— В этом случае… — начал было сэр Доналд.
— В этом случае, — продолжил за него Джейк, его Глаза странно заблестели, — место президента автоматически освобождается. И я хочу предложить свою кандидатуру.
— Предложение поддерживается, — сказал Иуда-Суини.
Билл сидел с опущенной головой, сцепив на коленях руки, с видом человека, потерпевшего полное поражение. «Почему же он молчит?» — Деннис поспешил вставить последнюю палку в колесо триумфальной колесницы Сандерса.
— Я предлагаю кандидатуру своей матери, Стефани Харпер!
Посмотрев на него, Билл устало покачал головой. Джейк обнажил свои ровные зубы в безжалостной улыбке:
— Деннис, как вы можете быть членом правления и совершенно не знать устава? Если вы заглянете в третий пункт семнадцатого параграфа, вы узнаете, что кандидатура отсутствующего не может быть предложена на место президента.
— Есть другие кандидатуры? — Сэр Доналд явно стремился поскорее закончить это удручающее мероприятие. — Нет? Тогда я должен объявить мистера Сандерса президентом корпорации «Харпер майнинг», как единственного кандидата на этот пост.
Брюс Доналд с трудом поднялся, освобождая президентское кресло и уступая его Джейку. Новый глава «Харпер майнинг» вальяжно расположился в нем, вытянув ноги под массивным столом красного дерева.
— Итак, джентльмены, — произнес он, — начнем?
В тот день, когда Джейк должен был столкнуть Стефани с высот «Харпер майнинг», Джилли проснулась со злорадным чувством. Однако она не удивилась, не испытав при этом полного удовлетворения. Конечно же, ей хотелось видеть Стефани «поверженной и раздавленной», как она говорила Джейку. Джилли уже распирало от радости при мысли о том, как она потом увидит его, услышит подробный рассказ о его победе и они ее по-своему отпразднуют.
Но этого было недостаточно. Джилли начала ненавидеть Стефани еще в детстве, когда все, о чем Джилли еще только мечтала, у соперницы уже было — в двойном количестве и в самом дорогом варианте. С возрастом ее зависть становилась все сильнее и сильнее, пока не настало такое время, когда она уже была не в силах ее сдерживать. И вот появился некто — Грег Марсден, муж Стефани и единственный до Джейка мужчина, который отвечал неуемным сексуальным потребностям и фантазиям Джилли. Какие космические силы помогли Стефани найти и выйти замуж за того, кто по праву должен был принадлежать Джилли? А Грег — как он посмел после всего отвергнуть ее и вернуться к Стефани? Когда в итоге Джилли взяла ружье, лишившее Грега жизни, она руководствовалась не лютой ненавистью, а примитивной логикой ревнивой любовницы: раз не мне, так никому.
Последовавшие за этим семь лет тюремного заключения лишь усилили ненависть к Стефани, которая переросла во всепоглощающую навязчивую идею, в смысл ее жизни. И только маниакальная одержимость выйти на свободу и отомстить женщине, которую она винила во всех своих несчастьях, помогала Джилли пережить сущий ад Нулавы. Проводя дни и ночи в заточении с женщинами, которые не выдерживали и ломались, калечили себя, впадали в безумие, Джилли цеплялась за свою тайную цель, ставшую целью ее жизни.
То, что Стефани столкнули с президентского кресла в «Харпер майнинг», ни в коей мере не утолило ее жажду мести. Конечно же. Джилли радовалась. Но она не сможет успокоиться до тех пор, пока не заставит Стефани страдать так же, как страдала она сама, пока не растопчет Стефани так же, как была растоптана сама. Компания многое значила для Стефани, но даже лишившись «Харпер майнинг», она оставалась с Дэном, со своими детьми, с любовью и уважением окружавших ее людей. «Что бы такое придумать, чтобы отнять у нее и это?» — раздумывала Джилли. Уехав из Эдема, Джилли сосредоточилась на деловой стороне жизни Стефани, стараясь помочь Джейку одержать над Харперами победу. Теперь она этого добилась, и настало время для следующего удара по Стефани. Нужно было только найти наиболее уязвимое место.
Она посмотрела на часы. Олив уже должна была быть здесь. «Где ее черти носят?» От нетерпения Джилли начала расхаживать по квартире. Что ж, ее можно было назвать дворцом после той дыры, которая заменила ей дом на целых семь лет, — камера номер 139 в северном крыле тюрьмы. Но и эта квартира не шла ни в какое сравнение с тем прелестным старым домом на Хантерс-Хилл, где они жили с Филипом раньше. Она с раздражением смотрела на бежевые стены, кремовые занавески и коричневую мебель — просто холостяцкая лачуга.
Филип предоставил ей полную свободу действий и не ограничивал в средствах, чтобы она переоборудовала все по своему усмотрению. Но ей не хотелось связываться, поскольку она еще не знала, останется ли здесь. То, что Джилли вышла замуж за Филипа, вовсе не означало, что она собиралась жить с ним до старости. Ее согревала мысль о маленькой, но постепенно растущей сумме денег, которые ей удавалось откладывать из тех, что Филип еженедельно давал ей, — «деньги на побег», как она называла их. Когда придет время, ей нужно будет лишь взять эти сбережения и смотаться.
Гостиная, кухня, спальня, кабинет — Джилли уже несколько раз обошла всю квартиру, когда наконец раздался звонок в дверь.
— Почему так поздно? — сразу же напала Джилли, едва открыв дверь, за которой стояла женщина с виноватым видом.
— Прости, Джилли, так получилось. Я просто не знала, сколько у меня уйдет на дорогу сюда. Мне пришлось идти пешком до Элизабет-Бэй. Не сердись!
Смягчившись, Джилли провела Оливию в гостиную, усадила в кресло лицом к окну, чтобы получше разглядеть ее при свете утреннего солнца, и была приятно удивлена.
— Я рада, что ты послушалась моего совета, Олив, — сказала она.
Оливия зарделась от удовольствия и смущенно поправила рукой прическу.
— Нравится?
— Да, тебе идет, — ответила Джилли. — И макияж тоже!
— Как ты мне сказала, я пошла в «Грейс Бразерс», и косметолог бесплатно показал мне, как это делается.
— А как тебе новая квартира?
— Ах, Джилли, она великолепна! — восторженно сказала Оливия. — Не знаю, как и благодарить тебя. Если бы не ты…
— Ну-ну, это я твоя должница, — хрипло рассмеялась Джилли. — Мы ловко провернули это дельце со Стефани, все отлично. — Она не сказала о том, что неприкаянно болтавшаяся по городу Оливия представляла для нее немалую угрозу, отравлявшую ей жизнь. Чтобы подчинить ее своему влиянию и оградить себя таким образом от неожиданностей, Джилли дала ей денег, подыскала жилье и убедила свою бывшую подругу по тюрьме стать больше похожей на женщину, а не на сумасшедшую лесбиянку. «И ты ведь уже готова подчиниться мне», — думала она, с усмешкой глядя на Оливию.
