Совершенно ясно, что они в прекрасных отношениях.
Стивен тем временем думал, что поведение Паджета почти безупречно и бал скорее всего закончится без скандала. Пора приглашать Кассандру на последний танец.
Он не мог сказать, что рад приезду Паджета или тому, что пришлось пригласить негодяя на бал, вместо того чтобы сделать из него котлету, что доставило бы Стивену куда больше удовольствия. Но, учитывая обстоятельства, возможно, даже к лучшему, что так все обернулось. Конечно, всегда останутся люди, которых ничем не убедишь в невиновности Кассандры, но остальные наверняка заключат, что все это были сплетни. А потом еще и убедят себя, что никогда к ним не прислушивались и не верили ни на секунду. И репутация Кассандры будет восстановлена.
Теперь, после появления на балу и улыбок, которые он расточал Кассандре, Паджет вряд ли может утверждать, что она не имеет никаких прав на свои драгоценности или деньги, полагающиеся ей по завещанию и условиям брачного контракта.
Стивен не знал, будет ли она богата, но предполагал, что нужды ей знать не придется. Она будет независима. Сможет жить, как ей хочется. И сознание этого отнюдь его не угнетало, наоборот. Она сражалась бы с ним до последнего. А ему было бы противно убеждать ее выйти за него лишь потому, что иного выхода просто нет. Всю свою жизнь он сомневался бы в Кассандре, гадая, действительно ли она хотела выйти за него. И не из жалости ли он на ней женился.
Зато теперь он мог с чистой совестью бороться за нее. Она обязательно согласится. Но согласится потому, что сама захочет этого, потому что свободна решать, как ей поступить. А он будет бороться потому что любит ее, и не из-за чего иного.
Он улыбнулся ей, прежде чем обнять за талию. Конечно, он улыбался весь вечер, но на этот раз видел одну Кассандру и ощущал только захлестывавшую его любовь. Он едва мог поверить, что все это происходит с ним задолго до того, как он стал искать любовь своей жизни.
— Полагаю, — сказал он, — вы все еще полны решимости разорвать помолвку, как только настанет лето?
— Разумеется, — кивнула Кассандра. — И только я могу сделать это так, чтобы не пострадала ваша честь. Я не подведу вас, Стивен. И не собираюсь заманить в ловушку. Нужно лишь немного подождать.
Испытывает ли она к нему хоть что-то? Невозможно сказать. Правда, Стивен был уверен, что она прекрасно к нему относится и физически их влечет друг к другу. Но чувствует ли она хоть какое-то подобие любви? Романтической любви? Или той глубокой любви, которая продлится до конца их жизни?
Теперь она свободна любить или не любить. Но теперь она свободна настолько, чтобы сказать ему о своей любви! Не так ли? Она обещала разорвать помолвку, когда сезон закончится.
«Я не подведу вас, Стивен. И не собираюсь заманить в ловушку».
Да, ему придется трудно. Они оба в ловушке. В ловушке помолвки, которую честь велит ей разорвать, которую честь велит ему довести до женитьбы.
Любовь казалась незначительной деталью происходящего. Где уж тут принимать ее во внимание?! Если не считать того, что она — главное. Она — это все.
Стивен и Кассандра вальсировали в молчании. В пространстве, замкнувшем их двоих. Он ощущал аромат цветов, которые помогал выбрать, аромат ее волос, аромат ее тела. Ощущал жар, исходивший от нее, слышал сбившееся дыхание. Видел гордый изгиб ее шеи, красоту лица, сверкающую корону волос, солнечное сияние платья. И ему казалось, что тьма, таившаяся в Кассандре, ушла, вытесненная светом. Может, это произошло отчасти благодаря ему? Если это так и если в конце сезона они расстанутся, наверное, это станет некоторым утешением в течение всех тех одиноких лет, которые ему придется пережить, прежде чем он начнет забывать ее.
Впрочем, терять Кассандру он не собирался.
Ему легко давалось в жизни почти все. Даже в детстве он знал, что Мэг обязательно сбережет приданое матери, чтобы он смог учиться в Оксфорде и получить достаточное образование. Чтобы до конца своей жизни имел постоянную, приносящую доход работу. Но потом он унаследовал титул и состояние, и жизнь стала совсем легкой. И очень счастливой. Ему никогда не приходилось тяжким трудом добывать желаемое. Но сейчас он сделает все. Из кожи вон вылезет.
Потому что хочет Касс.
— У тебя свирепый вид, — заметила она.
— Свирепо-решительный, — поправил Стивен.
— И что же ты решил? Не наступать мне на ноги последние пять минут вальса?
— И это тоже, — кивнул он. — Но не только. Я исполнен решимости наслаждаться последними неделями сезона. И хочу, чтобы ты тоже наслаждалась вместе со мной.
— Как же мне не наслаждаться крохотным кусочком вечности в обществе ангела? — притворно удивилась Кассандра, но тут же рассмеялась, весело блестя глазами.
И Стивен так и не понял, обычная ли это незамысловатая шутка или прозвучавший невыносимо сентиментально крик души?
Музыка смолкла. Бал закончился.
Уже через двадцать минут разъехались все, кроме близких родственников. Наемный экипаж Уэсли Янга стоял перед домом Мертона. Янг дожидался сестру. Мисс Хейтор и Голдинг уже сидели в экипаже.
Стивен стоял на тротуаре, держа Кассандру за руки и время от времени целуя их.
— Спокойной ночи, Стивен, — прошептала она.
— Спокойной ночи, любовь моя.
Это так и есть. Она его любовь. Как он мог убедить ее в этом, не обременяя правдой?
Нет, ухаживать за любимой женщиной — дело сложное.
Может, это к лучшему? Недаром же говорится: ничто воистину достойное не дается без борьбы!
В старых пословицах неизменно содержатся мудрость и правда.
Сидя у окна, Кассандра махнула ему рукой, и вскоре экипаж исчез из виду.
Для Кассандры следующий месяц прошел слишком быстро и слишком медленно.
Она хотела, чтобы все поскорее закончилось и можно было начать новую жизнь. Между ней и Брюсом все легко уладилось с помощью адвокатов и Уэсли. Кассандра не только получила все, полагающееся ей по брачному контракту, но и ежемесячное содержание, оговоренное в завещании Найджела, включая выплаты задним числом. Ее драгоценности уже были высланы из Кармела. Теперь она была относительно богата и могла жить более чем сносно до конца жизни, тем более что собиралась поселиться в деревне, купить маленький домик и расходовать деньги только на одежду, еду и жалованье слугам.
Мэри, разумеется, уезжала с Уильямом. Он уже вел переговоры о покупке земли в Дорсетшире вместе с небольшим особняком, стоявшим на этом участке. Они надеялись перебраться туда осенью, а пока что жили в доме Кассандры, и упрямица Мэри по-прежнему исполняла обязанности кухарки, горничной и экономки.
Белинда была вне себя от восторга, узнав, что будет жить в большом доме вместе с мамой и папой.
Элис собиралась обвенчаться с мистером Голдингом в течение этого месяца. Кассандра бессовестно солгала, поклявшись выйти за Стивена. И Элис поверила ей и решила последовать зову сердца. Она так и бурлила счастьем, и Кассандра не испытывала ни малейших угрызений совести за свою ложь. Когда придет время, она просто убедит Элис, что внезапно передумала и не собирается выходить замуж за Стивена.
К тому времени будет уже слишком поздно, и Элис ничего не сможет поделать.
Кассандра всем сердцем желала счастья Элис. Только так она сможет простить себя за то, что все эти годы была эгоисткой и не отпускала от себя Элис.
Время ползло с черепашьей скоростью, хотя каждый день радовал Кассандру, а иногда она чувствовала себя почти счастливой. Оставалось лишь ждать, пока все устроится. Торговый агент, который помог Уильяму купить землю, теперь подыскивал для нее подходящий коттедж. Время ползло с черепашьей скоростью еще и потому, что каждый день сближал ее со Стивеном и ее уважение к нему все росло и росло. Они виделись каждый день, иногда по несколько раз в день. По утрам она ездила с ним верхом. По вечерам они часто бывали в Воксхолле.
Он нравился ей. Очень. А это было почти что хуже, чем любовь. Она могла подружиться с этим человеком, и дружба эта с годами бы только крепла. В этом Кассандра не сомневалась. У нее никогда не было друзей. Таких, с кем можно было бы расслабиться, посмеяться и поговорить на любую тему, не делая усилий поддерживать разговор. Таких, с кем можно было бы уютно помолчать, не напрягая мозги в лихорадочных поисках предмета беседы — любого предмета, которым можно было бы заполнить паузу.
