Не успел парусник Козырева набрать ход, как их стал настигать «Армагеддон», неожиданно появившийся из-за острова. И когда смотрящий прокричал: «Погоня!», Анна следом за преподобным бросилась на палубу, где уже стоял Козырев. Он, словно онемев, наблюдал, как «Армагеддон», стремительно шедший за ними параллельным курсом, с каждой минутой сокращал имевшееся у парусника преимущество в расстоянии. Пока не приблизился настолько, что смог дать предупредительный залп, и весьма ощутимый.
— Что будем делать, Дмитрий Алексеевич? — взволнованно спросил Козырев Иоанна. — Кое-какое вооружение у нас, конечно, имеется…
— Я не имею права рисковать вашим кораблем и жизнями членов вашего экипажа, — нахмурился тот.
— Что вы задумали? — кинулась к нему Анна.
— Топить нас они не станут, — уверенно сказал Иоанн. — У нас на борту — Валер, вряд ли они хотят гибели своего капитана. Скорее всего, его помощники попытаются выторговать возвращение Крестоносца. Однако есть угроза, что, добиваясь спасения Валера, они нанесут урон вашему кораблю, Иван Сергеевич. Нам надо выиграть время. А потому я предлагаю сделать следующее…
После очередного залпа, легшего совсем близко от правого борта «Петергофа», парусник сбросил ход. Потом с «Армагеддона» увидели, как на воду была спущена шлюпка, в которой находился один человек, — он был связан и всячески сопротивлялся, когда матросы с русского парусника пытались усадить его в шлюпку, но после некоторой заминки им это все-таки удалось. Шлюпка, предоставленная сама себе, стала мирно покачиваться на волнах, а парусник, не теряя времени, снова набрал ход. И, когда «Армагеддон» приблизился к оставленной шлюпке, и экипаж поднял на борт своего капитана, «Петергоф» был уже довольно далеко. Но Анна, прекрасно знавшая об удивительных технических возможностях «Армагеддона», так и не ушла с палубы, ожидая неизбежного продолжения. Она была уверена — вернувшись на свой корабль, Валер немедленно бросится за ними в погоню.
А между тем на «Петергофе» опять спешно готовили воздушный шар к полету. Козыреву удалось вернуть гондолу на корабль, и теперь она вновь должна была лететь.
— Я не отпущу вас одного! — воскликнула Анна, когда преподобный сообщил, что намерен вместе со Звездой покинуть корабль и лететь к земле. Шар мог добраться до запретной для «Армагеддона» территории полуострова монастырей прежде, чем их настигнет Валер.
— Это глупо! — вторил ей Козырев. — Неужели вы думаете, что, увидев улетающий воздушный шар, этот чудовищный корабль бросит гоняться за нами?!
— Именно так, Иван Сергеевич! Именно так! — убеждал его Иоанн. — Этим господам нужно то, что они похитили в Вифлеемском храме, и, заметив шар, они решат, что Звезда — там! Они оставят вас в покое, и вы сможете найти укрытие в одном из монастырей, когда доберетесь до берега.
— Но для этого вам нет совершенно никакой необходимости покидать нас, — перебила его Анна. — Улетающий шар может быть уловкой! Погнавшись за ним, корабль переключит на него свое внимание. И мы благополучно избежим столкновения. Но будем все вместе! Никто не покинет корабль, никто не станет жертвовать собою!
— А ведь баронесса права, — кивнул Козырев. — Мы обманем противника и сохраним то, что у нас есть.
— Хорошо, — после минутного, но весьма напряженного раздумья сказал Иоанн.
Расчет оказался верным, но очень скоро с «Петергофа» заметили, что шар стал снижаться. И скорость падения возрастала по мере приближения к воде. Между тем «Армагеддон» настигал его.
— Что-то случилось? — взволнованно повернулась к Козыреву Анна.
— Возможно, мы слишком торопились, и воздух в шаре не успел достаточно прогреться. Есть еще вероятность, что шар попал в холодное течение вблизи полуострова, и температура воздуха в оболочке понизилась.
— Не исключено, что в шар стреляли, — добавил Иоанн. — Я заметил дымки над палубой… Когда они подплывут к упавшему шару, то поймут, что гондола пуста, и это всего лишь маневр. Нам стоит поторопиться. Каковы наши шансы, Иван Сергеевич?
— Мы делаем, что можем, — развел руками Козырев. — Но имейте в виду, что «Петергоф» не предназначен для активных боевых действий и уклонения от погони. Мы и так подняли все паруса, и ветер, как будто, благоволит к нам. Но этот корабль (Козырев кивнул в сторону моря) не имеет себе равных. Я прежде не встречал ничего подобного.
— И что вы предлагаете? — вмешалась в их разговор Анна. — Сидеть и ждать, пока они догонят нас и бросятся на абордаж?
— В этом есть свой резон, — сказал рассудительный Козырев. — Мы можем принять огонь на себя, в то время как вы с преподобным и несколькими матросами сядете в шлюпку и поспешите к земле. Здесь легко можно укрыться за изрезанным, скалистым берегом. Пока мы станем отвлекать внимание на себя, вы успеете достигнуть какой-либо из скал.
— Боюсь, что это уже не понадобится, — тихо произнес Иоанн: прямо на них встречным курсом шел неутомимый «Армагеддон».
— Но как?.. — растерялся Козырев. — Как они успели? Этого не может быть!
— Это уже случилось, — твердым тоном промолвил преподобный и решительно велел Козыреву: — Иван Сергеевич, уведите всех людей на левый борт и прикажите укрыться за надпалубными постройками. Сбросьте ход и ни во что не вмешивайтесь. Анастасия Петровна, принесите мне Звезду.
— Вы намерены сдаться?! — вскричала Анна. — Вот так легко? Позволите им взять то, что они подло украли?
— Дмитрий Алексеевич, — поддержал ее Козырев, — хоть мы и не военный корабль, но честь русского моряка — сильнее любою оружия!
— Успокойтесь, друзья мои, — остановил их преподобный. — Те господа не получат ничего. Я всего лишь хочу избежать ненужных жертв. Прошу вас, сделайте, как я сказал. И просто доверьтесь мне…
Когда черный корпус «Армагеддона» вплотную встречно приблизился к правому борту «Петергофа», Анна, несмотря на все усилия Козырева удержать ее, выглядывавшая из-за рубки, узнала стоявшего на палубе настигнувшего их корабля своего старого знакомого — Валера. Его волосы волнами развевались на ветру, и он чаще, чем обычно, откидывал голову, сбрасывая пряди со лба. Было заметно, что Валер взбешен, — его левое плечо и нога подергивались в мелкой конвульсии, а в правой руке Крестоносец сжимал пистолет.
— Эй, вы, там! — Валер с ненавистью посмотрел на стоявшего на палубе парусника русского священника и крикнул по-французски: — Мне бы не хотелось устраивать бойню, верните мне то, что вы украли. И я уйду. Обещаю, что никого не трону.
— Не мы украли, а вы, — тоже переходя на французский, ответил ему Иоанн. — И это не может принадлежать никому, кроме Господа!
