Йен промолчал. Он вырвал из рук Керри свою рубашку, которую тот совал ему, и, выбежав из дома, помчался к конюшне. Следом за ним побежал Кэмерон.
Порядочные женщины не ездят в Ист-Энд. Порядочные женщины задергивают занавески в своих экипажах и не выглядывают в окошко, когда проезжают через Шордич или Бетнал-Грин. Миссис Баррингтон перевернулась бы в гробу, но Томас… Томас бы ее одобрил.
У Бет сжалось сердце, когда ее наемный экипаж проезжал мимо маленькой церкви прихода, когда-то принадлежавшего Томасу Экерли. Крохотное здание было зажато между унылыми кирпичными строениями, но как-то умудрилось сохранить свое достоинство. Позади церкви в тесном церковном дворике покоилось тело Томаса. Небольшой квадратный камень — это было все, чем прихожане и смогли отметить это место. За церковью же находился домик викария, где Бет провела полный надежд один год. Дальше две двери вели в холл, который обустроил Томас для того, чтобы те, кто вынужден был жить на улице, смогли получить горячую пищу и на некоторое время крышу головой в плохую погоду. Прихожане не одобряли этого, поэтому Томас оплачивал все расходы собственными деньгами. А после смерти Томаса заботу об этом взял на себя джентльмен-благотворитель.
Бет вошла в ветхое здание, где пахло едой и немытыми телами, и где она надеялась получить нужные ей ответы. Следом за ней вошел Дэниел Маккензи, возвышавшийся над ней и Кейт. Из них троих больше всех волновался этот долговязый молодой человек.
— Разве вам сюда надо? — прошипел Дэниел. — Отец с меня шкуру спустит, если узнает, что я позволил вам подойти к девушке легкого поведения, и Бог знает, что сделает со мной дядя Йен.
На жестком стуле сидела, вытянув усталые ноги, явно утомленная молодая женщина в юбках, доходивших ей до колен. Услышав шаги Бет, она подняла голову, удивленно захлопала ресницами и вскочила на ноги.
— Чтоб мне провалиться, да это миссис!
Бет подошла к молодой женщине и протянула ей руки.
— Здравствуй, Молли.
Молли радостно заулыбалась. У нее были каштановые волосы, курносый нос, веснушки и приветливая улыбка. От нее, как обычно, пахло табаком, алкоголем и слабым ароматом мужского одеколона, еще не выветрившегося из ее одежды.
— Чего это вы делаете здесь, миссис Э.? Я слыхала, вы вышли замуж за настоящего туза и живете теперь во дворце.
— Новости распространяются быстро.
— А чего вы ожидали? О таких интересных новостях стоит поговорить. — Она подмигнула Дэниелу. — Вы привезли его для того, чтобы я сделала из него мужчину?
Дэниел покраснел как рак.
— Ну-ка придержите свой язык!
— Ох, ты пугаешь меня, мальчишечка, просто пугаешь…
Бет встала между ними.
— Тише, Дэниел. Молли, он защищает меня. На улицах опасно.
— Опасно сейчас? Вы просто изумляете меня. Так зачем вы приехали?
— Спросить тебя кое о чем.
Бет отвела Молли в сторону от Дэниела и Кейт. Она вложила несколько монет в ладонь Молли и задала ей свои вопросы.
— Я мало чего знаю, — сказала Молли. — Слишком много выдумано, по-моему. Но у меня есть товарка, которую я могу расспросить. Она вышла замуж за одного из своих простаков и сейчас богата и ничего не делает. Она сама многое выдумывает, но она неплохая женщина.
Бет достала еще несколько монет и сказала Молли, что именно она хотела узнать. Молли выслушала, затем подмигнула.
— Будет сделано, миссис. — Она затолкала деньги поглубже в корсет. — Предоставьте это мне.
Поезд до Лондона шел слишком долго, и Йен, не в силах усидеть на месте, ходил по всему составу. Кэмерон забился в угол багажного вагона, читал там спортивную газету и курил сигары. Йена раздражал табачный дым, и он довольно много времени проводил на задней платформе с одним из кондукторов. Он смотрел, как позади остается дорога. Но вид плавно разворачивавшихся рельсов не успокаивал его.
Наконец поезд подъехал к вокзалу Юстон, Йен спрыгнул на землю, протиснулся сквозь толпу и свистнул, подзывая наемную карету. Сидя в карете, он подождал Кэмерона и Керри и задернул занавески от посторонних глаз, наблюдавших за ними.
Он велел ехать на Белгрейв-сквер, зная, что Бет вернется туда. Когда-то дом миссис Баррингтон был для Бет раем, а ей нравился рай.
Клубившийся туман опустился на город, когда они добрались до элегантной площади. Из-за тумана рано стемнело. Йену, привыкшему к светлым дням шотландского лета, этот туман казался маслянистым и тяжелым.
Не дожидаясь, пока Керри дернет за звонок, он кулаками застучал в дверь. Наконец дверь чуть приоткрылась, древний образец дворецкого выглянул в щелочку и осведомился, что им надо.
Йен распахнул дверь и вошел в холл.
— Где она?
Дворецкий попятился.
— Нет ее. Могу я спросить, кто хочет ее видеть?
Кэмерон задержал дверь, не дав дворецкому закрыть ее, и шедший за ним Керри внес их багаж.
— Это ее муж, — сказал Кэмерон. — Где она?
Старику пришлось повернуть шею, чтобы рассмотреть их.
— Я слышал, как она сказала про Ист-Энд. Там, милорд, полно воров и убийц, а она взяла с собой только парнишку.
— Дэниела? — хохотнул Кэмерон. — Бедная женщина! Нам надо найти ее.
Йен уже вышел из дома, когда позади кареты, в которой он приехал, остановилась другая наемная карета. Не успела она остановиться, как из нее выскользнул Дэниел. На его узком лице при виде Йена появилось испуганное выражение.
Йен прошел мимо него и заглянул в кеб в поисках Бет. Он услышал, как она что-то говорит об оплате, но этим займется Керри. Йен взял Бет на руки, не позволяя туману подкрасться к ней.
— Йен, — заговорила она, — что скажут соседи?
Йену было совершенно наплевать на то, что скажут соседи. Он обнял ее за талию и внес в дом.
В доме миссис Баррингтон пахло ветхостью, затхлостью и было душно. Застоявшиеся запахи пытались перебить лавандовый аромат Бет, как будто дому хотелось выжить ее отсюда в прежнюю тяжелую жизнь, из которой она пришла сюда.
— Если ты тащишь меня в мою спальню, — сказала Бет, когда они поднялись на самый верх, — то, может быть, тебе стоит спросить, которая из них моя.
Йену было все равно, какая комната принадлежала ей, но он позволил ей отвести его в нее. Спальня, в которую она привела его, была маленькой, оклеенной обоями с ужасными гигантскими весенними цветами. В ней стояла большая кровать с пологом, туалетный столик возле окна и деревянное кресло. Шторы не пропускали ни единого луча света. Шипение газового светильника и затхлый запах завершали унылую картину.
— Это комната прислуги, — проворчал Йен.
