С незнакомцем.
С ее мужем.
С Дунканом.
— Давай вернемся в гостиную, — сказал он, предложив ей руку.
Маргарет испытала облегчение. Глупо, но она не была готова ложиться в постель. В сущности, у них не было ни минуты, чтобы обменяться друг с другом хотя бы парой слов. За весь день они ни разу не оставались наедине, не считая нескольких минут в коляске, которая на всем пути домой привлекала внимание прохожих благодаря лентам и башмакам.
Оказавшись в гостиной, он подошел к бару, налил два бокала вина и направился к диванчику для двоих.
— Давай сядем, — предложил он, и Маргарет сообразила, что стоит у двери, словно в гостях, а не у себя дома.
Он сел рядом с ней и протянул ей один из бокалов.
— Ну как, ты довольна сегодняшним днем?
Маргарет вглядывалась в его лицо, но оно было непроницаемым. В его глазах, казавшихся очень черными в свете свечей, не было улыбки. Неужели день, который принес ей столько счастья, ничего не значил для него, кроме средства для сохранения дома, где мог бы расти его сын?
Она и в самом деле совсем не знает его.
— А ты? — спросила она вместо ответа, не желая оказаться в глупом положении, если он не разделяет ее чувств.
— Все было… замечательно, — сказал он, поднимая свой бокал. — До последней капли.
Маргарет заметила секундную заминку, словно ему было трудно произнести это слово. Он сказал так, чтобы успокоить ее? И стал бы он так говорить, если бы она не спросила?
Что толку теперь гадать? Они поженились, исходя из собственных соображений, ни одно из которых не имело отношения к нежным чувствам. Дело сделано. Они женаты.
Пока смерть не разлучит их.
Дункан сделал глоток вина, и она пригубила свой бокал.
— Но ты не ответила на мой вопрос, — заметил он. — Ты довольна?
— Полагаю, как и большинство женщин, — ответила Маргарет, — в день своей свадьбы. Есть что-то необыкновенное в том, чтобы находиться в центре внимания, и доброжелательного для разнообразия. Я бесстыдно наслаждалась каждым мгновением. Мне хотелось, чтобы все смотрели на меня и радовались вместе со мной.
О Боже. Жаль, что она не может забрать назад последнюю фразу. Но она произнесена, и, как будто этого мало, за ней последовало краткое молчание.
Маргарет уставилась в свой бокал и сделала еще один глоток.
— Я не влюблена в тебя, разумеется, — твердо сказала она. — Но я рада, что вышла за тебя замуж. Я хотела быть замужней женщиной, иметь собственный дом и, возможно…
Она снова сделала глоток вина, который оказался больше, чем она рассчитывала.
— В двадцать лет, — сказал Дункан, — я пообещал своему деду, что к тридцати годам женюсь, а к тридцати одному году обзаведусь наследником. Я был достаточно молод, чтобы без опасения обещать то, что должно было произойти через десять лет. Тогда это казалось далеким будущим. Разве может двадцатилетний юнец представить себя тридцатилетним? Или сорокалетним? Или восьмидесятилетним? Однако время прошло, и я несколько запоздал с выполнением первого обещания, но еще есть время выполнить второе. Конечно, я не могу гарантировать, что произведу на свет сына, да и любого ребенка, если уж на то пошло. Но я могу постараться.
Маргарет сделала еще один огромный глоток.
— От вина, — заметил он, — некоторых людей начинает клонить в сон. Надеюсь, это не распространяется на тебя, Мэгги. — Он протянул руку и забрал у нее бокал.
В сон? Он что, шутит? Она в жизни не была менее сонной, чем сейчас.
— И на тебя, — сказала она.
Он улыбнулся, поставив оба бокала рядом с собой, и Маргарет снова поразилась, как улыбка преображает его лицо. Наверное, раньше он часто улыбался, до того, как все случилось. Леди Карлинг описала его как беззаботного, несколько необузданного молодого человека. Станет ли он чаще улыбаться в будущем?
— Я намерена позаботиться о том, — сказала она, — чтобы ты снова научился улыбаться.
Его улыбка застыла, а затем увяла.
— А разве я не умею? — поинтересовался он.
— Нет, — сказала она, — не считая редких случаев, когда тебя застают врасплох. Ты очень красив, когда улыбаешься.
— И уродлив, когда нет, — дополнил он. — Выходит, у тебя корыстный интерес, Мэгги? Предпочитаешь видеть перед собой красивого мужа, а не уродливого.
— Я предпочла бы видеть счастливого мужа, а не мрачного, — отозвалась она.
— По-твоему, я несчастен? — спросил он. — И мрачен?
Она кивнула и протянула руку, обхватив ладонью его щеку.
— По-моему, — сказала она, — ты был несчастен довольно Долгое время. И я намерена исправить это.
Смелое и поспешное заявление. Он не любит ее. Она даже не уверена, что нравится ему. Но ведь она говорит не о любви. Она говорит о привязанности, взаимопонимании и… о любви. Но не романтической. Она постарается полюбить его, хотя бы для собственного блага. Она никогда не предполагала жить с мужчиной, которого не любит.
Он накрыл ее руку ладонью.
— Правда?
Маргарет кивнула.
Его лицо было так близко, что Маргарет ощущала тепло его дыхания.
— Как? — шепнул он, и ей вдруг стало не хватать воздуха, словно он исчез из комнаты.
Ну конечно, будучи мужчиной, он решил, что она говорит о брачной постели.
— О, — сказала она, слегка задыхаясь, — я не уверена, что смогу сделать тебя счастливым в этом смысле, Дункан. Ты, наверное, думаешь, что у меня есть опыт, поскольку я рассказала тебе о своем прошлом, но на самом деле это не так. Это было очень давно, но даже тогда…
Его губы прижались к ее губам. Они были приоткрыты, и она ощутила тепло, влагу и привкус вина. Ее рука, касавшаяся его щеки, дрогнула, и он прижал ее более крепко.
— Если бы мне нужен был опыт, Мэгги, — сказал он, слегка отстранившись, — я бы пошел в бордель.
Этого явно не следовало говорить. Маргарет сомневалась, что когда-либо слышала это слово, произнесенное вслух. Но… Неужели он такой же, как Криспин?
. — А ты часто там бывал? — поинтересовалась она и прикусила губу при виде веселых искорок, сверкнувших в его глазах.
3начит, он такой же, как Криспин. Ох, эти мужчины! Дай ему шанс, и он начнет болтать об одиночестве и потребностях мужчин, которые женщины не в состоянии понять.
Однако она не даст ему шанса ответить на ее вопрос.
— Но больше ты туда не пойдешь, — заявила она. — Я пресеку это, причем весьма решительно, если ты хотя бы попытаешься.
Его глаза все еще смеялись, теперь они казались карими, теплого насыщенного цвета, как горячий шоколад. Это приводило в замешательство, особенно когда они находились так близко.
— Мне это не потребуется, да? — сказал он. — Ты обещала сделать меня счастливым, А если тебя беспокоит отсутствие опыта, нам надо позаботиться о том, чтобы ты его приобрела. И чем скорее, тем лучше.
