– А моих губ? – касаясь ее бедра, спросил он.
К чему этот разговор? Она попыталась сосредоточиться, но с ним это было почти невозможно. Ей казалось, что ее пронзает тысяча стрел.
– Ч-чего ты хочешь?
Маккус прижал свои руки к ее бедрам. Его ладони были такими горячими, что, казалось, могли обжечь ее.
– Я хочу ощутить удовольствие на вкус, – сказал он, и его руки скользнули к ее влажному лону.
Файер напряглась, ожидая, что он начнет ласкать ее пальцами, однако он прикоснулся к ней губами. Она сжала руки в кулаки. Шокированная интимностью поцелуя, она стала колотить по его плечам. Маккус ответил еще более жаркими ласками. Ей казалось, что на нее пролился звездный дождь.
– Ты должен остановиться. Ни один джентльмен...
Ее голос перешел на шепот – так ветер срывает лепестки с цветка и затихает, утомленный собственной дерзостью. Маккус продолжал свои немыслимые ласки.
– ...не станет делать этого, – выдавила из себя Файер, но ей уже было не до возражений, потому что волна неукротимого желания охватила ее с новой силой.
– Файер, ты дорога мне каждой клеточкой своего тела, – сказал Маккус, снова лаская ее руками. – Ты отвечаешь мне с такой готовностью, что будишь во мне ненасытного зверя. Я хочу тебя всю. Всегда.
Маккус резко остановился, и она ощутила его дыхание на своей щеке.
– Я больше не могу сдерживать себя, – сказал он, прерывисто дыша.
Он погрузился в нее, испытывая неземное блаженство. С его уст сорвался стон, в котором Файер угадала облегчение. Любовная игра достигла накала. Их тела сотрясались, омываемые волнами сладострастия.
Маккус словно погрузился в море блаженства, которое дарило ему тело любимой. Он не шептал ей ласковых слов, как это делал Стэндиш, и она была ему за это вдвойне благодарна. Он целовал ее, и она ощущала вкус собственной плоти на его жадных устах. Утонченность, свойственная Маккусу, покинула его, открыв мужчину, который был ведом только своими желаниями.
– Файер, ты чувствуешь меня? – хрипло прошептал он ей на ухо и замедлил свои движения.
– Ты глубоко.
Он снова начал пронзать ее, не останавливаясь ни на миг. Ее тело отзывалось на его ласку, даря ему ответную радость.
Файер больше не волновала повязка, так и оставшаяся на ее глазах. Казалось, на нее снизошло просветление. Ей нравилось ощущать на себе вес мужского тела, а его грудь, укрытая густыми курчавыми волосами, касалась ее нежных сосков, доставляя невероятное удовольствие. Ей казалось, что ее соски стали похожи на набухшие почки. Маккус как будто почувствовал ее невысказанное желание и наклонился к ее груди, начав страстно целовать ее.
Файер всегда нравился немного насмешливый голос Маккуса. В минуты страсти он становился хрипловатым и звучал более чувственно. Файер испытывала неземное наслаждение, когда он говорил ей о своих ощущениях и восторгался красотой ее тела.
Она обожала его.
– Вот и я, – сказал Маккус, когда с уст Файер сорвался стон. – Откройся мне.
Этот мужчина зажег в ней пламя страсти, которое только он один и мог теперь утолить. Файер обняла своего любовника, зная, что сейчас они вознесутся на пик наслаждения. Она вонзила ногти в его спину, изогнувшись ему навстречу, и начала кричать. Казалось, всю ее окутал яркий солнечный свет. Маккус, похоже, переживал такие же ощущения, потому что он весь напрягся и замер, пытаясь продлить миг удовольствия. Спустя несколько секунд он погрузился в нее еще глубже и сдался в плен своей страсти, извергнув в лоно Файер горячую лаву.
Положив голову ей на грудь, Маккус открыл глаза. Он слышал бешеный стук ее сердца. Он был все еще погружен в нее, но ощущал такую истому, что не мог заставить себя даже шевельнуться.
– Ты не собираешься снять с меня повязку? – лениво осведомилась Файер.
Ее больше не терзали страхи и сомнения.
– Ты знаешь, любовь моя, мне кажется, пришло время, чтобы ты прозрела.
Он потянулся к повязке и сорвал ее.
Файер заморгала, привыкая к свету. По ее взгляду Маккус понял, что она узнала место, куда он ее привел. Если бы он все еще не лежал на ней, она бы встала.
– Ты привел меня сюда? – недоуменно воскликнула она. – Мы предавались любви в храме лорда Денингза?
Несмотря на только что пережитый оргазм, Маккус чувствовал, как его плоть все еще напряжена. Приподнявшись на локтях, он осознал, что ему не хочется отпускать ее. Если их слияние прекратится, очарование вечера будет нарушено, внезапно подумал он. Ему не хотелось расставаться с ней ни на минуту. Им только что довелось пережить опыт, который слишком много значил для него.
У него были женщины и до Файер. Но с ними он испытывал совершенно другие ощущения, и после близости ему хотелось скрыться. Его манило будущее, в котором для его случайных избранниц не было места. Ему не терпелось начать новый роман, как только он чувствовал, что былая страсть исчерпала себя.
– Я не могу поверить, что ты привел меня сюда, – в голосе Файер звучало потрясение. На ее лице отразился и ужас, и удовлетворение одновременно. – Скажи мне, что никто не догадывается, где мы.
– Только наш стражник...
– Что? – закричала она.
– Прошу тебя, моя королева, не волнуйся, – усмехаясь, ответил Маккус и еще крепче прижался к Файер, которая начала яростно извиваться под ним. – Я не хотел, чтобы ты вспоминала Стэндиша снова и снова, поэтому решил, что здесь мне удастся заставить тебя забыть о нем. Я не переживал, что лорд Денингз приведет сюда гостей, но все же опасался, что нас могут застать, поэтому щедро заплатил одному слуге.
– Ты опять подкупаешь слуг? – стиснув зубы, произнесла она. Он уже убедился в надежности этого способа и не собирался отказываться от него только потому, что его не одобряла Файер.
– Пока мы ужинали, слуга принес сюда постель и зажег фонари.
Маккус не стал распространяться по поводу того, что они были не первой парой, которой приглянулся новый храм Денингзов как идеальное место для романтических свиданий. Но Файер все еще чувствовала неловкость.
– Этот человек далеко отсюда? – спросила она взволнованным шепотом.
Маккус рассмеялся.
– Слуга следит за храмом, а не за нами. Поверь мне, ты в полной безопасности.
Страх исчез с ее лица.
– Странно, но я тебе верю.
Ее признание тронуло его до глубины души. Он понимал, что после истории со Стэндишем ей было трудно, как никому другому. Файер пришлось совершить огромное усилие над собой, чтобы поверить в него.
Она раскрыла от удивления глаза, когда стержень Маккуса вновь пришел в движение, все еще находясь в ее лоне.
– О! – только и воскликнула она, охваченная стыдливым порывом.
На лице Маккуса мелькнула улыбка.
