— Что это задом? — спросила Клио, когда они вошли в холодный коридор.
— Меблированные комнаты. Ты знаешь, что это такое?
— Меблированные комнаты, в которых люди живут охотнее, чем в собственных домах? — немного резко уточнила она.
— У вас есть такие в Акоре?
— Конечно, есть. Боже, они были даже у римлян.
Уилл зажег одну из ламп, стоявших на маленьком столике у задней двери. Держа ее в здоровой руке, он осветил коридор, идущий в направлении улицы. Посередине, по обе стороны коридора, располагались двустворчатые двери.
— Кто-то из твоих друзей живет здесь? — спросила Клио.
— Не совсем так. Клио… я очень люблю свою бабушку, но…
— Но бывает, что человеку нужно иметь отдельное жилье? — Она все поняла и улыбнулась.
— Совершенно верно. — Ему явно стало легче. — И сегодня ночью оно оказалось исключительно полезным.
С этим Клио не могла не согласиться. Комнаты Уилла находились на первом этаже за двустворчатыми дверями с правой стороны коридора. Открыв двери другим ключом, Уилл отступил в сторону, чтобы Клио могла войти. Внутри оказалась просторная прихожая, а за ней уютная, со вкусом обставленная комната с высоким потолком, про которую можно было безошибочно сказать, что она принадлежит мужчине. Мебель была из темного дерева и кожи, повсюду лежали книги, и чувствовался слабый, но не противный запах сигарного дыма.
Поставив лампу, Уилл пошел открыть высокое окно, выходившее на улицу, Клио последовала за ним и нежно коснулась его неповрежденной руки.
— Прошу, позволь, я помогу тебе снять сюртук, а потом ты должен сесть. — Она решила, что просит его в последний раз, а потом просто усадит силой.
— На самом деле задета только мякоть, — подчинившись ей, все же сказал Уилл. Сюртук прилип к рубашке, а та к коже, но Уилл даже не поморщился, снимая его.
Бросив сюртук на ближайший стул, Клио взглянула на разорванную рубашку.
— Ее тоже нужно снять, — сказала она, потянувшись к его шейному платку.
— Нужно сказать, это слишком даже для смелой женщины.
Уилл говорил беспечно, но Клио трудно было обмануть. Его щеки с высокими скулами покраснели, и он прищурился, вероятно, от боли, если только не существовало иной причины… Ведь Уилл был сильным человеком, и она имела все основания полагать, что он тщательно скрывает свою страсть к ней.
Рубашка последовала за сюртуком, обнажив не только мощную грудную клетку, но и рваную рану, которую оставила пуля в правой руке графа. При виде раны Клио с трудом перевела дыхание, но ей удалось сохранить спокойствие.
— Где можно согреть немного воды?
— Кухня там. — Уилл указал на дверь, ведущую в глубь апартаментов, и, когда Клио направилась туда, последовал за ней. — Все можно сделать прямо там. Тебе не нужно будет носить воду, и в кухне достаточно ламп.
— Честно говоря, следовало бы пригласить доктора. Думаю, тебе нужно наложить шов.
— Доктор будет задавать вопросы, на которые мне не хочется отвечать.
Против этого нечего было возразить, и Клио ничего не сказала. Было достаточно и того, что Уилл сидел спокойно, пока она зажигала лампы, разводила огонь и ставила кипятить воду. Покончив со всем этим, Клио ощутила, что Уилл пристально смотрит на нее.
— Что-то не так? — спросила она.
— Я не ожидал, что принцесса столь непринужденно чувствует себя на кухне.
— Про меня так не скажешь, а вот моя кузина Амелия, она просто чудо и готовит божественно. Я могу вскипятить воду, да и то с трудом.
— К счастью, сейчас нам только это и требуется. — Уилл смотрел на нее горящим взглядом, от которого Клио бросило в жар.
— На самом деле я могу налить бренди. — Это не помешает, если она собиралась накладывать швы, хотя и в этом тоже не была специалистом.
— Налей два. — Уилл кивнул в сторону буфетной, расположенной позади кухни.
— Тебе повезло. — После того как было налито два бренди и вода закипела, Клио снова взглянула на рану. — Еще дюйм, и пуля раздробила бы кость.
— Ты уверена? Это должно означать, что у тебя есть опыт в подобного рода делах. — В его словах прозвучала надежда.
— Моя двоюродная бабушка самая искусная целительница в Акоре. — Уилл только начал успокаиваться, когда Клио добавила: — Я жалею, что не провела с ней больше времени.
— Но хоть немного провела?
— Гм-м… здесь больно? — Она осторожно потрогала кожу вокруг раны.
— Нет…
— Говори мне правду.
— Немного.
— Так-то лучше, тебе нужно выпить еще бренди.
— Не думаю, — покачал головой Уилл.
— А мне, пожалуй, нужно.
— Думаю, не стоит.
— О… все в порядке. Полагаю, нет смысла откладывать и дальше.
— Честно говоря, ты могла бы просто забинтовать рану, а я позднее показался бы доктору.
— Нет, это плохая идея. Если ты так сделаешь, то больше рискуешь получить заражение. Не знаешь, где мне найти иголку и нитку?
— Вероятно, в одном из ящиков.
После недолгих поисков Клио нашла то, что требовалось, и бросила иголку и нитку в кипящую воду.
— Зачем это? — удивился Уилл.
Моя двоюродная бабушка всегда так делает. Но, знаешь, прежде чем мы приступим, не поможешь ли мне освободиться от этого платья? — Свою шаль она оставила в фаэтоне. — Мне неудобно в нем двигаться. — Она начисто позабыла о какой-либо скромности в присутствии мужчины, который так неудержимо притягивал ее. То, что в него стреляли и ранили, то, что он рисковал жизнью, напомнило Клио — в который раз, — как быстротечна может быть жизнь и как мудро не упустить своего шанса, когда представляется такая возможность. А кроме того, когда она начнет шить, лучше, чтобы его мысли были где-нибудь в другом месте.
Несмотря на ранение, Уилл поспешил помочь ей, и золотисто-серебристое платье скользнуло к ногам Клио, так что она не успела аккуратно положить его на стул.
Забыв обо всем на свете, Уилл не мог отвести взгляда. Клио была в корсете, заканчивавшемся у верхней части бедер, а ее стыд был прикрыт клочком кружев. Кусочки бархатной кожи между корсетом и шелковыми чулками, обтягивавшими длинные стройные ноги и доходившими до середины бедер, особенно притягивали внимание мужчины. На Клио еще оставались туфли, но, пока Уилл смотрел на нее, она подняла ногу, поставила ее на стул, распустила шнуровку и сбросила туфлю, и не успел он перевести дух, как за первой последовала вторая.
— Ты хочешь что-нибудь закусить? — Выпрямившись, улыбнулась ему Клио.
— То есть?
— Когда я буду зашивать твою рану?
— О нет… — Уилл, не отрываясь, смотрел на нее. — Не думал, что ты обычно носишь корсет.
Обычно нет. — Она щипцами вытащила из кипящей воды иголку и нитку и при этом вспомнила слова Мельбурна о том, что признание Уилла в ее полезности пришлось вытаскивать из него с помощью того же инструмента. — Понимаю, это непростительное упущение с моей стороны, — продолжала она, сосредоточенно вдевая нитку в иголку. — Здесь, в Англии, корсеты, очевидно, di rigueur[4], но в Акоре о них и не слышали.
