Невозможно было оторваться от нее, даже зная, что сегодня снова настанет ночь. И еще много ночей до скончания жизни.
Но сначала надо было успеть поговорить с отцом, прежде чем Коннор с остальными уедут. Подозрения насчет того, что реально произошло у Флоддена, слишком серьезные, чтобы поверить в них. Оставалась одна надежда на память отца, которая постепенно восстанавливалась по мере выздоровления.
Напевая что-то под нос, Шилес сполоснулась в тазу и оделась. Сколько же она проспала? Снизу не доносилось ни звука. Значит, она найдет Йена в одиночестве. На щеках у нее появился румянец при мысли о встрече с Бейтрис и Пейтоном после сегодняшней ночи. Вдруг им было слышно, чем они с Йеном занимались?
Во всем теле ощущалась слабость. Ноги тряслись, когда она шла вниз по лестнице.
Не успела Шилес ступить на последнюю ступеньку, как дверь громыхнула и в дом ввалился Алекс, держась за бок. Она захлопала глазами, не понимая, что происходит.
О Господи, это же кровь сочится у него между пальцев! Пока Йен с Ниллом усаживали его, она метнулась на кухню за чистыми полотенцами и тазом для воды. Когда она вернулась в зал, Йен уже снял с Алекса шотландку и разрезал рубаху. Обнажилась глубокая рана на боку и еще одна на бедре.
— Йен, быстро отправляйся за Коннором и Дунканом, — приказал Алекс, со свистом втягивая воздух сквозь зубы. — Им досталось больше, чем мне.
Он вздрогнул, так как Шилес принялась очищать рану влажным полотном.
— Где их найти? — спросил Йен.
— Мы попали в засаду на тропе примерно в миле отсюда к северу, — объяснил Алекс. — Они остались там, так как идти не могут.
— Поехали. — Йен кивнул Ниллу. — Возьмем лошадей.
— Йен, — позвал Алекс. — Нас бросили умирать, и я не думаю, что те вернутся. Но все равно будь начеку.
— Сколько их было? — спросил Йен.
— Человек двадцать, когда наскочили на нас, — ответил Алекс. — Но теперь уже меньше.
Во время разговора в комнате появилась Бейтрис и сразу кинулась помогать Шилес, промывать раны Алекса.
Дверь за Йеном и Ниллом захлопнулась.
— Давай-ка мы тебя уложим, Алекс, — предложила Шилес. — Нужно зашить порез у тебя на лице. На вид он очень глубокий.
— Не надо, — попытался спорить Алекс, но потом позволил уложить себя возле очага.
— Постарайся не делать резких движений, — предупредила она. — Мне кажется, у тебя сломана пара ребер.
Шилес стала разводить огонь в очаге, а Бейтрис бросилась за иголкой и нитками.
— Надо поторопиться, — сказала, возвращаясь, Бейтрис. — Ребята скоро привезут Коннора с Дунканом.
От страха громко колотилось сердце, когда Шилес очищала от грязи и крови рану на щеке Алекса. Если он ранен не тяжело, тогда в каком виде те двое?
— Можешь рассказать, что случилось?
Шилес попыталась отвлечь его разговором.
— Они выследили нас. — У Алекса перехватило дыхание, когда она сделала первый стежок, зашивая зияющую рану. — Я думаю, кто-то увидел нас, когда мы вчера переплывали залив.
— Хью был там? — спросила Шилес.
— Нет. — Алекс снова поморщился. Шилес в этот момент накладывала следующий стежок. — Это были Маккинноны и несколько их лучших друзей из Маклаудов.
Пальцы Шилес замерли.
— Ты уверен? Что им нужно здесь, в глубине территории Макдональдов?
— Очень интересный вопрос, — скривился Алекс. — Твой отчим Мердок был с ними и этот буйвол Ангус тоже.
Шилес подавила приступ паники и взяла себя в руки, чтобы не испортить шов. Потом осторожно наложила на рану мазь, которую держала Бейтрис.
— Свободен, — сказала она, вытирая пальцы. — Шрам останется наверняка. Но от этого ты станешь только интересней.
Вдвоем с Бейтрис они быстро обработали ему другие раны.
— Теперь лежи спокойно, — сказала Бейтрис, поднимаясь с колен. — Нам нужно накипятить воды и достать чистые простыни для других.
Они едва успели приготовить и то и другое, как в дверь протиснулся Йен с Дунканом на руках. Голова рыжеволосого гиганта, покоилась на плече Йена. Вид у него был, как у спящего ребенка. Шилес раскинула простыню возле очага, где еще недавно лежал Алекс. Опустившись на колени, Йен осторожно уложил Дункана на пол.
— Пойду помогу Ниллу. Он с Коннором. — Йен посмотрел ей прямо в глаза. — Коннор очень плох.
Кровь из раны Дункана уже натекла на плиточный пол возле очага.
— Помоги нам, Господи! — взмолилась она.
В это время Бейтрис заняла место Йена с другого бока стонущего мужчины.
— Он пытается не потерять сознания, — сказала Бейтрис. — Это хороший признак.
Шилес показалось, что свекровь таким образом старается успокоить ее. Взяв у нее нож, она принялась кромсать окровавленную рубашку на Дункане. Рот наполнился горечью, когда глазам Шилес предстала рана.
— О Боже, нет!
Она зажала рукой рот.
— Дай, я сам. — Над ней навис Алекс, потом отодвинул ее в сторону. — Я уже занимался такими ранами.
Ей не удалось с ним поспорить, потому что Йен распахнул дверь спиной, втаскивая Коннора в дом. Он держал его за плечи, не давая болтаться голове, а Нилл — за ноги.
Пресвятая Дева Мария! Нет ничего удивительного, что Маккинноны бросили его умирать. Если бы не длинные черные волосы, такие же как у Йена, Шилес не узнала бы в этом изуродованном человеке Коннора.
Йен опустил его на простыню, которую она успела расстелить. Кинжалом распорол окровавленную одежду, тут же бросая ее в огонь. На Конноре было так много крови, что Шилес сначала даже не могла сообразить, куда он ранен. Но больше чем обильное кровотечение, ее напугало его прерывистое дыхание.
Точно так же как и Алекс, Йен действовал быстро и эффективно, что говорило о большом опыте. Она знала, что им пришлось повоевать во Франции, а перед этим на границе. Но только сейчас ей стало понятно, через какие опасности им пришлось пройти.
— Виски есть? — спросил Алекс, продолжавший вместе с Бейтрис хлопотать возле Дункана.
— Хорошая девочка, — похвалил он, когда Шилес сняла кувшин с полки. — Теперь намочи пару полотенец и подай сюда.
Шилес сделала так, как он сказал, потом подбросила топку в очаг и пламя весело загудело, согревая раненых, лежавших у огня.
— Его спасла дудка, — сказал Алекс и поднял ее, чтобы все увидели.
Обычно висевшая у Дункана под рубашкой на кожаном шнурке, железная дудочка была расплющена посередине, куда пришелся удар меча.
Дункан дернулся, когда Алекс и Бейтрис стали обтирать его полотенцами, обильно намоченными виски. Хотя Шилес хорошо понимала, насколько ему больно, но такая реакция внушала надежду на то, что он выкарабкается.
