Роуз тем временем тоже извивалась, силясь понять, куда это он направляется.
— Куда ты идешь? Син, это совсем не смешно! Да я… что ты делаешь?
А Син уже достиг берега озера. Крякнув, он склонился и подтащил к берегу одну из плоскодонок: в большое железное кольцо на носу лодочки вставлен был длинный шест, с помощью которого и следовало управлять этим нехитрым суденышком. А потом, схватив Роуз в охапку, перекинул ее через борт, усадил в лодку и, упершись башмаком, с силой оттолкнул суденышко от берега.
— Ах! Да ты… — Роуз беспомощно наблюдала за удаляющейся кромкой берега, а дождевые капли нещадно молотили по лодочке, по ней, по озерной глади…
— Лучше тебе ухватиться за шест и как можно быстрей освоить искусство управления!
— Ухватиться… за что? — принялась озираться Роуз.
— Да за шест! Он…
В этот момент шест выскользнул из железного кольца и упал за борт. Теперь Роуз всецело предоставлена была воле волн. Дождь тем временем всё усиливался, и платье девушки промокло насквозь.
— Ты не можешь… не можешь так со мною поступить!
— Еще как могу! Уже поступил! Теперь мне самое время присоединиться к гостям и как следует отобедать.
Роуз пробормотала себе под нос что-то неразборчивое, пробралась на нос лодочки и принялась отчаянно грести руками. Однако плоскодонная лодчонка и не думала двигаться с места.
— Ты зря тратишь время и силы, дорогая!
Но девушка продолжала грести, но добилась лишь того, что лодочка стала мало-помалу удаляться от берега. Наконец, Роуз выпрямилась и оскалилась от злости, тяжело дыша.
— Что ж, вы своего добились…
— Чего же именно, позвольте спросить?
Роуз открыла было рот, однако сдержалась и лишь глухо уронила:
— Понятия не имею…
Син скрестил руки на груди.
— Ты обвиняешь меня в том, что не можешь сдержаться. Но ведь на каждый мой поцелуй ты горячо отвечала. Это дорога с двухсторонним движением, любовь моя. И не одна ты борешься с нашим взаимным влечением…
Роуз посмотрела на Сина долгим взглядом. Некоторое время она молчала, и тишину нарушал лишь шум дождя. Наконец, она сказала:
— Думаю, ты прав… мне не по нраву ощущать себя такой… такой уязвимой.
Волосы, уже совершенно мокрые, вились в полнейшем беспорядке вокруг головы девушки.
Я тоже не люблю ощущать себя уязвимым.
— Вероятно, мы оба время от времени ощущаем себя беззащитными.
— Возможно, — сощурилась Роуз. — Должна признать: ты был со мной предельно честен и не скрывал своих намерений и желаний.
— И что же? — Син поднял бровь.
— О-о-о, ради всего свя… — Девушка прижала к лицу судорожно стиснутые кулачки. — Ну хорошо же! Я не стану больше винить тебя во всех наших поцелуях! Потому что некоторые из них всецело моя вина!
— А вот это правда. Жаль только, что пришлось вырвать ее у тебя такими средствами…
И, повернувшись спиной к девушке, Син невозмутимо направился к замку.
— Но ты не можешь оставить меня болтаться здесь как…
— А почему бы и нет? Однажды ты столкнула меня с конём в реку — а ведь тогда у меня и лодки не было! — Он задумчиво покачался на каблуках. — На твоем месте я спокойно сидел бы и наслаждался уединением…
— Но герцогиня за обедом меня хватится!
— Вряд ли — особенно когда я передам ей твои искренние сожаления. Головная боль, знаешь ли… ну, такая, какую может унять лишь добрый дневной сон.
— Ты не сделаешь этого!
— Да что ты говоришь?
Роуз переводила взгляд с мужчины на озеро и лодку. Вдруг она тихонько хихикнула и обезоруживающе улыбнулась.
— Мы с тобой дураки, Син… и возможно, стоим друг друга. Да, ты убедил меня.
— Пытаешься вновь провести меня, моя драгоценная?
— Нет. Просто соглашаюсь с тобой. Коль уж я оказалась здесь, придется получать удовольствие. — Сунув руку в карман, Роуз извлекла оттуда книгу — ту самую, из-за которой рискнула жизнью в библиотеке. — По крайней мере, мне есть что почитать…
— Что ж, не смею тебе мешать.
И Син пошел прочь. Роуз вдруг воскликнула громко:
— Ах, какая великолепная книга! Это ведь собственность твоего дядюшки, правда? Кожа переплета, похоже, очень старая. О-о-о, посмотри… тут даже дарственная надпись имеется! От… от… Господи, да это же подарок короля!
Син оглянулся. Роуз провела ладошкой по переплету, смахивая с него дождевые капли.
— Поклясться могу, твой дядя очень дорожит этой книжкой. И тетушка, должно быть, тоже. Надеюсь, я буду аккуратна и не уроню ее невзначай в озеро… — И Роуз вытянула руку с книгой, держа ее над водой.
— Ах ты, маленькая шалунишка…
Роуз прижала ладошку к щеке таким притворно-детским жестом, что Син всерьез подумал о том, чтобы выудить ее из озера и как следует отшлепать по попке. А девушка глядела на него широко распахнутыми синими глазами.
— Ты хочешь, чтобы я вернула тебе дядину книжку? Ведь всем нам известно, как трясется он над своей библиотекой…
— Ты самая нахальная девица из всех, каких я когда-либо встречал, — не удержался Син от скупой похвалы. — Даже когда болтаешься посреди озера в неуправляемой лодке…
— А еще я промокла и порядком проголодалась, и еще я не желаю вконец испортить мое новое платье! — Роуз вздернула бровь. — Не думаю, что тебе охота всласть поторговаться… итак, книгу за шест — а всё остальное я сделаю сама!
Запрокинув голову, Син поглядел на небо. Дождь прекратился, однако мог вновь начать моросить в любую секунду.
— Что ж, твоя взяла! — Син выдернул шест из кольца ближайшей лодки. — Хватайся, я подтяну лодку к берегу.
Он протянул девушке шест, она уцепилась за него — и вот лодка уже у самого берега.
— А теперь бросай книжку!
Размахнувшись, Роуз швырнула томик — он упал на траву в нескольких ярдах от Сина.
— В расчете! — Жестом заправского лодочника Роуз продела длинный шест в железное кольцо. — Благодарю за очаровательную лодочную прогулку! Лучше бы поплавать на лодочке после сытного обеда, однако и на том спасибо. Да и дождик некстати…
— К твоему сведению, мы еще далеко не всё обсудили.
— И не станем обсуждать остального. Мы не будем больше встречаться наедине.
— Нет, будем! Пока мы в этом доме, под одной крышей!
Син поклонился, подхватил с травы книгу и направился к замку.
…Приходилось признать, что ярость сыграла с ним дурную шутку: после столь «очаровательной прогулки» вряд ли Роуз вновь ему доверится. Син бегло взглянул на отвоёванную с боем книжку, рассеянно раскрыл её и…
Дорогой Роксборо, это тебе взамен той, что я потерял. Кузен Гарри.
