— Какие-то яйцееды, — насмешливо сказал Отто, показывая на большие блюда, располагающиеся посередине обеденных столов.
И вправду, каждому брату полагались не менее шести яиц, а также грубый хлеб, лук и сыр. Еще монахам наливали по кружке красного, терпко пахнущего вина. Навстречу гостям вышел седой невысокий настоятель монастыря — вся группа викингов остановилась.
— Граф Ингмар де Мелан, — представился Ингмар и чуть поклонился.
— Рад видеть нового соседа в гостях нашей обители, — ответил отец Ги де Вуал, — не угодно ли вашим стражникам отобедать нашими скромными блюдами, пока мы побеседуем?
По указанию аббата поставили дополнительные приборы; на столе, по случаю приезда гостей, появился нарезанный тонкими ломтями копченый свиной окорок.
Ингмар махнул рукой, и викинги с удовольствием стали рассаживаться за столом. Настоятель вместе с графом прошли в соседнюю комнату. Центральную часть небольшого помещения занимал красивый резной стол с разбросанными на нем толстыми старинными книгами. Отец Ги вежливо указал графу на широкую скамью напротив стола, а сам устроился на своем привычном месте — на стуле с высокой спинкой. В келью вбежал монах. Он быстро убрал со стола манускрипты и стал накрывать к обеду. На гладкой черной поверхности появилась зажаренная на угольях свинина, салаты из овощей, пирог с капустой, печеная форель, кубки с различными винами и вареные яйца. Но в отличие от тех, что были поданы монахам, эти были фаршированы грибами и сыром. Ингмар сделал нетерпеливый жест, но настоятель остановил его.
— Не стоит отказывать себе в хорошей пище, сын мой, — заговорил он, — эти небольшие радости, что даровал нам господь, мы можем потерять уже завтра…
— Благодарю вас, — ответил граф и с удовольствием принялся за еду. Признаться, с раннего утра у Ингмара и крошки не было во рту, и отказаться было нелегко.
— У вас отменная кухня, отец.
— Мы — проводники культуры в этом грубом краю, граф, — с удовлетворением ответил настоятель, — жители окрестных селений обучаются у наших монахов приготовлению различных блюд, сыра, вина. Также нам указал господь и грамоту сеять среди крестьян. А какое дело привело вас в наш монастырь? — священник неожиданно переменил тему.
— Я хотел разобраться в таинственной истории, связанной с убийством родителей моей жены — графа Эдмонда де Мелан и его жены Эмилии.
Отец Ги отодвинул в сторону блюдо с салатом и внимательно посмотрел на гостя.
— Кажется, никого не осталось в живых после того нападения викингов, — наконец заговорил он, — да и зачем это теперь вам? Ведь прошло около трех лет!
— Видите ли, господин аббат, у меня есть совесть и сердце, — ответил Ингмар, — и я не могу оставаться спокойным, пока не найду подлого убийцу своих родственников, графа и графини де Мелан.
— Даже если он окажется вашим соотечественником?
— Тем более, отец. У нас, норманнов есть некоторые принципы и обычаи, которыми мне не следует пренебрегать.
— Конечно, это кровная месть? — многозначительно сказал настоятель.
— И это тоже.
— Но вы не можете брать на себя функции бога на земле и, верша суд, отнимать жизнь.
— В этих словах есть доля лукавства, — Ингмар улыбнулся, — во-первых, эти люди сами себя поставили вне законов и обычаев нормального общества и будет справедливо, если они уже на этом свете получат заслуженную кару за свои злодеяния. Во-вторых — и сама церковь не гнушается отнимать жизнь у еретиков или других преступников, уличенных, по ее мнению, в связях с дьяволом.
Отец Ги поморщился.
— Не будем углубляться в словоблудие, сын мой, — ответил он, — в какой-то мере я готов понять вас, тем более, что здесь были убиты также и наши братья. Честно говоря, я буду даже рад помочь вам в отыскании преступников. А уж что вы с ними сделаете — это ваше дело. Но чем вас порадовать?
С этими словами падре задумался, а потом вдруг зазвонил в маленький серебряный колокольчик. Появился тот же монах, что подавал на стол. Круглолицый мужчина лет сорока уставился маленькими, словно изюминки, глазками на своего господина.
— Послушай, Бастиан, — обратился к монаху настоятель, — я припоминаю, что после того, как викинги напали на монастырь, один человек все же остался в живых.
— Да, отче, это Дион, виллан из дальнего селения. Он был тяжело ранен тогда, и бандиты решили, что Дион мертв.
— Ну и как он, отошел?
— Давно не видели его, может, и нет его уже в живых. Болел он после ранения очень долго.
— Ты можешь указать нам этого человека? — вмешался в разговор Ингмар.
— Если отче прикажет, извольте.
— В таком случае, не будем терять время! — поднялся из кресла Ингмар.
— Ну, уж нет, — заулыбался настоятель монастыря, — я вас не опущу, пока вы не отобедаете.
— Тогда на вас ляжет вина, что мы останемся ночевать в поле!
— Ночлег я вам обеспечу, — продолжал настаивать священник, — Бастиан знает всю округу и устроит вас в надежном месте.
В монастыре нашлась неплохая лошадка для монаха Бастиана, и утром следующего дня, поднявшись как можно раньше, викинги отправились в дальнее селение, где, по словам Бастиана, можно было найти единственного свидетеля нападения на монастырь — виллана Диона. Отряд вновь растянулся вдоль каменистой дороги, а Ингмар и монах немного приотстали, чтобы спокойно поговорить, не прислушиваясь к шумным разговорам дружинников.
— И что, действительно погибли все, кто был в монастыре при нападении викингов? — спросил Ингмар.
— Да, мессир, — односложно ответил Бастиан, — монах явно не отличался красноречием.
— Что же это за изверги, что не пожалели даже служителей церкви? — Ингмар попытался надавить на чувства толстяка, чтобы хоть как-то разговорить его.
Бастиан тяжело вздохнул и перекрестился.
— На все воля божья, — едва слышно прозвучал под цокот копыт его негромкий ответ.
— Сомневаюсь, что бог так жесток.
— А вы разве не участвовали вот в таких жестокостях? Вы ведь тоже воин!
— Я слышал, что не пощадили даже молодую жену графа, — уклонился от прямого ответа вождь викингов, — а поскольку я теперь являюсь прямым наследником невинно убитых, по нашим обычаям обязан кровно отомстить убийцам.
— Даже если они ваши соотечественники? — монах начинал разговариваться.
— Тем хуже будет их участь. Да, мы пришли в эту страну с мечом, но не для того, чтобы грабить и насиловать беззащитных. Мы предлагаем сразиться с нами в честном бою. Беда тому викингу, который поднял руку на безоружную женщину.
— Да, ваши слова справедливы, мессир граф, — в маленьких глазках Бастиана мелькнул огонек, — если бы все так рассуждали, то не было бы у нас, монахов, нужды замаливать у бога грехи людей.
