Гальба постучал по резному подлокотнику кресла.
– Планы Альбиона – серьезная ответственность для молодой девушки. В конце концов, мы освободим ее от них. А тем временем мы должны найти другие методы, чтобы убедить ее.
– Я могу взять ее к себе, прежде чем вы убьете бедную девочку в своей глупой игре с вашими глупыми секретами. – Мэгги нахмурилась. – Полагаю, вас бы удовлетворило, если бы она покончила с собой, чтобы избавиться от вас.
– Мы ей этого не позволим, Мэгги. Не так просто найти молодую красивую француженку по эту сторону Ла-Манша. – Дойл опять прислонил жену к своему колену и заключил в медвежьи объятия. – И Роберту это не понравится.
– Тогда Роберт не должен доводить ее до крайности! – резко сказала она.
– Мы все в ответе. – Эйдриан взял пустой бокал Пакстона. – Грей укладывает ее в постель, а остальные лукаво и дружески слоняются вокруг. Мы настолько хитры, что мне становится тошно.
– Хитры, – согласился Дойл. – Это верно. – Эйдриан выразил свое мнение, забрав наполовину наполненную кофейную чашку Дойла, и унес ее.
– Хокер. – Ответом Грею был раздраженный взгляд юноши. – Не делай ее меньше, чем она есть. Она не просто дружелюбная, красивая Анник. Помни это. Она – Лисенок, и это – игра.
– Пока с равным счетом, – заметил Дойл. – И я не чувствую себя, как обычно, выдающимся. Еще мне совсем не нравится, что Римз дышит мне в затылок. Он добьется полномочий, если до этого дойдет.
– Есть и другие способы. – Грей сжимал и разжимал кулаки. К несчастью, он не может разукрасить ими Римза.
– Думаю, полковник может упасть с лошади. – Эйдриан перестал складывать посуду, чтобы подумать. – Или съесть что-то неподходящее. Или найти кобру в постели.
– Много такого случается, – подтвердил Дойл.
– Или, бреясь, перерезать себе глотку.
– Мы не нуждаемся в твоем специфическом опыте, Эйдриан. – Тяжело поднявшись, Гальба направился к своему письменному столу орехового дерева. Пошарил в жилетном кармане, достал ключ. – И это не защитит ее от полковника – Он нахмурился. – Паке, у меня есть информация, которой я не хотел бы отягощать тебя перед отъездом.
Паке одарил его своей медленной, обманчиво ласковой улыбкой:
– Я должен еще собраться. И поспать, если смогу. – Проходя мимо буфета, он захватил бутылку бордо. – Всем спокойной ночи. А тебе, молодой человек…
– Знаю, Знаю. Я нужен Фергюсону на кухне. – Джайлс отнесся к этому добродушно. Он сложил последние тарелки в кухонный лифт, запер люк и последовал за ним.
– Полагаю, мне тоже есть чем заняться, – Приподняв юбки, Мэгги собралась встать.
– Я бы хотел, чтоб вы остались, если можете. – Гальба вставил ключ в боковой ящик стола. – Я ценю вашу проницательность, Мэгги. Это также избавит Уилла от необходимости повторять вам наш разговор.
– Я ничего не признаю. – Но Мэгги улыбнулась и подошла к столу, куда Гальба выкладывал папки. – Что это?
Грей встал. Должно быть, досье Анник. Ни одно из них не доходило до его офиса. Он даже удивлялся, почему здесь находился такой опасный и важный агент без досье на него.
Две из трех толстых папок были старые. Их первоначальный темно-желтый цвет стал коричневым, на титульном листе каждой – длинная красная черта, означающая, что эти папки могли быть открыты только в присутствии главы секции.
– То, что находится в этих папках, – наиболее строго охраняемая тайна британской разведки за двадцать лет. Время секретности прошло шесть недель назад. – Гальба толкнул папку по столу. – В крайнем случае, вы можете кое-что из этого использовать. Козырь против военной разведки.
Досье Анник, которое Грей ни разу до сих пор не видел. Имя Анник Вильерс было третьим из ее двенадцати псевдонимов, написанных чернилами в правом верхнем углу. Толстая папка, заполненная отчетами, написанными разными почерками, большинство из них, даже выгоревшие, были ровными и хрустящими. Не многие читали эти документы.
Поколебавшись, Грей открыл папку. Краткое содержание всегда было внутри обложки. Первая же строчка все ему сказала. Эйдриан читал перевернутый текст. Он резко втянул воздух.
– Боже!
Дойл, заглянувший ему через плечо, бросил единственный взгляд и выругался. Грей продолжал читать. Неудивительно, что это тайна. Совсем неудивительно.
Дойл медленно шагнул к Гальба:
– Мне должны были сказать.
– Не говорили никому.
– Они работали в Вене. Мой участок. Проклятие, мне должны были сказать!
– Ты знаешь преимущественный статус, Уилл. Ты установил правила.
– Да, но зачем использовать это против меня? Я подошел так близко к… Боже, почему вы не сказали мне? Одного слова было достаточно. Одно слово!..
– Твои действия и твоя вражда были частью ее защиты.
Досье Анник. Перелистывая страницу за страницей, Грей чувствовал растущий гнев. Это разобьет ей сердце.
– Она не знает. Почему, черт побери, она не знает?
– Я не отрицаю своей виновности. – Гальба с мрачным выражением лица запер ящик на ключ и снова положил его в карман. – Я не одобрил, но утвердил это. Мать предпочла не говорить ей.
Невероятно.
– Я понимаю, когда Анник была ребенком. Но когда выросла, как она могла ей не сказать?
– Тут нет оправданий. Но она так и не сказала Анник. Теперь должны мы.
– Мы скажем ей все. – Грей хлопнул рукой по досье. – Мы отдадим ей это. Полностью. Каждое слово. Она имеет право знать.
– Она имеет право. – Гальба тяжело опустился в кресло. – Я знал, что этот момент настанет. Мне глубоко жаль ее, но я не могу забрать у нее эту чашу.
– Завтра. – Не сегодня. Надо подарить ей хотя бы одну ночь, прежде чем он сделает с ней это.
Эйдриан раздраженно листал вторую папку.
– Двадцать лет вранья. И мы не в состоянии даже уберечь ее, бедняжку.
– Это было неправильно. – Дойл потер себе шею. – Меня не заботит, насколько она была ценна для нас. Это было неправильно. И мы это сделали.
Мэгги не была знакома с папками разведки, поэтому ей потребовалось больше времени, чтобы прочесть примечания и расшифровать всю историю.
– В голове не укладывается. Как могла женщина так поступить со своим ребенком? Они были близки, Анник и ее мать?
– Очень близки, – сказал Дойл.
– Вы причините ей невыносимую боль. Ведь ее мать недавно умерла…
– Я знаю, Мэгги, дорогая. Уже плохо то, что мы делаем с этой девочкой. А теперь мы ударим ее ногой в живот.
– Мы же не собираемся бросить ей это на колени и закричать: «Сюрприз!» Мы должны медленно… – Эйдриан первый раз выглядел неуверенным. – Мы будем… что? Как вообще можно сказать такое?
– Она вам не поверит, – заявила Мэгги. – Сначала вы должны убедить ее.
