Как только их глаза встретились, он сразу понял, что ее жизнь была такой же несчастной, как и у него. Распрямив плечи, он подошел к ней с таким гордым видом, словно стоял на собственной земле.
– Привет! – сказал он, улыбаясь и как можно небрежнее. – Ты помнишь меня?
Темперанс, не отрываясь, смотрела на него, затем медленно улыбнулась.
– Джеймс... Ты совсем не изменился...
Но это было неправдой.
Джеймс тоже улыбнулся.
– Заходи, посидим. Я хочу узнать все, что происходит в деревне. Мама пишет мне, но...
Она замолчала, потому что Джеймс подошел ближе. Его близость сделала невозможными все слова, словно этих двух лет и не было вовсе.
Нас все еще тянет друг к другу, как магнитом, подумал он и снова улыбнулся.
– Делли, принесите чаю и пирожных, пожалуйста, – попросила Темперанс, открывая дверь в красиво обставленную гостиную.
Темперанс присела на небольшой диванчик и жестом указала Джеймсу на кресло напротив. Но он продолжал стоять. Подойдя к очагу, он облокотился на камин. Она стала еще красивей, чем раньше, но в ней появилось что-то новое, и это ей очень шло.
Джеймс хотел сказать ей, что готов простить ее за унижение у алтаря, через которое он прошел по ее милости.
Но как только он хотел заговорить, распахнулась дверь, и в гостиную вбежал маленький мальчик. Лицо, руки и бело-голубой морской костюмчик у него были перепачканы.
– Мама! – закричал он, зарываясь лицом в юбки Темперанс.
Вслед за ним вбежала няня.
– Простите, он убежал от меня!
Темперанс нежно погладила мальчика по темно-русым волосам.
– Что случилось на этот раз?
– Он вырыл все луковицы, которые садовник посадил на прошлой неделе! – еще не отдышавшись, ответила няня.
– Да? – спросила Темперанс. – А чем занимались вы? У вас опять свидание?
Из ее глаз брызнули слезы.
– Простите, мисс, этого больше не повторится. Я никогда не работала няней. Мне гораздо проще было зарабатывать деньги, лежа на спине, чем...
– Мейбл! – резко оборвала ее Темперанс и посмотрела на мальчика, затем подняла его голову с колен и взяла детское личико в руки. – Я хочу тебя кое с кем познакомить, – сказала она и повернула малыша к Джеймсу, – это Джеймс Маккэрн, он из Шотландии. Подойди и пожми ему руку.
Мальчуган отошел от мамы, торжественно приблизился к Джеймсу и протянул ему руку, которую Джеймс взял в свою.
– Рад познакомиться, – тихо произнес Джеймс.
Служанка внесла громоздкий поднос, на котором стоял большой чайник и три тарелочки с пирожными и печеньем. Завизжав от радости, мальчик схватил сразу три пирожных и затолкал в рот два.
– Ступайте и умойте его, – велела няне Темперанс, – и прекратите хныкать. Делли, с этого момента вы будете... – она замолчала и выразительно посмотрела на служанку.
Быстро поцеловав мальчика в щеку, обе служанки вывели ребенка из гостиной, закрыв за собой дверь.
– Прошу прощения, – сказала Темперанс, посмотрев на Джеймса.
Он изо всех сил старался прийти в себя, потому что, как только мальчик закричал «Мама!» и подбежал к Темперанс, его мир перевернулся.
– Вижу, ты до сих пор трудишься на благо своих заблудших овечек, – присев, произнес он как можно беззаботнее.
Всю его наглость как рукой сняло. Почему он не приехал раньше? Почему...
– У тебя хорошо идут дела, – сказал он, осматривая комнату.
– Да. Я... – она замолчала, передавая ему чашку с чаем. – А ты здесь для того, чтобы знать обо мне? Зачем ты приехал в Нью-Йорк?
«За тобой», – хотел ответить он, но гордость не позволила.
– По семейным делам, – буркнул он, поставил чашку, засунул руку в карман и вытащил маленькую коробочку. – Я привез тебе кое-что.
Темперанс взяла у него коробочку и сняла с нее ленту. Внутри, завернутая в ткань, лежала ракушка на колесиках. На ней стоял крошечный человечек, держа веревочку не толще волоска, которая крепилась спереди ракушки. Вещица была не только редкой, но и сделанной из золота.
– Ах, да, мама написала мне, что ты нашел сокровища, – сказала она, ставя красивую статуэтку на чайный столик. – Ты догадался, что нужно делать с колодами и трафаретом?
Джеймс криво усмехнулся.
– Не совсем так. Я швырнул кое-что в большое зеркало над камином в библиотеке. Когда зеркало упало, за ним оказалась глубокая дыра, в которой лежало все, что купила моя бабушка.
– Наверное, ты очень обрадовался, – сказала Темперанс, попивая чай и глядя на него. – А как твоей бабушке удалось положить все за зеркало?
– Ты всегда была умницей, – с улыбкой произнес он, но Темперанс не улыбнулась ему в ответ. – В спальной моей бабушки оказался потайной люк. Он был так хорошо спрятан, что мы бы никогда не нашли дверь, если бы сначала не обнаружили сокровище. А трафарет был простым ключом, а вовсе не устройством читающим рубашки карт.
– Каким интересным человеком, наверное, была твоя бабушка, – сказала Темперанс и посмотрела на часы на камине. – Я рада, что ты нашел сокровища. А как там в деревне?
– У всех все хорошо, – сказал Джеймс, ясно понимая, что она хочет, чтобы он поскорее ушел. – Грейс вышла замуж за человека, который привозил заготовки для шляп, они переехали в Эдинбург, а Элис уже ходит на курсы медицины.
– Чудесно, – сказала Темперанс, допивая свой чай.
– Я перенес могилу бабушки за ограду церкви.
– Рада это слышать. Представляю, как это было для тебя важно.
– А как ты? – тихо сказал Джеймс.
– Твой дядя выполнил свои обязательства, хотя мне не удалось справиться с условиями сделки – я не нашла тебе жену.
– Это не твоя вина.
– Ангус сказал то же самое. Когда я прекратила относиться к нему с ненавистью, то поняла, что он очень милый человек. Он разрешил мне жить в доме моего отца и открыл доступ к деньгам, оставленным мне отцом, но, конечно, под контролем. Дебора Мэдисон показала мне, что я работала на свою гордость, когда помогала людям, нуждающимся в помощи. Мне стыдно признаться в том, что раньше мне нравилось быть «знаменитостью». Мне нравилось, когда маленькие девочки просили у меня автограф. Мне нравилось... – она махнула рукой. – В общем, после знакомства с Маккэрнами, я подумала, что у меня, возможно, есть талант находить людям работу, поэтому я вернулась в Нью-Йорк и открыла кадровое агентство. Пусть другие мечтают попасть в историю, – закончила она, слегка улыбнувшись.
– Ты сказала, что твои деньги «под контролем». Под контролем твоего мужа? – спросил он и чуть не откусил себе язык.
Он не хотел об этом спрашивать. Даже когда он увидел мальчика и понял, что потерял Темперанс, ему хотелось сохранить спокойствие духа и не дать задеть свою гордость.
