— Только то, что смогу выполнить, — честно ответил Норт.
Узкая ладошка сжала его руку.
— Обещаешь быть осторожным?
Он кивнул:
— Обещаю.
Потемневшие глаза Октавии были полны боли.
— Я увижу тебя снова?
Нет! Никогда! Так он должен был ответить.
— Позовешь, я приду.
Это был не тот ответ, какой Октавия хотела услышать. Норт понимал, но других слов у него не было. Она кивнула и протянула руку, чтобы открыть дверцу.
— Сын Мертона, тот парнишка, который посылал тебе письма, приедет с визитом, чтобы извиниться.
— Хорошо. — Октавия взялась за ручку.
— Передай Спинтону, что я завтра заеду к нему. Господи, какая тяжесть!
— Ви?
Вероятно, в его голосе прозвучало что-то такое, отчего Октавия развернулась к нему. Они вцепились друг в друга, сомкнули объятия. Поцелуй, казалось, длился несколько часов.
— Будь счастлив, — прошептала она. Потом провела пальцем по щетине у него на подбородке. — Если я буду знать, что ты жив и в безопасности, тогда я тоже буду счастлива.
И Октавия исчезла, оставив Норта одного, с сердцем, разрывавшимся от тоски.
* * *
— Мне нужна твоя помощь.
Норт стоял в отцовском доме, в комнате, где раньше они всегда беседовали с отцом.
— Моя помощь? — Пристроив свою палку рядом, Брам опустился в огромное, обтянутое коричневой парчой мягкое кресло с подголовниками. — Ты никогда в ней не нуждался.
Норт пожал плечами и поскреб подбородок. Опять пора бриться.
— Тогда мне не требовалась твоя помощь.
— А почему сейчас потребовалась?
Брам явно догадывался о чем-то, поэтому увильнуть от разговора не представлялось возможным.
— Я хочу отставить Харкера от дел. Навсегда. Брам усмехнулся:
— Пусть Дев пристрелит его. — Улыбка увяла. — Значит, ты серьезно.
— Абсолютно.
Выпрямившись в кресле, насколько позволяла искалеченная нога, Брам посерьезнел.
— Так что случилось?
— Он приходил ко мне домой. Он разговаривал с Октавией. — Норту этого казалось достаточно.
Брам нахмурился и помассировал ногу.
— С Октавией Во-Давентри?
— Да.
— А что она делала в твоем доме?
Здесь нечего объяснять. Брам может и сам сделать выводы.
— В нас стреляли. Я думал, что целью являлась она.
— Теперь ты знаешь, что целью был ты.
— Да. — Черт, теперь и Брам знает об этом. Брам не был самым лучшим старшим братом, во всяком случае, и глазах общества, но он был преданным. Не хотелось ис пользовать его как прикрытие против Харкера.
Брам изобразил полную незаинтересованность. Это плохой признак, раз он надевает на себя маску картежника.
— А где леди Октавия сейчас?
— Я отвез ее домой. Брам прищурился.
— Ради ее безопасности.
Норт ответил брату прямым взглядом.
— Разумеется.
— Полагаю, что ты поступил так ради своей безопасности.
Терпение было на исходе. Норт поднялся.
— У меня нет времени восхищаться твоей проницательностью. Ты поможешь или нет?
Грозный вид младшего брата совсем не испугал Брама. Его вообще ничто не могло испугать. Во всяком случае, ничто человеческое.
— Конечно, помогу, если не потребуется нарушать закон.
— Господи, ты же пэр! — напомнил ему Норт. — Ты же над законом.
— Но ты — нет.
Норта так и подмывало рассказать брату о том, как вляпался Уинтроп, как стал вором. Как Норту пришлось рискнуть своей карьерой, чтобы вызволить его. Так что пусть брат не несет благоглупостей, Норта удерживало лишь то, что Уин после этого навсегда перестанет с ним разговаривать.
Пришлось смириться. Норт лишь пробормотал:
— Ты и я — мы оба прекрасно знаем, что закон действует не всегда.
Ухватившись за трость, Брам поднялся и поморщился, наступив на больную ногу.
— Однако закон есть закон. Его нельзя отменить или изменить к собственной выгоде.
Сейчас было не до братских наставлений.
— Разве? — Норту было наплевать, насколько вздорными кажутся его слова. Он был на грани бешенства.
— В таком случае ты мало чем отличаешься от мерзавца, за которым охотишься.
Норт скрестил руки на груди. Из уст любимого братца раздавались какие-то ханжеские и чудовищно правильные слова.
— Что-то я не слышал таких проповедей, когда дурили тебя самого.
Ухватившись обеими руками за набалдашник трости, Брам пожал плечами:
— Я не очень-то переживал по тому поводу.
— Но легко впадал в гнев. — Брат всегда легко лез в драку, а все братья поддерживали его.
— Что тебе от меня нужно, Норт? — По его словам было понятно, что он сделает все, что в его силах. — В обществе у меня осталось мало друзей.
— Ты ведь знаешь больше важных шишек, чем я. Ты знаешь, с кем можно потолковать. Пара человек обязаны тебе. — Еще никогда Норт не чувствовал себя настолько бессильным. И не из-за Харкера. Из-за Октавии. Головную боль с Харкером Норт в конце концов смог бы решить, но только не подвергая риску Октавию.
Брам покачал головой:
— Почему бы тебе не поговорить с Дунканом Ридом? Мне кажется, ребята с Боу-стрит принесли бы больше пользы.
Дункан заведет свою прежнюю бодягу. Ему еще меньше нравится нарушать закон, чем Браму.
— Мне нужны люди, у которых есть власть. Люди, которые могут переступить через закон.
— Был бы ты членом парламента, другое дело.
Опять брат о своем! Только на этот раз до Норта дошло, какие преимущества дает такое положение. Если он уйдет в политику, куда толкают его брат и Дункан, то станет одним из тех, кто имеет влияние в парламенте, человеком, у которого есть власть принимать законы.
Аристократы просто обязаны будут оказать поддержку Норту, в особенности когда он напомнит им о том, сколько сделано для того, чтобы защитить их образ жизни.
Норт, незаконнорожденный сын покойного виконта Крида, превратится в уважаемого человека. Это откроет ему путь в светское общество. В мир его братьев, в мир, к которому принадлежала Октавия.
Чушь! Дело не в обществе. Дело в том, что Норту всей душой хотелось найти свое место в мире. Быть рядом с Ок-тавией — вот что могло удовлетворить это желание. Возможно, это и был ответ на вопрос. Норт хотел принадлежать к тому же миру, к которому принадлежала она. Его место там, где находится она.
Он не может быть с ней рядом до тех пор, пока его работа несет угрозу не только ему, но и тем, кого он любит. Каждое задание превращало Норта в мишень.
Наткнувшись на темные глаза брата, Норт мрачно улыбнулся:
— Мне нужна твоя помощь.
