– Вы правы, Мери, – ответила Гейли, – спасибо за совет. – Она взяла яблоко и вышла из дома.
Жизнь шла полным ходом. Команда из десяти работников старательно прибирала сад. Гейли помахала им рукой из окна автомобиля и поехала к дороге. Сначала она медленно ехала вдоль реки, а потом, свернув на обочину, остановила машину и подошла к воде. Некоторое время она смотрела на течение, но это не помогало. Ничто не приносило долгожданного успокоения и ничто не объясняло происшедшего.
Гейли вернулась в машину и снова поехала вперед, пока не увидела указатель, о котором рассказывала Мери. Она свернула на узенькую аллейку и добралась до просторной подъездной дороги, ведущей к большому амбару из красного кирпича.
Во дворе фермы ей повстречалась приятная молодая женщина, кормившая цыплят. Она предложила Гейли самостоятельно покопаться в амбаре и позвать ее, если потребуется помощь.
Гейли углубилась в лабиринт из старинной мебели и фермерского инвентаря: кос, тележек, деталей конной упряжи, старых бутылок из-под молока, маслобоек и прочего хлама. Среди этой рухляди обнаружился замечательный письменный стол вишневого дерева, который, казалось, умолял о реставрации. Гейли решила купить его. В следующую минуту, обернувшись, она наткнулась на старый, средних размеров, сундук.
Заинтересовавшись его содержимым, она опустилась на колени и подняла крышку. Внутри оказалась груда бумаги. Впрочем, вскоре стало ясно, что это не бумага, а старинная полотняная калька. От мыслей о том, сколь древних вещей она касается, Гейли разволновалась. «Наверное, им около двухсот лет, – подумала она. – Если, конечно, я не ошибаюсь». И принялась старательно изучать содержимое сундука. Сверху лежали карты. «Это старые планы местности», – догадалась она. На них отсутствовали многие дороги и населенные пункты, но зато были «Сад Мак-Артура» и «Пастбище Тайнсдейла».
Потом исследовательница отложила карты и углубилась в сундук. Развернув очередной свиток, она ахнула от неожиданности.
Ее взору предстал набросок батального полотна. Черно-белый карандашный рисунок. Она пристальнее всмотрелась в детали: пушки, ружья, форму солдат… и сразу узнала композицию! Всего несколько месяцев назад Брент сделал эскиз, а потом живописное полотно с изображением этой же самой сцены. Это была битва при Ричмонде. Сражение времен войны за независимость.
В сундуке были другие рисунки, но Гейли даже не взглянула на них.
Она уселась на корточки и долго разглядывала добычу. Брент не только набросал похожий сюжет. Он повторил все до единой детали старинного изображения.
Даже выражение лиц воинов. Они были один к одному, словно Брент смотрел глазами неизвестного художника, который явно был свидетелем битвы.
– О Господи, – шепнула Гейли.
– Я могу вам помочь? – Молоденькая фермерша вошла в амбар. Гостья быстро встала с пола.
– Да, спасибо. Я куплю стол и этот сундук вместе со всеми картами и рисунками. Сколько вы хотите за них?
Девушка назвала до смешного маленькую цену. Гейли улыбнулась, и фермерша спросила, не дорого ли она просит.
– Нет, я должна вам гораздо больше, – ответила покупательница и добавила двадцать долларов сверх запрошенной суммы. «Поскольку, – подумала она, – этим картам место в музее».
Однако она не собиралась везти их в музей, решив оставить у себя, пока не разберется с таинственной загадкой. Ей хотелось показать рисунок Бренту.
Нет. Лучше – Джеффу. Интересно, что он скажет.
Вернувшись домой, Гейли велела отнести покупки в старую кухню, поскольку там размещалась ее коллекция. Она удовлетворенно осмотрела стол вишневого дерева, а потом подтащила сундук с картами и набросками к буфету. Затолкав его целиком в нижний ящик шкафа, Гейли подняла глаза и вздрогнула. В дверях стоял Брент.
Должно быть, он только что оторвался от работы, поскольку его одежду и лицо покрывали пятна краски. Он выглядел подавленно и уныло, а темные глаза источали боль. Коротко и немного криво улыбнувшись жене, Брент раскрыл ей объятия.
Переполнившее Гейли сострадание толкнуло ее к нему навстречу. Тихонько вскрикнув, она бросилась к мужу. Он крепко обнял ее, потершись щекой о золотистые волосы, уткнулся в них лицом.
– Гейли, мне по-прежнему непонятно, что произошло, но если я тебя обидел, то очень, очень прошу простить. Я необыкновенно сильно тебя люблю. Жена моя, милая, пожалуйста, пожалуйста, прости.
Ей показалось, что происшедшее растворилось в небытии, ушло куда-то далеко. Ушло, словно смытое проливным летним дождем. Вся боль, весь ужас и мрак прошедшей ночи… Когда Брент вот так обнимал ее, Гейли твердо знала: он любит. Так же, как она сама.
Должно быть, то был дурной сон. Ничего страшного, ничего плохого не могло случиться с ними. Они любили друг друга.
– Скажи что-нибудь.
Гейли откинула голову и улыбнулась лучезарной улыбкой, которая всегда очаровывала Брента.
– Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя.
Он снова прижал ее к себе:
– Я люблю тебя. Никогда и никакими словами не сумею объяснить, насколько крепко люблю. – Он немного отодвинулся и спросил: – Ты что-то купила?
Гейли замялась на долю секунды:
– Письменный стол. Тебе нравится?
– Отменный стол.
– Придется с ним повозиться.
– Непременно сейчас?
– Нет, я могу отложить.
– Ты не против немного попозировать? Всего какой-нибудь часик. Потом мы могли бы поехать куда-нибудь, чтобы не спеша пообедать. А затем – вернуться домой, навестить ванную и спальню. Что скажешь?
– Отлично. – Гейли улыбнулась мужу и удивилась, отчего ей не хочется показывать ему наброски. Проскользнув мимо Брента, она бросила: – Позволь быстренько сполоснуться. Я вся в паутине. Жди в студии.
Брент вышел из кухни следом, и Гейли вздохнула с облегчением. Странно. До сего дня у них не было секретов друг от друга. А теперь она почему-то скрывала от Брента старинные рисунки. Во всяком случае, Гейли не хотелось, чтобы он их увидел сейчас, и от этого она чувствовала себя немного не в своей тарелке.
К вечеру дикое происшествие минувшей ночи оказалось совершенно забытым. Позировать пришлось около получаса и в очень удобном положении – лежа на кушетке, задрапировавшись какой-то изумительной белой тканью. Когда Брент закончил работать, то поглядел на жену с таким робким видом, что она протянула руки и подбежала к нему. Ткань соскользнула, Брент крепко обнял Гейли и признался, что до сих пор побаивался прикасаться к ней. Они рассмеялись и принялись наперебой подтрунивать друг над другом. Не выходя из мастерской, они расположились на кушетке.
А потом, вместе приняв душ, поехали на долгую прогулку. В тихом маленьком городке они остановились возле придорожного кафе, чтобы заказать отменный ленч из свежезапеченного окорока, молодой кукурузы и картошки. Затем пили кофе из хрупкого китайского фарфора, а по дороге домой Брент притормозил возле коневодческой фермы. Они обсудили возможность покупки двух арабских кобыл, благо конюшня в усадьбе имелась. Наконец, супруги вернулись к себе. Вечер удался на славу и прошел потрясающе романтично: Брент разжег камин в спальне, они долго смотрели на языки пламени и разговаривали, обнявшись.
