Она повернулась в кольце его рук и посмотрела ему прямо в лицо. Но не успела заговорить, как он запечатлел на ее губах нежный поцелуй и крепко прижал к себе.
Оторвавшись от ее губ, он выпустил девушку из объятий, но лишь для того, чтобы обнять вновь. Только на этот раз он коснулся губами ее лба.
– Табби, – прошептал он с нескрываемым отчаянием в голосе, – неужели я тебе так противен, что ты даже мысли не допускаешь о том, чтобы выйти за меня замуж?
– Противен? – У Табиты перехватило дыхание.
– Да! Господи, помоги мне, я люблю тебя до безумия, но понимаю, почему ты не можешь ответить мне взаимностью. Я лишь надеялся, что со временем ты, может быть, привыкнешь к этому… ко мне.
Сердце у Табиты болезненно сжалось, и она отстранилась от него.
– Доминик, о чем ты говоришь?
– Я готов перевернуть горы, только бы ты стала моей, но ты не можешь привыкнуть к моей внешности.
Табита лишилась речи. Постояв несколько секунд, она прильнула к нему и вцепилась руками ему в плечи. Потом поцеловала его в губы, ласково водя кончиками пальцев по его щекам. Оторвавшись от его губ, она стала покрывать поцелуями его глаза, брови, лоб, нос, подбородок.
– Как ты мог такое сказать? Даже подумать? – Она посмотрела ему в глаза: – Доминик, я обожаю тебя и всегда обожала. А ты подумал, что из-за этого… этого шрама мои чувства к тебе могли измениться? Да я его просто не вижу.
Он схватил ее за руку и страстно поцеловал в ладонь.
– Но что же тогда мешает тебе выйти за меня замуж? – севшим от волнения голосом спросил он.
Она отвела глаза.
– Я не отпущу тебя, пока не скажешь.
Она прижалась щекой к его пальто и вздохнула.
– Помнишь ночь, когда мы были вместе? – Он, затаив дыхание, гладил ее по волосам, и больше всего на свете ей хотелось закрыть глаза и отдаться этому волшебному ощущению. Однако она нашла в себе силы продолжить: – Я думала, ты сделал мне предложение, потому что счел это своим долгом после того, что произошло. Но ведь это я уговорила тебя тогда остаться со мной. Сама мысль о том, что ты вынужден связать себя со мной брачными узами, была мне невыносима.
– И все это время… – вздохнул он. – О Господи, Табби, глупенькая любимая моя девочка. Неужели ты думаешь, что я пошел бы с тобой на близость, если бы не любил тебя? Что воспользовался сложившейся ситуацией?
– Я думала, ты остался потому, что я тебе просто нравлюсь.
– Нравишься? – вне себя от удивления произнес он и снова поцеловал ее.
Когда наконец он ее отпустил, Табита увидела, что глаза его полны огня. Он взял ее лицо в ладони.
– Я хочу снова задать тебе все тот же вопрос и надеюсь, что ответ будет другим.
Он опустился перед ней на одно колено. Табита засмеялась и дернула его за воротник пальто:
– Доминик, ты же промокнешь!
Он взял ее руку, прижал к губам и проговорил:
– Стань моей женой, Табби! Клянусь, я до конца дней буду любить тебя, почитать, заботиться о тебе. Дорогая моя Табби, ты выйдешь за меня замуж?
От волнения Табита не могла найти нужных слов и лишь кивнула. Он поднялся, подхватил ее на руки и, покрыв поцелуями, бережно поставил на пол. Они долго стояли обнявшись, радуясь каждому прикосновению, каждой несмелой ласке, не замечая порывов ледяного ветра, который пытался выдуть тепло из-под одежды и сердито трепал волосы. Им не хотелось возвращаться, но холод взял свое.
– Нам пора, – решительно сказал Доминик.
Поднял с пола муфту и протянул Табите.
Они прошли в боковую гостиную, сели прямо на пол у ярко пылавшего камина и стали разминать окоченевшие руки и ноги. В это время в гостиную влетел Пирс.
– Где вас только черти носят! – воскликнул он. – Я прямо с ног сбился… у Люси начались роды.
Табита вскочила.
– Где она?
– У себя наверху. Там ее мать.
Пирс, переводя растерянный взгляд с Табиты на Доминика, наконец проговорил:
– Означает ли это…
– Означает, мой дорогой, означает, – ответил Доминик. – У тебя глаз – алмаз. Все видишь, все замечаешь.
Пирс расплылся в улыбке.
– Я как-то не сразу сообразил, прошу прощения. – Лицо его вновь приняло озабоченное выражение. – Табби, может быть, ты к ней поднимешься? Она о тебе спрашивала уже несколько раз.
– Конечно!
Несколько часов спустя Табита спустилась вниз. Доминик и Пирс все еще сидели в гостиной. Пирс, увидев ее, стал подниматься с кресла, но Табита поспешно сказала:
– Пока еще рано. Доктор Гудалл тоже там. Они отослали меня. Потому что… потому что я не замужем. Доктор говорит, что теперь уже скоро. Они сообщат.
Она села на диван рядом с Домиником. Он взял ее за руку и предложил поговорить, но Табита покачала головой. Хотя ей очень хотелось прижаться к нему и рассказать, как мучилась Люси. Однако при Пирсе она не стала ничего говорить.
Наступил вечер, снова начался снегопад. Крупные снежинки кружились в воздухе в падавшем из окон свете и беззвучно укладывались пушистыми ковриками на наружные подоконники. Время тянулось бесконечно, и все меньше сил оставалось ждать известий со второго этажа. Но наконец дверь распахнулась, и в комнату вплыла леди Хантли. Вид у нее был измотанный, но на лице сияла широкая и радостная улыбка.
– Пирс, у тебя дочка, а супруга сгорает от нетерпения увидеться с тобой.
Не успела леди Хантли договорить, как Пирс вылетел из комнаты.
– Как Люси себя чувствует? – спросила Табита.
– Она в полном изнеможении, клянется всеми святыми, что никогда больше не будет рожать. А вообще с ней все в порядке. – Тут леди Хантли заметила, что Доминик держит руку Табиты, и посмотрела на сына: – Доминик?
– Да, мама, можешь нас поздравить.
– Господи, мои дорогие, – воскликнула леди Хантли. – Я даже мечтать об этом не смела. – Она поднесла к глазам носовой платок. – Какой сегодня замечательный день! – Она вздохнула и с нежностью обняла их обоих. Потом спросила: – Вы пообедали? Или все усилия нашего повара пошли насмарку?
– Вот пообедать-то мы как раз и не успели, – ответил, улыбаясь, Доминик. – Ждали, пока Люси родит, чтобы был повод отметить за праздничным столом два важных события. Даже три – я совсем позабыл о Рождестве!
Он привлек Табиту поближе к себе.
– Мне не хотелось бы обременять тебя, мама, но ничего не поделаешь, придется. Когда мы сможем отпраздновать свадьбу?
– Хорошо бы месяца через три-четыре, но ты не согласишься, я знаю. – Она рассмеялась и, подумав, сказала: – Тогда месяца через два.
– Самое позднее через месяц.
– Ты забыл, что у меня контракт с мисс Бошан до конца учебного года, – вмешалась в разговор Табита.
– Что?! До конца мая? Это невозможно! Ты должна его расторгнуть. Предупреди ее и привези сюда свои вещи.
