Сайри глубоко вздохнула. Если Джек и Нэнси разведутся, все ее планы рухнут. Но если Джек не будет зависеть от ее сексуальности и сойдется со своей женой, ее планам также не суждено осуществиться. Нэнси Ли Камерон должна быть у нее под каблуком. Сайри расправила юбку и прошла по роскошным гостиным отеля на балкон, где несколько пар и компаний потягивали спиртное, прежде чем отправиться на обед. Она скромно села в углу, заказала сухое мартини и прислушалась. Нэнси Ли Камерон жила в отеле уже больше недели. Сайри хотелось знать, что она делала все это время. Ей нужно было приобрести власть над женой своего любовника.
* * *
— Передо мной трудный выбор, — сказал Рамон с многозначительным видом. Ее руки обнимали его за шею, губы покраснели от поцелуев.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Нэнси тихим, ласковым шепотом, от которого он просто таял.
— Заняться с тобой любовью, но потом тебе как хозяйке придется выйти к гостям в том платье, в котором ты сейчас, или отказаться от удовольствия и позволить тебе переодеться.
— Мой дебют в качестве хозяйки отеля наверняка обернется катастрофой, если я выйду в этом платье. Ты должен отказаться от удовольствия. У нас еще все впереди.
Рамон неохотно отпустил Нэнси. Та вызвала Марию и взглянула на список лиц, приглашенных к Зие на званый обед, который лежал на ее письменном столе. Против каждого имени были краткие биографические сведения. В самом низу списка некоторые имена были зачеркнуты. Среди них князь Николай Васильев и Саманта Хедли.
Нэнси надела шелковое, табачного цвета платье в греческом стиле. Единственным ее украшением был жемчуг. Атласная кожа сияла свежестью, глаза искрились, волосы блестели. Мария поправила складки мягко ниспадающей юбки, спрыснула Нэнси духами и отошла назад, придирчиво осматривая ее.
Отель был полон богатых и знатных женщин, но ни одна из них не могла затмить изящной красоты ее хозяйки. Гордость за Нэнси на время затмила мысли Марии о Луисе.
После столкновения в гладильной комнате он ни разу не заговорил с ней, хотя видел ее много раз. Но Мария чувствовала, что он наблюдает за ней, как и она за ним. Она чувствовала также, что он ждет, когда она сделает первый шаг, поскольку она была служанкой, а Луис Чавез не связывался со служанками. Но ему хотелось завязать с ней роман. Мария была уверена в этом. Хотя вряд ли она сможет дать ему то, что он так легко получал в самых неожиданных местах и из самых удивительных источников. Она не намерена вести себя подобным образом. Мария была порядочной католичкой и берегла свою невинность для первой брачной ночи с будущим мужем. И тем не менее, когда их взгляды встречались и он дерзко и откровенно оценивал ее, ей было трудно оставаться равнодушной и холодно отворачиваться, словно его не существует.
Виконтесса Лоземир по-прежнему продолжала свои ежедневные занятия плаванием, и наблюдательная Мария заметила, что, когда она отдыхала после полудня, Луиса нигде не было видно. Кроме того, виконтесса каждый день с часу до трех отпускала свою служанку. В бассейне она почти не замечала присутствия тренера, но Мария не могла отделаться от своих подозрений. Была еще одна дама — пожилая чешская графиня, которая, принимая солнечные ванны в каком-то нелепом купальнике и подчеркнуто выставляя напоказ свои толстые ноги и руки, время от времени подзывала Луиса к себе.
Послышался стук в дверь. Мария открыла посыльному в белых перчатках, который принес на серебряном подносе конверт из тисненой бумаги. Она взяла его и передала хозяйке. В письме было всего несколько слов: «Я должен увидеть тебя. Вир».
Прежде чем Нэнси вложила его в конверт, в дверь снова постучали. На этот раз принесли огромную корзину орхидей с райскими птичками и записку: «Люблю тебя. Ники».
Муж, кандидат в любовники, отставной любовник. Жизнь становилась весьма сложной. Не успела Нэнси отложить в сторону письмо и записку, как в дверь постучали в третий раз.
— Вас желает видеть мистер Камерон, — доложила Мария с опаской.
Нэнси взглянула на небольшие часы в футляре из черного дерева, стоящие на ее письменном столе. У нее оставалось десять минут до встречи гостей Зии.
— Пожалуйста, пусть войдет.
Джек уже вошел. Он взглянул на Марию, и та по кивку хозяйки вышла из комнаты.
— Надеюсь, ты пришел не для того, чтобы продолжить вчерашний разговор, — тихо сказала Нэнси. — Мне не хочется слушать твои речи о бывших и настоящих любовницах и тем более терпеть оскорбления в свой адрес.
— Это со злости, милая. Я не хотел этого.
Нэнси отчетливо почувствовала новые интонации в его голосе. Она часто слышала эти нотки, когда Джек хотел добиться примирения.
— Что касается Сайри, это правда… Но других женщин у меня не было. — Джек решил, что связь с Сайри не имело смысла отрицать. Нэнси не просто подозревала, а точно знала о ней. Отрицать ее — значило подвергнуть сомнению все остальное, о чем бы он ни говорил.
— А жена судьи в Нью-Йорке в 1919 году? А Фиона Раис в Вашингтоне в 1929-м и Элен Джефферсон в Нью-Йорке в 1931-м?
Джек почувствовал, что у него на лбу выступил пот.
— Если ты знала об этом, почему же не говорила раньше?
Несмотря на свое намерение сохранять спокойствие, Нэнси не выдержала:
— Потому что считала — если ты ходишь к другим женщинам, то это моя вина! Я думала, что мне чего-то недостает!
Вспышка ее гнева вызвала такую же ответную реакцию.
— и это, черт возьми, было именно так! Как ты вела себя в постели?
— Я старалась! — Ей казалось, что все в прошлом, что все забыто. Из ее глаз брызнули слезы. — Я старалась! Я никогда не занималась любовью до замужества. В нашу первую брачную ночь мне было стыдно и страшно. Я не знала, что надо делать и что должно произойти. И уж чего я меньше всего ждала, так это того, что ты придешь в нашу комнату мертвецки пьяным и заставишь меня раздеться, как на школьном медицинском осмотре! — Ее слезы перешли в рыдания. — Я не ожидала, что мне будет больно. Что без всякой нежности ты воспользуешься мной и оставишь обиженной и истекающей кровью! Ты ни разу за всю нашу супружескую жизнь не пытался доставить мне сексуального удовольствия. Никогда не целовал меня, не ласкал, не говорил нежных слов. Ты только брал меня, как берут за деньги проститутку в борделе!
— Ты с ума сошла! Ты понятия не имеешь о сексе и никогда не сможешь доставить мужчине удовольствие в постели. Если, по-твоему, я такой паршивый любовник, как же мне удавалось иметь столько женщин? И почему Сайри без ума от меня?
Ее гнев сменился сожалением:
— Да они просто использовали тебя, Джек. Из-за твоих денег, престижа, а может быть, из зависти. — Нэнси хотела сказать, почему Сайри стала его любовницей, но вовремя остановилась. Пожалуй, не стоило упоминать об этом. После нее Сайри Гизон будет очень нужна ему.