Она легла на живот и, повернув голову, стала смотреть, как легкий ночной ветерок колышет балконную занавеску. Она закрыла глаза, мечтая о том, чтобы поскорее наступило завтра.
«Прости меня, Рафаэль! Я допустила ошибку. Мне бы следовало больше доверять тебе. Но сначала я должна была научиться доверять себе».
— Ты должен научиться не краснеть подобно школьнику каждый раз, как встречаешь меня, — ворчал Орландо, идя рядом с Адриано по коридору.
Ди Тадзио хмуро посмотрел на него и быстро отвел взгляд.
— Мне кажется, я тебя ненавижу, — Пробормотал он.
— Не сомневаюсь. Научись держать себя в руках, мой мальчик. Ты единственный из всех, кто страдает от чувства вины. Хлоя находит это забавным, а я так вообще не трачу свою энергию на всякие сожаления. Хлоя рассказывала мне, что тебе и раньше приходилось бывать одновременно с мальчиком и девочкой.
— Но не с такой, как эта.
— Ну разве это было не прекрасно?
— Заткнись, а то кто-нибудь нас услышит. Орландо поднял бровь, удивленный неуважительным тоном Адриано.
Это произошло в первую брачную ночь Рэйфа. Орландо приехал утешить Хлою, но при этом преследовал свои личные цели. У нее уже сидел Адриано, и они оба чуть не обезумели от горя. Орландо постарался утешить их, так как считал, что любого человека, близкого к принцу, можно использовать в качестве хорошего оружия против него же.
— Ты напрасно обращаешь это в шутку, — заметил Адриано. — А что, если это станет кому-нибудь известно?
— Ты имеешь в виду Рэйфа?
— Да кого угодно!
— Прости, но Рэйф давно все знает.
— Что ты хочешь этим сказать? — потрясение произнес Адриано.
— Он просто закрывает на это глаза. Если бы он захотел, то давно бы бросил тебя на съедение волкам. А вместо этого он взял тебя под свое крылышко.
— Надеюсь, что ты ошибаешься. Надеюсь, он ничего не знает. Я бы просто не вынес этого, — побледнев, прошептал Адриано.
Орландо охотно этому верил; Адриано ди Тадзио любил напускать на себя важность, но в душе был трусом.
По дворцу ходили слухи о тех эпизодах из жизни Адриано, когда Рэйф спас его от самоубийства, причиной которого он сам и являлся.
— На твоем месте я бы так не волновался. У всех во дворце есть свои тайны. Ты пригласишь меня к себе?
Они подошли к апартаментам Адриано. Засунув руки в карманы и уставившись в пол, Адриано молчал. Орландо с интересом наблюдал, как этот красивый юноша борется с искушением.
— Не думаю, что это будет правильно, — пробурчал он наконец, хотя его глаза блестели голодным блеском. — Лучше не здесь.
— Поступай, как знаешь. Думаю, что мы еще встретимся.
— А ты… ты никому не расскажешь?
— Тебе надо отоспаться, ди Тадзио. Ты слишком переволновался. Кстати, Рэйф действительно остался у Хлои, или ты это сказал, чтобы позлить Даниэлу?
— Он у нее.
— Но ведь не на целый же день? Его уже давно никто не видел.
— Я слышал, он отправился в город сразу после разговора с каким-то человеком из твоего ведомства.
— Из министерства финансов?
— Да.
— Ты не знаешь, кто он?
— Какой-то отвратительный маленький толстяк. Я не знаю его имени. Похоже, у него неприятности. Кажется, его обвиняют в растрате.
— Его арестовали?
— Рэйф допрашивал его, но этот человек отказался давать показания. Элан сказал мне, что его бросили в камеру в подвале дворца, чтобы он провел там ночь. Думаю, завтра его снова будут допрашивать.
— Рэйф лично беседовал с ним? Адриано кивнул.
— Странно, — небрежно протянул Орландо. — Ну, приятного тебе вечера, ди Тадзио.
— Чао, — бросил Адриано и вошел в свои покои.
Орландо немного постоял у его двери, переваривая новость.
Время работает против него.
Пора действовать. Немедленно.
Сегодня ночью.
Его сердце застучало. Кровь забурлила в венах. Если и принц напал на его след, нельзя терять ни минуты. Он быстро направился к лестнице.
Ему немедленно надо выяснить, что именно Бульбати рассказал Рэйфу. Вообще-то он надеялся, что Бульбати слишком сильно его боится, чтобы назвать его имя, но ни в чем нельзя быть уверенным. Он всегда был готов к худшему.
Не теряя ни минуты, Орландо спустился в подвал, где под строгой охраной содержался граф Бульбати.
Ему удалось уговорить стражников, объяснив им, что Бульбати работает у него, а поэтому он имеет право устроить ему допрос когда угодно, даже в полночь. Охрана колебалась, и ему пришлось прибегнуть к угрозам.
Возможно, они увидели в нем сходство с отцом, но, так или иначе, его пропустили.
Воздух в подвале был спертым и душным. Крутая лестница освещалась единственным факелом, закрепленным на каменной стене. Орландо, сняв с головы кожаный ремешок, поддерживающий волосы, осторожно спускался по ступенькам. Волосы рассыпались по его плечам.
— Кто здесь? — закричал граф. — Вы не можете оставить меня здесь умирать от голода. Я требую хорошей еды!
Огромная тень Орландо скользила по стене, когда он пробирался по узкому проходу. Все камеры в подвале были пусты, кроме одной.
— Принц Рафаэль? Принц, это вы? — кричал Бульбати, видя надвигающуюся тень.
Орландо, улыбаясь, подошел к решетке, и граф попятился.
— Я им ничего не рассказал! — зашептал он. — Ничего, синьор!
— Ты назвал им мое имя? — ласково спросил Орландо, доставая из кармана что-то похожее на ключ. Это не было ключом от камеры Бульбати, но тот об этом не знал.
— Нет! — в ужасе закричал толстяк, забиваясь в угол камеры. — Я ничего им не сказал!
— Есть причины, по которым я тебе не верю, — прошипел Орландо и достал нож.
— Нет, нет, нет! Пожалуйста, пожалуйста, синьор! — взвыл Бульбати, когда Орландо поднес ключ к замку.
Лицо Бульбати исказилось от ужаса, он задыхался. Пот катился с него градом. Выпучив глаза, он смотрел на человека, от которого зависела его жизнь.
— Ты назвал им мое имя, грязная свинья? — повторил вопрос Орландо. — Отвечай, пока я не потерял терпение!
— Помогите! — заорал Бульбати. Вдруг лицо его стало красным как помидор, и он рухнул на пол. Орландо с любопытством наблюдал за ним.
— Так ты назвал им мое имя, Бульбати? — снова потребовал он ответа.
Бульбати молчал и издавал какие-то булькающие звуки, его тело вздрагивало, глаза закатились.
— Бульбати!
Вцепившись в прутья решетки, Орландо удивленно смотрел на него.
Судороги прекратились, и тело Бульбати больше не дергалось. Из горла его вылетали хриплые стоны, широко раскрытые глаза начали стекленеть. Орландо подождал, но Бульбати лежал неподвижно. Он позвал его, но толстяк не отвечал.
Внезапно у Бульбати началась рвота, а затем сильный понос.
