Когда это было возможно, они останавливались в придорожных харчевнях до тех пор, пока однажды во время ужина Софи не подслушала разговор о расправе над аристократическим семейством: женою, мужем и тремя детьми, арестованными на местном постоялом дворе. Детей гильотинировали так же, как и родителей.
– И правильно, – заметил один крестьянин со звероподобной внешностью. – Во время нашествия крыс лишь дурак оставит гнездо грызунов нетронутым.
От этих безжалостных слов кровь застыла у Софи в жилах, и она покрепче прижала к себе Антуана. После этого девушка твердо решила в придорожных гостиницах не останавливаться. Впредь они будут спать в обнимку в тележке, останавливаясь подальше от тех мест, где их могут схватить. Отныне Софи выбирала лишь проселки, стараясь не выезжать на большие тракты, чем значительно увеличила их путь. Мерин, похоже, был в полном здравии, однако еле плелся и частенько останавливался, чтобы передохнуть.
Очень часто приходилось поворачивать назад: порою проселок обрывался, и нужно было возвращаться, покрывая лишний десяток миль. Иногда она теряла ориентацию и тогда ждала наступления ночи, чтобы сориентироваться по звездам. И вот однажды, обычным пасмурным днем, Софи уловила вдалеке мерцание моря. Она рассмеялась от радости впервые за все время их тяжелого пути. Подъехав насколько это было возможно поближе, девушка спрыгнула с телеги и побежала вместе с Антуаном на край поросшего травой обрыва, откуда были прекрасно видны бьющиеся о скалы волны. Свежий ветер вздувал на воде белые барашки, развевая локоны Софи и прижимая к ее ногам многочисленные юбки. На западе она увидела рыбацкую деревушку, притулившуюся на скалистом берегу в полумиле отсюда. Взяв Антуана на руки, она указала на горизонт.
– Англия – там! В этой стране мы пробудем до тех пор, пока Франция вновь не станет сама собой, и ты вновь не вернешься в свой родной шато де Жюно.
У нее отлегло от сердца, спасительная цель уже находилась всего лишь в нескольких морских милях отсюда.
– А на что похожа Англия? – неуверенно спросил Антуан.
– Ну, там есть и деревья, и птицы, и животные, и всякие прекрасные места, где ты сможешь играть так же, как ты играл дома. – Про себя она добавила, что Англия являлась иностранной державой, которой Франция объявила войну всего лишь два месяца назад. В настоящее время Британия, которой правил король Георг III, вступила в союз с Австрией с целью разгромить Французскую Республику на всех фронтах. Как это ни было печально, Софи вынуждена была признать, что у ее горячо любимой родины не было никакого будущего до тех пор, пока те, кто правит ею сегодня, не потерпят поражения и не будут свергнуты.
– А в Англии солдаты есть? – спросил Антуан, доставая свою любимую игрушку.
– Полным-полно, да только камзолы у них красные, а не синие, как у наших. Я тебе обязательно покажу, как они там будут маршировать…
– Пойду скажу дедушке, он, наверно, тоже захочет взглянуть на солдат, когда мы доберемся до Англии.
Софи опустила Антуана на землю и, когда он убежал к деду, вновь посмотрела на горизонт, размышляя о том, что же все-таки ждет ее в Англии. Она надеялась найти там себе работу кондитера, поселиться где-нибудь, чтобы было где жить Антуану и старому маркизу, а со временем, быть может, и обрести на чужом берегу настоящую любовь.
Для большей предосторожности, собираясь расспросить о баркасе до Англии, Софи пошла в рыбацкий поселок одна. Проходя по узким, мощенным булыжником улицам, девушка внимательно смотрела по сторонам. Подойдя чуть ближе к маленькой бухте, она обнаружила небольшой рынок, где рыбаки продавали свой улов домохозяйкам. Софи направилась к благородного вида старику, сидевшему чуть в отдалении и чинившему сети.
– Ходят ли отсюда какие-нибудь баркасы, месье, – спросила она для начала, поддерживая руками растрепавшиеся на ветру волосы.
Старик проницательно посмотрел на девушку, сразу же сообразив, что она не местная.
– Быть может, вам захотелось отправиться в путешествие? – загадочно улыбнувшись, ответил старик.
– Вполне возможно.
– В таком случае вам надо повидаться с моими сыновьями, – он кивнул в сторону двух дюжих молодцов, торговавших омарами. – Вон тот, в серой куртке, Жак, скажите ему, что это я вас послал.
Оба брата задубели на ветрах и солнце и были мускулисты, словно боги древних греков. Никто из них не посмотрел в сторону ковылявшей по булыжникам девицы, однако было ясно, что они видели, как отец направил ее к ним.
Не отрывая глаз от своего лотка, Жак быстро сказал:
– Не останавливайтесь здесь, мадемуазель. Я встречу вас за церковью, в конце этой улицы, через пять минут.
Софи быстро нашла эту церковь. Конечно же, как и следовало ожидать, она была закрыта, поскольку священников и прочих церковнослужителей преследовали и судили по законам Республики. Софи уже несколько минут прогуливалась среди надгробий церковного кладбища, когда к ней подошел Жак.
– Сколько вас? – спросил он напрямую.
– Трое. Со мной старик и малолетний ребенок.
– Вам повезло. Мой брат Гастон и я сегодня ночью отплываем в Шорхем-бай-Си. Шхуна уже почти полностью загружена, так что вам повезло. Однако стоить это будет недешево.
Она заплатила ему половину той суммы, что он просил, пообещав выдать остальные деньги непосредственно перед отплытием. Жак объяснил ей, в каком месте будет стоять шхуна, и назвал точное время отплытия, предупредив, чтобы она ни в коем случае не опаздывала.
Софи покинула рабочий поселок, радуясь, что ей удалось договориться с бывалыми мореходами, однако расставаться с Родиной ей все же было нелегко. Именно желание остаться во Франции вынудило ее искать прибежища в деревне, в то время как она легко могла найти спасение в Англии. Подобно великому множеству французов, Софи считала, что революционная буря утихнет и монархия вновь восстановится, но теперь уже в конституционной форме. Но, к несчастью, в январе этого года короля казнили на гильотине.
Девушка купила на ужин немного продуктов, в том числе и горячий пирог, однако маркиз почти ничего не съел. Последнее время Софи беспокоила нараставшая с каждым днем физическая немощь старика, и она поклялась, что завтра, когда они уже будут в Англии, она обязательно подыщет для маркиза достойное пристанище, где он сможет восстановить свои силы.
Лишь только стали сгущаться сумерки, Софи отвязала мерина и повела на луг, спускавшийся к ручью. Конь сослужил им добрую службу, однако окончательно выбился из сил. Зная, что с животным придется расстаться, Софи купила в поселке несколько кусочков сахару, и теперь разрешила Антуану напоследок угостить несчастное животное. Затем она похлопала мерина на прощание по холке, надеясь, что он испустит свое последнее дыхание именно на этом милом лужке. Антуан плакал, расставаясь с конем, куда больше, чем когда у них отобрали Бижу.
