Генри обнял отца за шею, затем снова вернулся к своему поезду. Лия смотрела на него минуту-другую, затем улыбнулась миссис Фаулер и вышла следом за Себастьяном из комнаты.
— Я думаю, вы не обиделись, что я не сказал ему, что мы женаты? — спросил он, пока они спускались на второй этаж.
— Нет, вовсе нет. Я думаю, это было бы слишком…
Себастьян ничего не сказал, и они спускались дальше на первый этаж. На лестничной площадке он остановился и посмотрел поверх ее головы.
— Если вы позволите, мне нужно просмотреть деловые бумаги. Вы же можете осмотреть дом. Гонг известит, когда придет время обеда.
Лия колебалась, затем протянула руку и дотронулась до его рукава.
— Себастьян…
Она почувствовала, как напряглась его рука под ее пальцами, и его взгляд ушел в сторону.
— Да?
— Я…
Она не знала, что сказать. Что она хотела, чтобы он не обращался с ней как с важным гостем? Чтобы они вернулись к фамильярности, которая установилась между ними во время приема в ее доме? Что она восхищалась им и хотела…
Она покачала головой и убрала руку:
— Не важно.
Его черты разгладились. Преодолевая последний пролет лестницы, он окликнул ее.
— Ваша комната внизу, рядом с холлом. Четвертая дверь слева.
Она стояла на лестнице, сжимая перила, и наблюдала, как он исчез из виду. А когда повернулась, чтобы найти свою комнату, то вспомнила, что хотела сказать.
Она хотела, чтобы он остался.
В следующие дни Лия почти не видела Себастьяна. Будь то завтрак, ленч или обед, она спускалась в столовую, надеясь, что увидит его там, но только получала информацию от дворецкого, что он поел, пока работал в своем кабинете.
И не получала приглашений от Себастьяна провести время с ним и Генри. Дважды она заходила в детскую днем, когда мальчик обычно играл, но ей сообщали, что Генри ушел на прогулку с отцом.
Похоже, ее новый муж решил дать ей больше свободы и независимости, чем она могла желать.
Решив наслаждаться своей новой жизнью, несмотря на то что Себастьян игнорировал ее, Лия нашла чем заняться. Хотя стояла середина октября, с каждым днем холодало, она уходила на долгие прогулки в лес, слушала, как осенняя листва шуршит под ногами, наблюдала, как белки прячутся при ее приближении.
Она брала чалую лошадь по имени Блубоннет из конюшни и объезжала окрестные луга и рощи, где нашла волшебной красоты озеро. Позже она узнала, что Блубоннет принадлежала Анджеле и была ее любимицей, и в следующий раз выбрала другую лошадь.
Однажды, когда дождь помешал очередной прогулке, она решила обследовать дом. Обходила этаж за этажом, заглядывая в каждую комнату, пропустив только спальни хозяина и хозяйки.
Когда она вернулась на главный этаж, собираясь пойти в музыкальную комнату и поиграть на фортепьяно, то обнаружила, что стоит перед кабинетом хозяина. Была вторая половина дня. Себастьян, должно быть, оставил Генри на попечение няни и уединился в своем кабинете.
Подозревая, что ее могут прогнать, если она постучит, Лия осторожно приоткрыла дверь и вошла. Себастьян не сидел за письменным столом, проверяя бухгалтерские книги или занимаясь какой-то другой работой, как он это делал обычно. Он полулежал на софе, на груди была книга, которую он читал.
Когда он не повернулся к ней, Лия прошла вперед и, скрестив руки на груди, остановилась и посмотрела на него:
— Добрый день, дорогой супруг!
Его веки поднялись, затем снова опустились. Закрыв книгу неспешным расслабленным движением, он сел.
Она опустилась на софу рядом с ним.
— Вы, кажется, говорили, что я не буду чувствовать себя одиноко в этом доме?
Он смотрел куда-то через комнату, не говоря ни слова, затем встал и подошел к столу. Это было похоже на отступление.
Лия последовала за ним, не позволяя ему заставить ее чувствовать себя прокаженной. Обойдя стол, она остановилась рядом с Себастьяном так близко, что ее юбки задевали подлокотник его кресла.
— Как я понимаю, вы решили не разговаривать со мной, пока я не приглашу вас в свою постель?
Он резко выдохнул, его ладони расправились на поверхности стола.
— Нет. — Он посмотрел на нее и улыбнулся. Или, скорее, попытался улыбнуться. Жалкая безнадежная попытка. — Я прошу прощения, если заставил вас так много думать обо мне. Я просто решил, что будет лучше для нас обоих, если я буду сохранять дистанцию.
— Потому что жалеете, что женились на мне?
— Вы хотите честный ответ?
На какую-то долю секунды Лия хотела покачать головой, но вместо этого кивнула.
— Да, я жалею, что женился на вас. — Он вздохнул, поднял руку и пригладил волосы. — Я думал, это верное решение — заставить сплетников сконцентрироваться на нас, а не на Йене и Анджеле. Дать мать Генри, сделать так, чтобы он прекратил спрашивать о ней. Сделать так, чтобы вы хотели меня, не отвергали мое ухаживание, как делали прежде.
Лия проглотила комок в горле и кашлянула. Себастьян спрятал лицо в ладонях, потер глаза, словно мало спал. И когда отнял руки, то она поняла, что так оно и есть, под глазами пролегли темные круги.
— Да, я надеялся, что разговоры о Йене и Анджеле сами собой сойдут на нет. И Генри так нужна мать. Но видимо, мне следовало прислушаться к вашим словам и выбрать кого-то другого. Потому что я устал… как я не пытался, но не могу смотреть на вас и не хотеть вас. Я не прошу вас проводить время со мной и с Генри, потому что как бы я ни желал насладиться вашей компанией, я понимаю, что буду хотеть вас и не смогу это скрыть.
Он откинулся на спинку кресла, взяв ее руку, свободную от перчатки, в свои. Погладил ее ладонь большим пальцем, сплел свои пальцы с ее пальцами. Лия затаила дыхание, стараясь успокоить кровь, которая внезапно взбунтовалась в венах.
Его ресницы опустились, когда он смотрел на их сплетенные пальцы, его голос был низкий и тихий.
— Вы видите? Не прошло и пяти минут, а я уже прикасаюсь к вам. Но это не должна быть ваша рука, это должна быть рука Анджелы.
Лия попыталась отнять руку, но он крепко держал ее.
— Иногда мне кажется, что меня потому так сильно влечет к вам, что мы знаем этот секрет. Если она предала меня с другим мужчиной, тогда и я, в свою очередь, могу изменить ей с вдовой? Или нет? Может быть, в вас есть что-то такое, от чего я не могу отказаться? Вы совсем не похожи на нее. И возможно, поэтому я так хочу… — Он поднял глаза, полные усталости, едва заметные морщинки пролегли в уголках его рта. — Я никогда не ждал вас.
Он отпустил ее руку. Лия отступила от него. Стук сердца отдавался в ушах.
— Но еще не поздно, — продолжал он. — Это занимает мой ум последнюю пару дней, и… так как мы не осуществили на деле супружеские отношения, я могу подать петицию об аннулировании брака.
