— Ты поможешь нам?
— Надеюсь. Пойду разведаю ситуацию. Жди здесь.
— Я пойду с тобой…
— Тебя не пустят, а ко мне привыкли и разрешают свободно передвигаться по крепости.
— Пожалуйста, поскорее! — взмолилась Аллегра. Дариус кивнул и пошел к двери, но потом обернулся:
— Если Малик придет за тобой, пока меня нет, не пытайся разжалобить его и не кричи. Он упивается страхом жертвы и с наслаждением причиняет боль.
С этими словами Дариус исчез за дверью, а Аллегра задумалась.
Она вверяла судьбу Лазара, свою судьбу и судьбу острова Вознесения ребенку. Но сейчас у нее не было иного выбора.
Аллегра сделала бы все, что угодно, лишь бы не стоять в этом месте, где все напоминало о боли и поруганной чести людей. Повсюду в глиняных горшочках росли карликовые фруктовые деревья, но роскошь убранства внушала только ужас, поскольку Аллегра помнила о том, что здесь надругались над Лазаром, осиротевшим, невинным мальчиком, и истязали его.
Взгляд девушки скользнул по прекрасной клетке из витого железа, в которой сидел большой попугай с загнутым клювом и длинным белым хвостом. Казалось, он внимательно рассматривает ее.
Аллегра подошла к клетке, открыла дверцу и протянула птице руку.
Когда Аллегра понесла попугая к окну, его охватило возбуждение. Он забил крыльями, почувствовав свежий воздух. Девушка подняла руку, и белая птица, расправив крылья, взмыла в черное небо.
Силы Лазара были на исходе.
Все его тело ныло от напряжения; во рту ощущался привкус крови, сочившейся из разбитой губы. Казалось, бой длится целую вечность, а Гордон между тем вновь и вновь бросался на него.
В ожесточенной схватке Лазар вывихнул плечо африканцу. Теперь их осталось двое, он и Гордон, — справедливый расклад. Только Лазар уже устал, потому что сначала ему приходилось отбивать атаки обоих великанов.
Лазара поразило, что старый друг бросается на него с такой ожесточенностью. В глазах Гордона он видел только неистовую злобу, и это заставляло Лазара отшатнуться. Гордон, великолепно обученный, не упускал возможности воспользоваться этим.
Они кружили по мраморному полу, не замечая рева окружившей их толпы. Нанеся друг другу ожесточенные удары, противники расходились, тяжело дыша. Кровь из разбитых носов заливала мраморный пол. Когда они сошлись вновь, Лазар левой рукой нанес мощный удар в скулу Гордона.
Тот на мгновение отступил, но, придя в себя, шагнул вперед и резко ударил Лазара в лоб головой. У Лазара потемнело в глазах.
В этот момент англичанин начал душить Лазара, прижав его спиной к стене. Мавры, окружавшие их, расступились.
Лазар пытался оторвать от горла руки Гордона. Задыхаясь, он ударил Гордона в живот, но тот нанес ему ответный удар.
Огромный зал стал меркнуть перед глазами Лазара… отдаляться… Гордон швырнул Лазара на пол, и ему показалась, что голова его раскололась о мрамор.
Лежа на прохладном полу и хватая воздух ртом, Лазар услышал, как радостно Малик объявил победителем Гордона, и из груди несчастного вырвался стон отчаяния.
К тому времени когда Лазар открыл глаза, мавры уже связали ему руки. Рывком подняв Лазара на ноги, они подтолкнули его к темной ненавистной комнате.
Через пятнадцать минут появился Дариус. Аллегра бросилась к нему, дрожа от страха.
— Они схватили его… идут сюда.
— Что случилось? Он ранен?
— Вот. — Дариус вытащил из-под широкого балахона два пистолета и бросил один ей. Потом мальчик вложил в ее другую ладонь хорошо знакомый Аллегре кинжал.
— Где ты взял все это? — изумилась девушка.
— Украл из-под трона Малика. Я могу украсть все что угодно. Пошли, мы должны спрятаться.
Сердце Аллегры безумно колотилось, кровь стучала в висках, когда они, присев на корточки, спрятались за диваном. Буквально через секунду послышались голоса и шаги.
— Они бросили старого англичанина в темницу, — прошептал Дариус.
Мужчина в белых одеждах, появившийся под аркой, был худощав, смугл и крайне возбужден. Он скользящей походкой прошел вперед, потом нетерпеливо оглянулся, ожидая остальных. В его движениях была какая-то зловещая грация, и по тому, как напрягся Дариус, Аллегра поняла, что это Саиф-дель-Малик.
Потом втащили Лазара, и девушка увидела, что его запястья связаны, а голова бессильно повисла. Он был в полном изнеможении.
Аллегру охватила такая неистовая ярость, какой она никогда еще не испытывала.
Малик между тем подгонял стражей, тащивших Лазара. И вот они прошли мимо; их задерживал Лазар, с трудом переставлявший ноги. В конце коридора Малик открыл дверь, пропустил Лазара вперед и жестом отослал всех остальных.
Дариус тоже дрожал, и, как потом поняла Аллегра, не от страха, а от ненависти.
— Пошли, — сказал он.
Следуя за Дариусом по темному коридору, девушка вдруг успокоилась. Когда они приблизились к комнате, в которую Малик увел Лазара, Дариус приложил ухо к двери и осторожно опустил пистолеты на пол.
— Они разговаривают, — прошептал он. — Я отвлеку Малика. Когда он повернется к тебе спиной, убей его.
Аллегра кивнула.
Да. Убить его. Ради Лазара она убьет этого мерзавца без малейшего сожаления.
Дариус жестом велел ей отойти от двери, потом постучал и, услышав голос Малика, назвал себя. Щеки мальчика вспыхнули, когда в ответ прозвучал похотливый голос Малика.
Дариус вошел, а через приоткрытую дверь в коридор проник запах опиума.
— Входи, мой мальчик. У меня возникли интересные мысли, — сказал Малик. — Подойди к бедному Лаззо, оботри его раны. Не бойся его. Он совершенно усмирен. Ну разве он не похож на льва в клетке?
Аллегра стиснула зубы. Сердце ее застучало, потная ладонь обхватила рукоятку кинжала. Поняв, как близко она должна подойти к Малику, чтобы убить его, девушка взяла один из пистолетов, но подумала и заткнула его за пояс. Она боялась по неопытности задеть Лазара.
— Не прикасайся ко мне! — услышала она низкий, злобный голос Лазара. Дариус вскрикнул.
Малик засмеялся. Порок и злоба этого человека были почти осязаемы.
Приблизившись к двери, Аллегра затаила дыхание и заглянула в комнату. Лазар отшвырнул Дариуса в противоположный угол. Малик стоял шагах в пяти от двери, глядя на мальчика, лежащего на полу.
— Я хочу, чтобы вы подружились. Ну разве этот мальчик из Андалузии не удивителен, а, Лаззо? У него сердце волка, но лицо свежо, как утренняя роса.
Аллегра сосредоточилась. Смахнув капельки пота со лба, она перекрестилась, бросилась в комнату и без колебаний вонзила нож в спину Малику, прямо между лопаток.
Малик взвыл, и девушка инстинктивно отшатнулась, когда он обернулся. Лицо его дышало угрозой, когда он, закричав, рухнул на колени.
