал Клариссу в плащ с капюшоном, оделся сам, и они пошли в замок по скользкой от воды тропинке. Кларисса шла, поддерживаемая крепкой рукой Ингмара и ощущала необычайную легкость во всем теле, на душе у нее было необыкновенно радостно. Все печали ушли, сердце было переполнено счастьем — муж признался ей в любви, и она знала, что это признание шло у него из души. И, конечно, он не мог убить ее родителей, он такой благородный человек. Это все Жанна наплела! Но с этим кинжалом неясно. Кто подбросил его в вещи мужа? Надо выяснить все до конца и перестать мучаться.
Когда они пришли в замок, ужин уже стоял на столах, но никто не приступал к еде — все ждали графа с женой. И когда они вошли, промокшие, но счастливые, обитатели замка Мелана, находившиеся в его большом зале, поняли, что, наконец, воцарился мир. Ужин прошел на редкость весело, все смеялись, шутили, хвалили поваров за вкусную еду. Но никто не заводил разговоров о сегодняшнем дне, люди как сговорились молчать об этом.
После ужина Кларисса с мужем отправились в большую спальню, где Ингмар спал один целую неделю. Заботливая тетя Мари приказала принести в спальню ванну, и Кларисса моментально забралась в благоухающую теплую воду. Ингмар тоже залез в деревянную емкость и занимался там любовью с женой. Они резвились как дети, брызгая на друг друга водой и целуясь. Кларисса со смехом вспоминала их первую брачную ночь, как она, безумно перепуганная видом возбужденного фаллоса, сбежала от мужа. Сейчас она смело ласкала его естество и бесконечно наслаждалась, когда муж овладевал ею.
Выбравшись из ванны, Ингмар вытащил жену и тщательно вытер ее разгоряченное тело. А когда они оказались в кровати, он подхватил ее пополневшие груди, и тихо спросил:
— Милая, ты ничего не хочешь мне сказать? У тебя давно не было женских дней?
— Больше не было, после нашей свадьбы…прошептала, смутившись, Кларисса.
— Ты понимаешь, что это значит? Ты забеременела, и, судя по твоей пополневшей груди, сразу же после нашей брачной ночи.
— Я знаю… Мне тетя объяснила… — стыдливо прошептала она.
— Я такой болван! Тебе пришлось рисковать не только своей жизнью, но и жизнью моего ребенка! Клянусь, я больше никогда не обижу тебя! И всегда буду верить в твою любовь. Сегодня я увидел твою душу….
— Я хочу тебя попросить, Ингмар, лишь об одном! Не заставляй меня страдать из-за ревности, не изменяй мне с другими женщинами, кто бы это не был — рабыни, наложницы, любовницы. Если разлюбишь, скажи прямо, и я тебя освобожу от данного мне слова. И уйду, уеду к тете Мари. Обещай мне это сейчас! Скоро у меня будет не очень красивая фигура, и ты будешь заглядываться на других. А я не вынесу этого!
— Моя родная, ты сегодня спасла мне жизнь! Я живу, дышу, люблю тебя только потому, что ты проявила чудеса смелости для такой юной женщины. Я никогда не изменю тебе, разве ты сама меня разлюбишь. Клянусь тебе в этом своей честью! Можешь не беспокоиться по этому поводу. А какая у тебя будет фигура — неважно! Ведь ты вынашиваешь моего ребенка. И думаю, ты родишь мне несколько сыновей и пару дочек! — муж снова начал целовать Клариссу и дело кончилось тем, что она снова стонала от страсти. А когда она, полностью насытившись его ласками, почти засыпала, Ингмар спросил ее, что за тайны возле этого сарацинского кинжала. Кларисса рассказала ему все: и как нашли кинжал в его вещах, и как она страдала, мучаясь от боязни спросить и узнать о том, что любимый муж — виновник смерти родителей, и как ревновала его к Матильде. Нормандец сразу понял причину плохого настроения жены, которое Жанна так коварно использовала, чтобы погубить их любовь.
— Я в это время был на Руси, в Булгаре. Ты можешь спросить у кого угодно. Я не обижаюсь на тебя, потому что понимаю — сам натворил от ревности кучу глупостей. Но в дальнейшем, прошу тебя, всегда спрашивай меня прямо, о чем угодно! И я, клянусь Одином, честно тебе отвечу. Ну все, закончим эти разборки. Тебе надо заснуть. Ведь ты в ответе за здоровье нашего малыша. А с этим кинжалом я разберусь. Он ведь принадлежал твоему отцу. Значит, имеются люди, кто мне расскажет, как он у них оказался. Я найду убийц твоих родителей, просто обязан это сделать, такой у нас в Норвегии закон.
Небольшой отряд из пяти викингов во главе с Ингмаром выехал из стен замка еще затемно, чтобы успеть добраться до обители и решить все важные вопросы.
— Эй, монах, — воскликнул Гро и направил своего коня к грузному мужчине, шагающему по краю дороги. Гладко выбритая середина головы, обрамленная копной густых рыжих волос, поблескивала на фоне светлеющего на востоке неба. Монах оглянулся и от неожиданности замер — прямо на него скакал вооруженный норманн, а за ним следовало еще несколько здоровенных северян. Рука мужчины произвольно потянулась к левому боку, где, наверное, иногда висел меч, но на грубой веревке болталась лишь холщовая сумка, и монах растерянно замер.
— Не бойся, — продолжил Гро, притормаживая коня, — нам бы только узнать дорогу к аббатству Монте Касьон.
Служитель церкви как будто потерял дар речи, он выпучил глаза и указал рукой прямо вдоль дороги, потом сделал какой-то непонятный жест и указал вправо.
