Холли оживилась. Через пару часов утомительной езды перед ними открылась маленькая долина, через которую пробиралась река с белой водой. Над рекой и долиной кружился туман, накрывший их, точно крышка из паутины.
Кейдеон нагнулся вперед.
– В этих местах не должно быть листвы, река должна быть подо льдом.
Но здесь на березах и осинах еще оставались листья, а снега не было и в помине.
– Может быть, здесь свой микроклимат? Я читала, что горячие источники могут вызывать таяние.
– Да, наверное, это так, – отозвался Кейд, но вид у него был встревоженный.
Дорога шла вдоль реки, и они поехали по ней.
– Смотри, вон там какой-то городок, – сказала Холли, а потом нахмурилась. – Призрачный городок.
– Это поселение при заброшенной угольной шахте. Я видел вход в шахту немного раньше. Грут мог обосноваться здесь, ведь ему нужно горючее для своей крепости.
У воды стояло сорок – пятьдесят заброшенных домов начала двадцатого века.
– Кажется, этот городок застыл во времени. Почему жители покинули его? Шахта была выработана?
– Они его не покидали, – тихо ответил Кейдеон, сворачивая на главную улицу.
Только тут она заметила, что двери в домах широко распахнуты или странно висят на искореженных петлях. Два допотопных велосипеда валяются посреди улицы, словно их бросили в панике.
– Кейдеон, что это?
– Вендиго. Они напали на поселение. По слухам, эти горы прямо кишат ими. Они служат естественной преградой для тех, кто хочет нарушить границы владений Грута.
– Я о них читала. Это люди, которых превратили в каннибалов. Они поедают трупы. Они даже… едят живых людей.
Он кивнул:
– Это родичи вурдалаков, жадные до плоти и очень заразные – даже для бессмертных. Достаточно одного укуса или царапины.
– Сколько времени требуется для подобного превращения?
– Три-четыре дня, – ответил Кейд. – Довольно долго, чтобы жертва могла осознать случившееся, примириться с этим, а потом решить, что делать.
– Как? Что же тут можно сделать?
Кейдеон указал на высокую березу. На ее ветках раскачивались ветхие петли.
– Неужели вендиго все еще здесь?
– Может быть.
Они подъехали к церкви, поперек фасада которой отчетливые дуги, по меньшей мере, в пятнадцать футов высотой образовали красные брызги.
Кейдеон указал на них:
– Это кровь.
– О Боже…
– Вероятно, жители городка, которые остались в живых и не были заражены, забаррикадировались в этой церкви. Окна забиты досками изнутри.
За висевшей наискосок дверью Холли заметила сваленные в кучу скамьи. Она совершенно отчетливо представила себе, что произошло. Когда пала передняя преграда, люди внутри церкви оказались в ловушке, которую образовали их же защитные сооружения. Вендиго вытаскивали несчастных и швыряли их в поджидающую стаю…
– Вон крепость Грута, – резко сказал Кейд.
Туман начал рассеиваться, и Холли заметила великолепный водопад. Прямо над ним, на самом краю, возвышалась… крепость. Пять башен были соединены стеной вокруг центральной укрепленной части крепости. Над ней испускала серый дым каменная труба. Даже издали было видно мощную кузницу.
– Вот почему река не замерзает и почему здесь такой туман, – заметил Кейд. – Кузница нагревает воду…
– Кейдеон! – Она сглотнула. – Вон там, в переулке. Кажется, там что-то пробежало!
Кейд их тоже заметил. Вендиго охотились стаями, и они подкрадывались к ним.
– Они идут за нами? – спросила Холли.
– Да.
Дорога поднималась по откосу, уводя их все выше. Кейд включил дворники – пока они поднимались к центральной части крепости, туман от водопада стал плотным, как дождь.
Солнце уже село, когда они подъехали к воротам.
– Через эти ворота вендиго проникнуть не в силах. Теперь можешь расслабиться, – сказал Кейд, когда они оказались в крепости.
Его руки, лежащие на руле, вспотели, и каждое мгновение ему хотелось повернуть обратно. Но обратно он не повернул. Остановившись перед огромной железной дверью, Кейд схватил свой меч.
– На тот случай, если нам придется по-быстрому сматываться отсюда, – объяснил он удивленной Холли. – Ты готова? – спросил он, перекрикивая шум водопада.
– Готова!
В пустом холле, их никто не встретил. Дверь просто закрылась за ними, зато открылась другая, ведущая во внутренний двор крепости. Они пошли туда, куда им предлагают, а вели их все глубже, в сердце замка. Их шаги гулко отдавались.
Наконец они вошли в длинный тускло освещенный зал главной башни. Вдоль стен, словно фонарики, мерцали белые глаза. Внутри отвратительно пахло чем-то гнилым.
– Кто это? – прошептала Холли.
– Выходцы с того света, – проскрежетал он.
Иматра говорила о них, но она забыла сказать, что их здесь сотни.
– А я думала, что только злые волшебники воскрешают мертвых, – сказала Холли.
– Обычные приемы волшебника, – ответил Кейдеон. – Все волшебники пользуются ими.
Открывающиеся и закрывающиеся двери привели их, в конце концов, в уютный кабинет с бархатными коврами, богатой деревянной обшивкой стен и гостеприимным огнем.
Но Холли сказала:
– Мне не нравится это место.
– Мне тоже.
Через несколько минут в комнату вошел высокий мускулистый мужчина в сопровождении шестерых призраков.
– Грут? – спросил Кейдеон неуверенно.
И Холли поняла причину этой неуверенности. Она представляла себе Грута болезненным седовласым магом, словно сошедшим со страниц «Властелина колец».
Но тот оказался мужчиной массивным. Должно быть, работа в кузнице развила его физически. Кожа у него была блестящая и желтоватая, словно многие годы он не видел ничего, кроме света от кузнечного горна.
– А ты – печально известный Кейдеон Создатель Королей, – сказал волшебник. Потом его глубоко сидящие светлые глаза устремились на нее. – Добро пожаловать в мой дом, Холли. Я – Грут Хранитель Металла.
Говорил он вкрадчиво, смотрел на нее внимательно, даже… бесцеремонно. Она бессознательно шагнула к Кейдеону. Всем своим существом она понимала: этот человек – носитель зла.
– Меч у тебя? – спросил Кейдеон.
– У меня.
– И он убьет Оморта?
– Я дал клятву в этом Закону и желаю тебе успеха с ним. Я хочу, чтобы у тебя все получилось. – Его жеманная манера речи совершенно не подходила для такого дородного мужчины. – Мне бы хотелось покинуть этот лагерь через столетие или около того. – Грут улыбнулся в сторону Холли. – Увезти отсюда мою молодую жену.
– Кейдеон… – прошептала она.
Он не ответил, и она посмотрела ему в глаза. И увидела совершенно незнакомого человека. Он больше не казался самоуверенным – он казался жестоким.
