Эйлин Драйер - Искушение любовью

– Да,  – подтвердила Фиона, приобняв сестру за плечи,  – я видела, как вы копировали. Но зачем?

Чаффи взял со стола еще один листок и передал ей.

– Потому что это очень похоже на другие… гм… головоломки, с которыми мне приходилось работать. На шифровки.

Фиона подняла голову и на мгновение замерла, забыв о листке, потом сказала:

– Маркиз активно работал с чиновниками из правительства. Возможно, это от них?

– Не думаю,  – покачал головой Чаффи. – Правительственные чиновники используют другой метод. К этому,  – он указал на листок в руках Фионы,  – требуется шифровальный ключ.

– Ключ не срабатывает! – неожиданно выпалила Мейрид, указывая на первый листок с копией головомки.

Фиона посмотрела на нее с удивлением.

– Какой ключ? У нас не было никаких ключей.

Мейрид взглянула на нее и захлопала ресницами.

– Для этой был. В часах.

Сердце Фионы екнуло и забилось быстрее.

– В каких часах, Мей?

– Вы их тоже взяли с собой? – вмешался Чаффи.

Фиона бросила на него сердитый взгляд и сказала с ледяным спокойствием в голосе:

– Давайте за один раз спрашивать о чем-то одном. Так у нас будет больше шансов узнать то, что мы хотим.

– Нет, вы не узнаете! – выпалила Мейрид, опуская голову.

В течение некоторого времени Фиона молча смотрела на нее, и наконец голова сестры поднялась.

– Часы, Мей.

В ответном взгляде сестры читалась обида, будто ее обвинили во лжи. С минуту она сидела молча, потом фыркнула, залезла в карман своего бессменного фартука и извлекла оттуда великолепные карманные часы на цепочке.

– О Боже! – воскликнула Фиона. – Откуда это у тебя?

Глаза Мей хитро блеснули.

– Когда я разгадывала головоломку… Вообще-то, две головоломки. Одну я разгадала – не эту, а другую. Я не думала, что это ключ.

Чаффи осторожно взял у нее часы, поднес к глазам и сообщил, указывая на гравировку:

– Роза Тюдоров.

Фиона утвердительно кивнула:

– Это часть фамильного герба: Хоузы всегда были очень близки с Тюдорами.

Она заметила, что Чаффи при этих словах на мгновение нахмурился, однако ничего не сказал. Он провел ногтем по часам и открыл их. На обратной стороне крышки была еще одна гравировка – что-то вроде стихотворения и надпись на латыни.

– Non omnis morias,  – прочитала Фиона. – Что это означает?

– Весь я не умру,  – перевел Чаффи. – Мы считаем, что это один из шифровальных ключей.

Фиона повернулась к сестре.

– Где ты их взяла, Мей?

Мейрид пару раз моргнула, огляделась по сторонам, будто искала ответ, и наконец произнесла:

– В конюшне, в одном из стойл. Я думала, кто-то потерял.

Чаффи закрыл глаза и ущипнул себя за нос. У Фионы было такое ощущение, будто под тяжестью признания сестры из ее легких вышел весь воздух, и она спросила:

– Что это за шифровки, над которыми вы работаете, Чаффи? Почему они столь важны?

Молодой человек вздохнул и обвел взглядом стопки бумаг, которые он разложил на столе.

– Мы думаем, что это переписка группы изменников.

По мере того как до Фионы доходил смысл слов Чаффи, ей становилось все труднее дышать.

– Изменников? «Львов»? Вы думаете, что мой дед один из них?

– Не знаю. Но мы непременно должны выяснить это.

Стоило лишь представить, насколько слова Чаффи касаются их с Мейрид, и Фиона плюхнулась на стул. И дело отнюдь не только в политической позиции деда.

– Боже правый! Из ваших слов выходит, что мы с Мейрид расшифровывали послания, адресованные людям, готовившим дворцовый переворот?

Она подняла взгляд на Чаффи, молясь про себя, чтобы он улыбнулся и сказал «нет», но молодой человек молчал, и это еще больше испугало Фиону.

Она повернулась к Мейрид.

– Эта головоломка действительно у тебя, Мей? До сих пор?

Сестра опустила взгляд на свои руки. Они дрожали. Фиона внутренне обругала себя за то, что не знала, что Мейрид все эти годы хранила такие вещи.

– Пожалуйста, Мей.

– Нет! – произнесла та хорошо знакомым Фионе тоном, который означал, что переубедить сестру практически невозможно. – Нет. Я не знаю. Я устала. У меня ничего нет и не было. Только… только это.

Она вытянула руку и указала на бумаги.

– Это мои,  – немедленно среагировал Чаффи.

Фиона взглянула на эти листочки и сразу поняла, почему Чаффи заинтересовался головоломкой Мейрид. Каждый клочок бумаги был заполнен рядами букв, разделенных на группы по четыре.

– Это шифровки, насколько я понимаю? А где же ключ?

Чаффи вздохнул и постучал пальцами по кожаному корешку маленькой книжечки.

– Вы уверены, что хотите оказаться вовлеченной в это дело?

– Полагаю, это уже произошло,  – ответила Фиона. – Кроме того, так будет проще скоротать время в нашей вынужденной изоляции от мира.

Мейрид все еще стояла, слегка раскачиваясь. Фиона не стала говорить, что если у сестры и были еще какие-то «головоломки» деда, расстраивать ее, требуя отдать их, сейчас никак нельзя. К счастью, Чаффи, как она видела, и сам это понимал.

– Проблема в том, что я не могу найти повторяющуюся закономерность в сочетаниях букв – паттерн,  – признался Чаффи.

Мейрид посмотрела на него, подняв брови с наигранным удивлением.

– Закономерность всегда есть.

– Но не здесь,  – сказал Чаффи, подвигая для нее стул.

Не отводя глаз от бумаг, девушка села.

Если бы Чаффи до этого только и думал, как озадачить их обеих, то лучшего способа найти бы не смог. Девушки быстро убедились, что он был прав: повторяющихся комбинаций для сравнения не было. Фиона после первого просмотра записок признала это и, придвинув свой стул ближе к столу, занялась более кропотливой работой. Мейрид тоже взяла несколько листков и с гордостью сообщила:

– Я лучше ищу паттерны. Фи предпочитает частотную теорию.

Пытаясь составить паттерн из выбранных наугад букв, она спросила у Чаффи:

– Вы говорили, что ключом могут являться слова на часах. Но если они работают, то может быть и другой ключ?

Чаффи почесал нос и склонился над столом.

– Тогда мы далеко не продвинемся. Уж это мне хорошо известно.

– Конечно. Тем более если вы нам не объясните подробней.

Чаффи пододвинул третий стул и присел рядом.

– В этих посланиях имеются места, которые пересекаются с выгравированной на часах надписью. Они как бы встроены внутрь и незаметны для непосвященного, как драгоценный сердолик не виден, когда смотришь на камень, который еще не огранил ювелир. Эти места в записках и надпись на часах каким-то образом объединяются в строчках одного туманного стихотворения.

– Вы думаете, ключ в этих фразах? – спросила Фиона.

Чаффи несколько мгновений смотрел на нее через очки, в которых отражалось пламя свечи, наконец сказал, протягивая маленькую книжечку: