После той ночи он убедил себя, что она не может работать на Ткача, потому что отвергла его приглашение поехать к набобу. Но не было ли это блефом чистой воды? Она могла играть в еще более сложную игру, чем он думал. В результате она все же поехала с ним, успокоив его подозрения.
Неужели в этом с самого начала и состояло ее намерение? Если так, то она блестяще справилась со своей задачей. Его вера в нее сделала Трева настолько беспечным, что он даже открыл ей, когда на самом деле отплывает в Индию. Не это ли побудило ее действовать так быстро? Он вспомнил ее холодность прошлым вечером и ту пропасть, которая разверзлась между ними после того, как он открыл свои истинные планы.
Все это слишком похоже на правду. И ему нечего противопоставить этим доводам, за исключением своих чувств, которые слишком ненадежны, чтобы им доверять. Вдобавок ко всему последнее, убийственно мучительное свидетельство. Когда он потребовал у набоба доказательства ее вины, он его предоставил. Сэр Хамфри видел ее отметину.
Трев вызвал своего слугу и приказал ему подготовиться к отъезду в Лондон. Потом принялся собирать вещи. Темперанс оставила книгу, которую он ей подарил. Книга лежала на маленьком столике и была открыта на странице, где описывалось выступление танцовщицы. На мгновение он подумал, не выбрала ли она эту страницу, чтобы передать ему какое-то закодированное послание. Но тут же отверг эту мысль как результат его чересчур бурного воображения. Лишь собравшись уходить, он увидел на полу то, что она оставила, чтобы передать сообщение.
Кольцо. Кольцо, подаренное как залог их любви.
Трев наклонился и поднял его. Оно было поцарапанным и тусклым. Он вдруг представил, как она срывает кольцо с пальца и топчет его. А он-то, дурак, думал, что оно так много для нее значит.
Он оказался ее жертвой. Значит, Фэншо все же был прав. Она завоевала его сердце и использовала слабости, которые он обнаружил перед ней. Она хладнокровно шла к своей цели с самого начала. И только его отчаянная вера в то, что она любит его, мешала ему признать это. Она и еще боль, затопившая его, когда он посмотрел в лицо правде. Она ушла, каковы бы ни были причины, не оставив ему ни единого слова на прощание.
Набоб запер Темперанс в маленькой комнатке в задней части своего гарема, оставив ее на попечении стража в тюрбане. Он злобно поглядывал на нее своими блекло-голубыми глазами и не отвечал ни на один вопрос.
С приближением ночи, когда ей стало казаться, что она не вынесет больше ни секунды наедине со своими мучительными мыслями, страж просто взял и ушел, оставив дверь открытой.
Она подождала, медленно досчитала до ста, чтобы убедиться, что это не какая-нибудь очередная уловка. Но когда наконец набралась смелости и приоткрыла дверь, чтобы выглянуть в коридор, то никого не увидела. Шагнув из комнаты, она остановилась, затаив дыхание. Наверняка сейчас услышит шум погони. Но кругом было тихо. Когда она дошла до задней двери, та легко открылась от одного прикосновения.
Не тратя время на размышления, Темперанс выскочила в холодную ночь и побежала по длинной подъездной аллее, ведущей из Шринагар-Махала. Она мчалась так быстро, словно за ней гнались все его обитатели. Наконец она выбежала на дорогу и, после недолгого ожидания, проезжавший мимо возница предложил ее подвезти.
— Вот уж мерзкий тип этот сэр Хамфри, — сказал извозчик.
Темперанс была с ним полностью согласна. Но набоб дилетант по сравнению с лживым соблазнителем, который проник к ней в сердце и влюбил ее в себя просто для того, чтобы выполнить приказ своего начальства.
Возница направлялся в Лондон. Когда он сказал, что она может доехать туда с ним, Темперанс чуть не отказалась от этого предложения. Лондон означает Снейк. Теперь он уже знает, что она не повиновалась ему, потому что не ответила на его последнюю записку. Он и без того уже дал ей больше шансов, чем она ожидала. Темперанс знала, что будет, когда он доберется до нее.
Если она вернется на улицы Лондона, то долго не проживет.
Но какой у нее выбор? Она без денег, да к тому же не может чувствовать себя в безопасности рядом с владением набоба. Если бы Бекки не бросила ее ради сытой жизни в приюте леди Хартвуд. У ее единственной подруги есть голова на плечах, и, возможно, вдвоем они придумали бы что-нибудь.
Едва только Темперанс почувствовала знакомый прилив негодования, который обычно накатывал на нее, когда она вспоминала, как эта аристократка украла у нее подруг, ей пришло в голову, что какой бы ни была леди астролог, она-то не состоит на службе у Ткача. И ее муж влиятельный человек. Достаточно влиятельный, чтобы обеспечить ей безопасность до тех пор, пока она не найдет способ заработать денег и уехать в Америку.
Она не могла придумать лучшего выхода, чем обратиться за помощью к леди-астрологу. Поэтому забралась в телегу и поудобнее устроилась среди мешков с луком. Когда несколько часов спустя возница высадил ее в лондонском Вест-Энде, она направилась в сторону приюта.
Стоически выслушав материнское приветствие, Трев думал о том, как ошибался, полагая, что сказал ей «прощай». Если бы только это была единственная ошибка. Он пытался быть вежливым, но, видимо, не слишком успешно, потому что мать замолчала посреди пересказа очередной смачной сплетни о последней атаке короля на свою супругу. Она спросила, не страдает ли сын от приступа тропической лихорадки. Трев заверил, что с ним все в порядке, но воспользовался первой же возможностью сбежать из комнаты, не зная, как долго еще сможет притворяться.
Он понимал, что ему следует немедленно доложить Фэншо о случившемся, но никак не мог заставить себя сделать это. Возможно, он трусит, но ему необходимо несколько часов, чтобы прийти в себя. Потребуется собрать всю волю в кулак, чтобы вынести презрение Фэншо, хотя он знает, что вполне заслужил его.
Он без аппетита съел бутерброды, которые мать прислала ему наверх, позвал своего слугу. Быть может, если он расспросит его поподробнее, то сможет узнать что-нибудь полезное, что-нибудь, что поможет вернуть камень. Вдруг слуга упомянет какую-нибудь подробность, которая ускользнула от его внимания. Трев все-таки не переставал надеяться, что камень украл какой-то незнакомец, а не Темперанс.
Но слуга уже рассказал ему все, что знал. Он не встретил никого подозрительного среди прислуги, и не было никаких других гостей, кроме них.
Трев как раз одевался для визита на Лиденхолл-стрит, когда лакей принес ему записку, запечатанную внушительной гербовой печатью. Она сообщала, что лорд Хартвуд требует его немедленного присутствия. В конце была приписка, гласившая, что если капитан Тревельян не даст удовлетворительного отчета о том, что произошло между ним и Темперанс, то должен готовиться к встрече с его сиятельством на дуэли.
