Малком зарделся от смущения:
— Диана, я приехал умолять вас о прощении… И просить вашей руки! Я совершил ошибку, оборвав нашу дружбу; так я и сказал Вере, — торопливо продолжал он, видя, что его слова оставляют ее равнодушной.
— В таком случае предлагаю вам как можно скорее вернуться в Хэмпшир и умолять о прощении мисс Дуглас, а не меня, — скучающим тоном произнесла она, — потому что я за вас не выйду.
Малком вытаращил глаза от изумления:
— Но… но…
— Но ведь мы с вами больше не помолвлены, Диана, — негромко заметил стоящий с ней рядом Гейбриел.
Она устремила на него ледяной взгляд своих небесно-голубых глаз:
— И что же?
— И вы теперь можете выйти за того, кого вы действительно любите, — объяснил Гейбриел, хмурясь при одной лишь мысли о том, что Диана достанется этому жалкому слизняку. Ему неприятно было и присутствовать при их объяснении. Да, он понимал: Диана имеет полное право наказать Касла за то, что тот отверг ее ради богатой невесты. Но ведь он признал свою ошибку и приехал умолять ее о прощении!
Диана невесело улыбнулась:
— Неужели вы могли подумать, что я влюблена в мистера Касла?
— Конечно! — удивленно ответил Гейбриел.
— Конечно, вы любите меня, Диана. — Малком подошел к ней и взял ее руки в свои. — Вы всегда меня любили…
— Ваше самомнение просто невероятно! — взволнованно воскликнула Диана, вырываясь. — Малком, я не намерена еще раз повторять то, что сейчас вам скажу, поэтому слушайте внимательно. Возможно, когда-то мне и казалось, что я люблю вас, но теперь я понимаю, что это не так. Я никогда вас не любила и никогда не полюблю.
— Но…
— Вы его не любите?! — медленно повторил Гейбриел.
— Я только что сказала именно это, разве нет? — раздраженно ответила она.
— Но ведь вы разорвали нашу помолвку после того, как он к вам вернулся! — воскликнул он.
Диана фыркнула:
— Милорд, вовсе не я разорвала нашу помолвку, это сделали вы! Мне стало ясно, что вы больше не желаете на мне жениться!
— Диана! — подал голос Малком.
— Диана… — тихо вторил ему Гейбриел.
— Да, совершенно верно, меня зовут Диана!
Она отбежала к лестнице и круто развернулась к ним. Лицо ее пылало, глаза сверкали.
— Я женщина из плоти и крови, которой надоело, что ее передают из рук в руки… Как будто у меня нет собственных чувств! — Она переводила гневный взор с Малкома на Гейбриела и обратно. Гейбриел не мог не восхищаться ею, хотя ее слова повергли его в полное изумление. Черт побери, он не отпустил бы Диану, если бы не думал, что она влюблена в Касла! Он боролся бы всеми доступными ему средствами, чтобы доказать, что он сам достоин ее!
Поставив ногу на первую ступеньку лестницы, она снова обернулась.
— Вы, сэр, — обратилась она к пораженному Малкому Каслу, — самонадеянны и малодушны! А вы… — она устремила пылающий взор на Гейбриела, — прошлое настолько ожесточило вас, что вы не видите смысла жениться на женщине, которая вас любит, даже если она стоит перед самым вашим надменным носом! А теперь прошу меня простить… Каролина… — она сухо кивнула пораженной сестре, — я хочу подняться к себе. И надеюсь, что ни один из вас меня больше не побеспокоит! — Она стремительно взбежала по лестнице.
— Гейбриел!
Он с трудом оторвал свой взор от лестницы, на которую только что взбежала Диана, и покосился на замершую в замешательстве Каролину.
— Что сейчас случилось? — спросила она.
Гейбриел широко улыбнулся и ответил:
— По-моему, ваша сестра наконец поняла, как вредно подавлять собственные желания в угоду своим близким, и решила отныне угождать только самой себе!
— По-моему, у нее получилось прекрасно! — Выйдя из ступора, Каролина обернулась к Малкому Каслу и наградила его сочувственным взглядом, — Мне очень жаль, но, похоже, моя сестра любит вовсе не вас! — Она заулыбалась, улыбка перешла в тихий смех, а затем — в заразительный хохот. — Гейбриел, должна сказать, мне очень понравились слова Дианы о вашем надменном носе!
Гейбриел по-прежнему не мог понять, что означала гневная отповедь Дианы. Неужели это то, на что он втайне надеялся? А может, он принимает желаемое за действительное… Неужели, назвав его ожесточенным и надменным, Диана призналась ему в любви?
— Вы терзаете ту же самую невинную подушку, что и вчера, или взяли другую?
Она должна была знать, что Гейбриел не прислушается к ее просьбе оставить ее в покое, — он и прежде не считался с ее желаниями, почему же он должен был измениться сейчас? Она положила подушку и встала, решительно повернувшись к нему в профиль.
— Малком уехал?
— Даже если и уехал, то, скорее всего, недалеко — на тот случай, если вы все же передумали не выходить за него, — осторожно произнес Гейбриел, глядя на нее в упор.
— Я не передумала! — Когда она наконец повернулась к нему, глаза ее метали молнии. — Не понимаю, как ему хватило наглости явиться сюда! — мрачно продолжала она. — Гейбриел, чего же вы теперь от меня хотите? Намерены ругать меня за то, что произошло утром? Или, может, упрекнуть за то, что я отказалась стать женой хорошего человека? На что еще вправе рассчитывать бесприданница вроде меня?
Гейбриел все больше восхищался ею; Каролина оказалась права — в таком настроении Диана поистине величественна! Глаза ее сверкали ярко, как сапфиры, щеки пылали, губы раскраснелись и манили к себе, грудь взволнованно вздымалась — в самом деле, она восхитительно величественна!
— Если вы за этим пришли сюда, милорд, то знайте: мне все равно! — продолжала она, не давая ему ответить. — Мне наплевать и на Прескоттов, и на Малкома Касла! — Она принялась взволнованно мерить комнату шагами. — Прескотты настолько омерзительны и ниже всякого презрения, что я не желаю даже говорить о них, а Малком пусть убирается к черту!
Диана в ее теперешнем мятежном настроении завораживала Гейбриела… нет, зачаровывала его.
— Совершенно с вами согласен.
Она вздрогнула.
— Правда?
— О да, — тихо ответил он и продолжал: — Диана, почему вы попросили меня разорвать помолвку?
Она вспыхнула:
— Я ведь вам сказала, не я…
— Диана, почему?!
— Потому что вам не терпелось от меня избавиться!
— Я ничего подобного не говорил…
— Вам не нужно было ничего говорить; каждое ваше слово, каждый ваш поступок после того, как ваша матушка выздоровела, показывал, что жена вам больше не нужна!
— Так вот почему вы решили отказаться от меня?! — Гейбриел недоверчиво воззрился на нее.
Она горделиво вскинула подбородок:
