Теперь, сидя на кухне и изображая повышенный интерес, она с улыбкой, чуть подавшись вперед, следила за тем, как Дарси умело укладывает тесто в глубокий чугунный противень.
– Вот так, мисси. – Повариха улыбнулась, показав белые зубы, казавшиеся очень яркими на ее темном морщинистом лице. – Затем вы ставите это на медленный огонь и следите за корочкой. Ждите, когда она станет чуть-чуть коричневой. Помните, огонь в печи должен быть постоянный и не слишком сильный, иначе корочка подгорит раньше, чем дозреет начинка пирога. Ребекка кивнула:
– Я постараюсь запомнить, Дарси. И спасибо вам, Люти, что позволили мне посмотреть.
Темные глаза Люти весело вспыхнули.
– Это вам спасибо, мадам Молино, – нашли время посетить кухню. Приятно видеть, что вы проявляете такой интерес к местным блюдам.
Ребекку покоробила манера, с какой это было сказано, но она не подала виду, что, впрочем, стоило ей усилий.
– А как же иначе, Люти? Меня вообще все интересует в вашей прекрасной Джорджии. В конце концов, теперь это мой дом.
– Своим интересом, мадам, – произнесла Люти без улыбки, – вы оказываете Джорджии честь.
Этот странный комплимент полностью вывел Ребекку из равновесия. Она резко вскинула голову и пристально посмотрела на женщину. «Она что, издевается надо мной? Кажется, нет». Темные глаза Люти встретили ее взгляд открыто, спокойно, и в них не было видно и тени иронии. На этот раз в ее словах отсутствовали привычные нотки смеха. И Ребекка вдруг поняла, впервые за все время знакомства, что они могут подружиться с этой женщиной.
С этого дня уроки кулинарии стали регулярными; Ребекка использовала любую возможность увидеться с Люти и переброситься с ней парой слов. Это не всегда было просто из-за постоянной занятости Люти – как-никак на ней лежало все хозяйство. Вначале их беседы были не более чем простым обменом любезностями. Однако со временем она заметила, что Люти тоже ищет ее общества, охотно разговаривая на любые темы. Познакомившись поближе, Ребекка была удивлена, обнаружив у Люти разносторонние знания, которых рабыня, казалось, иметь не должна. Она поняла, что и Люти здесь очень одинока, поэтому так же, как и Ребекка, получает удовольствие от их разговоров. Здесь, на острове, она занимала промежуточное положение – рабыней уже не была, но и полноправным членом семьи тоже. Ребекка понимала, что это, должно быть, очень трудно.
И чем больше Ребекка сближалась с управляющей «Дома мечты», тем меньше она общалась с Маргарет. О, это совсем не означало охлаждения отношений – Маргарет по-прежнему ставила свои желания на второе место после желаний кузины. Тем не менее Ребекка видела, что Маргарет все больше и больше замыкается в себе. Болтливой она никогда не была, а теперь стала совершенно замкнутой. Казалась, жизнь на острове ее абсолютно устраивала. Маргарет вдруг начала полнеть, что было ей совсем не к лицу, и, видимо, не испытывала потребности ни в каких разговорах. Читала свою Библию, вышивала и была этим счастлива.
По вечерам, когда собиралась вся семья, Маргарет молча слушала остальных, особенно внимательно – Жака. Каждое его слово она ловила с видимым наслаждением, однако свои комментарии вставляла крайне редко.
Ребекка уже давно осознала, что Маргарет питает к Жаку какие-то особые чувства. Непонятно, была ли это любовь, но Маргарет относилась к нему со всей теплотой, на какую только была способна ее натура. Ребекка находила это трогательным и очень грустным. Конечно, на самом деле Жаку следовало жениться на Маргарет. Вот это была бы пара. Они так прекрасно подходили друг другу. Он не мог исполнять супружеские обязанности, а Маргарет это и не было нужно. Не то что Ребекке… Тут же перед ее глазами встал Арман. Ребекка скучала по кузине. По сути, она была единственной ее подругой, кому можно было доверить самое сокровенное. Теперь, подружившись с Люти и получая удовольствие от этих отношений, Ребекка с нетерпением ждала момента, когда можно будет задать самые важные для нее вопросы.
Впрочем, она нашла себе еще одно дело: поиски «потайного кабинета» Эдуарда. Думая, чем бы заняться, Ребекка вспомнила рассказ Дупты о том, как Эдуард периодически исчезал в своем «потайном кабинете», откуда возвращался в сильном душевном смятении.
Ребекка всегда любила загадки. Разгадывать их доставляло ей большое удовольствие. «Дом мечты» представлялся ей одной гигантской загадкой. Он весь был окружен тайнами, множеством тайн: странное поведение Эдуарда, явное нежелание домашних рассказывать об Элисе Хантун, тайна событий, произошедших в «Доме мечты» в те времена, когда здесь жили Жан и Миньон Молино, и, наконец, тайна, окружавшая их смерть. В «потайном кабинете» Эдуарда должно находиться действительно что-то важное, вероятно, оно могло бы пролить свет на все остальные тайны. В любом случае эти поиски как-то отвлекали Ребекку, помогали хотя бы на время забыть об Армане и о той безысходности, которая ее окружала.
Когда Ребекку впервые посетила эта идея, она решила поговорить с Маргарет, по опыту зная, что кузину вначале надо немножко поуговаривать, если хочешь от нее чего-нибудь добиться, но потом в конце концов она все равно согласится. Однако на этот раз, выложив перед Маргарет свой план во время послеобеденной прогулки в парке, Ребекка неожиданно получила решительный отказ.
– Не понимаю, Ребекка, как ты можешь такое предлагать? Нет, действительно, иногда я просто не могу тебя понять! И это вместо того, чтобы радоваться, что ужасы, связанные с Эдуардом, уже позади! Почему тебе хочется снова копаться в этой грязи?
Страстная горячность кузины Ребекку настолько испугала, что она на некоторое время потеряла дар речи. Это было не привычное вялое, лишенное всякого энтузиазма, формальное возражение, которое, к чему Маргарет была готова, немедленно разбивалось убедительными аргументами Ребекки. На этот раз Маргарет произносила слова без малейших колебаний, а в ее глазах была твердость и даже злость.
Ребекка почувствовала себя неуютно. Прежде ей приходилось очень редко оправдываться перед кузиной.
– Я не желаю ничего ворошить, – проговорила она, стараясь держаться спокойно. – Просто мне хочется найти ответы на некоторые вопросы. Что в этом плохого?
Губы Маргарет вытянулись в ниточку.
– Ты спрашиваешь, что здесь плохого? А то, что все это не твое дело. Эдуард умер. Какая разница, что там было в его комнате? Даже если она действительно существует, разве это может что-нибудь изменить? Или чем-нибудь помочь?
Ребекка пожала плечами. Она не была готова к ответам на такие вопросы. Да и как можно объяснить причины мучающего любопытства человеку, который этого любопытства вовсе не испытывает? Одно было ясно: уговорить Маргарет на этот раз не удастся, и она прекратила обсуждать с ней эту тему.
