— Верная и послушная жена, — произнес Джолифф с горькой иронией.
И я поняла, что при виде нас с Джейсоном, таких родных и таких чужих, Джолиффа охватила тоска и гнев.
Я достаточно хорошо знала его, чтобы понимать разницу между нами. Он не примет пассивно сложившуюся ситуацию и будет стараться всеми способами изменить ее Я оставила Джолиффа в гостиной и направилась в комнату Сильвестера. Он завтракал, держа поднос на коленях.
— Что ты так рано встала, Джейн? — мягко поинтересовался Сильвестер. — Корабль… — Он сделал паузу. — Что-нибудь произошло?
— Да. На этом судне прибыл Джолифф. Теперь он тут, в доме.
— В этом доме? Я кивнула.
— Он должен уехать, — Сильвестер сказал это твердо.
— Джолифф объяснил свой приезд деловыми причинами.
— Я не могу выслать его назад в Англию. Но здесь он оставаться не должен. Пусть уходит.
У меня было ощущение, что все изменилось. Наверное, потому, что я знала, что Джолифф где-то недалеко. Я больше не могла покоряться судьбе; я должна была восстать. Был только один путь внести успокоение в чувства — забыть Джолиффа навсегда. Но я сознавала в глубине души, что этого я сделать не смогу. Никогда.
Они разговаривали с Сильвестером. Естественно, я могу только догадываться, о чем шла речь. Вероятнее всего, суть заключалась в том, что Адам жил под этой крышей, а места для Джолиффа не нашлось. В связи с тем, что когда-то нас с ним связывали совершенно особые отношения, его проживание в этом доме было невозможно.
У Джолиффа выбора не было. Но он определенно дал понять, что хочет видеться со своим сыном. Я прекрасно понимала, что мальчик будет только отмычкой ко мне.
Сильвестер был очень встревожен. Он понимал меня настолько тонко, что мог предвидеть последствия возвращения Джолиффа. Несмотря на все старания, мне не удавалось скрыть свои переживания. А он предвидел возможные последствия ситуации. Временами меня поражала глубина чувств, которую я вызвала у этого тихого, а теперь и достаточно беспомощного человека. Надо сказать, что его, конечно, пугала перспектива потерять меня, но больше всего он опасался за будущее Джейсона. У Сильвестера с Джолиффом никогда не было подлинно дружеских отношений. А теперь при моем участии создалась уникальная ситуация. Наш брак казался ему чудом, брак без физических отношений, который, однако, чудесным образом дал ему сына, в котором была фамильная кровь. Сейчас Сильвестер был бледен и явно расстроен, к тому же, я знала, что у него был приступ ужасной головной боли. Но он был категорически тверд и полон решимости сделать невозможным для Джолиффа посещение этого дома.
От Джолиффа на днях пришла записка с просьбой о встрече, Я спросила совета у Сильвестера.
— Он имеет определенные права видеть сына, — признал Сильвестер.
— Но он не вспоминал об этих правах почти пять лет, — возразила я.
— Но, тем не менее, он отец ребенка.
— Я хочу, чтобы он уехал, — твердо сказала я.
Не знаю, смог бы кто-нибудь заметить фальшь в моем тоне, но я-то знала, что хотела совсем другого. Не могла же я на самом деле добиваться его отъезда. И потому, как Сильвестер смотрел на меня, я поняла, что он правильно оценивает мое внутреннее состояние.
Я знала: он боялся, что однажды я могу уехать с Джолиффом. Ясно, как Божий день, что это именно та цель, с которой он прибыл сюда. А если уеду я, то, конечно, со мной уедет и Джейсон. Тогда Сильвестер опять окажется в полном одиночестве. Я подозреваю, что его фатализм был впитан им вместе с китайской философией, которую он изучал. Он боялся развития событий в том направлении, которое предвидел, но не делал ни малейшей попытки удержать меня от искушения.
Я твердо пообещала себе не поддаваться соблазну. Я знала о своем долге перед моим мужем и моим драгоценным сыном. Я все время напоминала себе об этом. И добавляла, что мне нельзя видеться с Джолиффом. Мне в первую встречу все стало ясно. Могли возникнуть такие обстоятельства, когда я забуду все кроме того, как он нужен мне. И я не хотела бы создать опасную ситуацию.
Самое главное — не оказаться с ним наедине. Сильвестер разрешил Джолиффу встречи с сыном:
— По-человечески, конечно, надо, чтобы ребенок знал своего отца. Джолифф может обернуть против нас запрет видеть ребенка. Единственно, чего он не должен делать — это сообщать ребенку, кто он есть на самом деле. А видеться они могут.
Мы решили, что Лотти будет возить Джейсона в о гель, где остановился Джолифф. Она не будет позволять Джейсону выходить из-под ее опеки, а Джолифф брал на себя обязательство возвращать ребенка в Дом тысячи светильников ровно по истечении часа.
Я убедилась, что это было мудрым решением, уже после первой встречи. Джейсон возвратился домой не от мира сего. Кузен Адама был самым удивительным человеком в мире. У него тоже был воздушный змей, и они вместе запускали каждый своего в парке, окружавшем отель.
— Его змей взлетел выше моего, — горестно признал Джейсон. — Но он обещал мне подарить другого.
— У тебя же есть совершенно новый, подаренный Лотти, — напомнила я.
Он отреагировал очень остро.
— Но тот, который он мне подарит, будет больше и лучше всех. Это ОН сказал!
— Лотти может обидеться.
— Нет, мамочка, я запускаю и тот, который подарила она. Мама, когда я снова увижу кузена Адама?
Очарование Джолиффа подействовало на Джейсона.
О, Боже мой, какой тугой узел завязался! Мне удалось увидеть Джолиффа случайно, когда рикша вез меня в порт, и сердце мое чуть не выскочило из груди. Потом ситуация повторилась, когда я опять ехала по делам, он знал, куда я еду, и ждал меня на дороге, как когда-то в Чипсайде.
Его глаза умоляли, он выглядел неприкаянным, и мне подумалось: он так же несчастлив, как и я. Джолифф стоял передо мной почти униженный.
— Джейн, это абсурдная ситуация. Нам надо поговорить.
— Нам не о чем говорить, — резко отрезала я.
— Мы должны решить одну проблему.
— Все проблемы уже решены. Возвращайся домой, Джолифф. Поезжай в Англию. Так будет лучше.
— Откуда ты можешь знать, что лучше?
— Это я-то не знаю? — я вспылила. — Я сделала это открытие, когда неожиданно перестала быть твоей женой.
— Но теперь я свободен, Джейн.
— Ты все забыл, а я нет.
Я направилась к рикше, который ждал меня.
— Но есть мальчик, — крикнул он. — Подумай, как это все подействует на него.
— Да. Мальчик есть. И именно поэтому тебе надо уехать, — резюмировала я.
Я села в повозку рикши. Он поднял оглобли, его лицо было абсолютно бесстрастным.
Лотти знала, как мне сейчас нелегко. Она считала, что богиня все же потеряла лицо, потому что дом был построен на развалинах храма и у тех, кто жил здесь, не могло быть хорошего «джосса».
