– Кто здесь констебль? – спросил Дэвид.
– Я, – ответил высокий седой мужчина.
– Есть надежда, что грабителей поймают? – спросил Дэвид, переходя к существу вопроса.
Честь констебля была задета.
– Конечно, поймаем, – ответил он недовольно. – Не в первый раз эти бандиты здесь промышляют. Скоро мы их схватим, это точно.
– Не так уж скоро, я думаю, – сказал Дэвид. – Какие меры вы предпринимаете по их поимке?
Констебль и его люди заговорили хором, размахивая руками, указывая в разных направлениях. На то, что грабителей поймают, не было никакой надежды.
– Нам что, стоять посреди дороги и дожидаться, пока вы между собой договоритесь? – обратился к ним Дэвид.
Констебль наконец замолчал.
– Как ваше имя, сэр?
– Лорд Дэвид Рис. Меня ждут завтра в Лондоне по делам моего брата, герцога Эксетера. И у меня нет ни малейшего желания оставаться в этом кишащем ворами графстве, пока вы примете какое-нибудь решение.
Как обычно, упоминание имени Маркуса сработало.
– Да, сэр, – сказал констебль с поклоном. – То есть нет, сэр. Томас! – Он жестом подозвал одного из сопровождающих его мужчин. – Мы начнем расследование прямо отсюда.
Все вернулись в дилижанс. Констебль и его люди ускакали. Пассажиры предоставили Дэвиду чуть больше места, чем раньше. Взгляд Дэвида упал на незанятое место напротив.
– Как, вы сказали, ее зовут? – спросил он.
– Кого? А, вы имеете в виду юную миссис Грей? – спросила миссис Флетчер, которая продолжала проявлять о нем материнскую заботу. – Бедняжка, овдовела такой молодой и осталась совсем одна. Она возвращается домой к своей семье. Не думаю, что ее это очень радует. Мы, знаете ли, довольно долго разговаривали у «Трех петухов». А теперь еще это. Клянусь, она и так настрадалась.
Дэвид перестал ее слушать. Миссис Грей. Интересно, какое у нее имя. Да, похоже, бедное родство, вынужденная необходимость вернуться к семье. Он усмехнулся. У него прямо какая-то слабость к вдовам, особенно хорошеньким.
Голова раскалывалась. Миссис Флетаер продолжала говорить без умолку, как будто пережитое лишило ее необходимости хотя бы изредка делать вдох. Каждое ее слово было будто камень, брошенный в висок. Он приоткрыл глаза, желая вызвать жалость своим видом и заставить ее замолчать. Но она и не думала смотреть на него, продолжая перечислять все моменты разбоя, включая свое собственное ограбление. Дэвид сжал веки, пытаясь переключить мысли на что-нибудь более приятное. Ну, например, на юную вдову и на то, где она может быть в настоящий момент.
После, как казалось, нескончаемой поездки по разбитой дороге они прибыли в небольшую деревню, которая едва ли была больше, чем постоялый двор. Так, по крайней мере, казалось Дэвиду. Экипаж резко остановился. Дэвид спустился во двор и поморщился, наблюдая суматоху. Констебль и его люди уже прибыли. Они стояли, выкрикивая вызывающим тоном какие-то ничего не значащие фразы. Не обращая на них внимания, Дэвид прошел прямо в гостиницу.
– Отдельную комнату, пожалуйста, – сказал он, останавливая хозяина за рукав.
– О да, сэр. Сюда, пожалуйста.
Дзвид прошел за ним в небольшую комнату, к счастью, не выходящую окнами на дорогу, и со стоном опустился на маленький диванчик, устраивая поудобнее голову.
– Желаете что-нибудь еще? – спросил хозяин.
– Уединение, покой.
– Да, сэр.
Мужчина поклонился, вытирая руки о передник, но не уходил.
– Меня ограбили, милейший. Запишите на мой счет.
– Тогда я добавлю это ко всему остальному, сэр?
Дэвид с трудом приоткрыл глаза.
– К чему именно?
– Вашему счету, сэр, – ответил хозяин почтительно, но твердо. – Когда, вы были здесь в последний раз.
Дэвид моргнул. Он что, был здесь раньше? Он никак не мог этого припомнить.
– Два разбитых кувшина, несколько разбитых тарелок, отломанная ножка стула и матрас, который полностью испорчен водой, сэр. Восемнадцать фунтов два шиллинга и девять пенсов, сэр.
Упоминание об отломанной ножке стула пробудило смутные воспоминания. Всплыли в памяти его дружок Перси, несколько бутылок вина и две девушки из бара. Когда это было? В прошлом году? Нет, скорее всего, нынешней весной.
– Ну да, добавьте ко всему остальному счет за комнату.
Хозяин кивнул:
– Хорошо, сэр.
Дверь за ним закрылась, комната наполнилась тишиной. Дэвид отметил про себя, что, как только вернется в Лондон, надо будет переслать деньги на оплату счета и спросить Перси, что там было с ножкой от стула.
Вскоре в дверь постучал констебль, и Дэвид поведал ему свою историю произошедшего. Констебль задал несколько вопросов о ворах, но Дэвид мало что мог сказать.
Он не видел, откуда они появились и куда исчезли. Не мог описать их внешность, потому что напали они в самое подходящее для грабежей время, когда в сгущающихся сумерках грабителей невозможно было разглядеть. Он рассказал все, что помнил о грабеже, и перечислил, что у него украли. Все его вопросы о поимке разбойников и возвращении украденного остались без ответа.
– Вдова, – сказал он. – Разбойник ударил ее, когда она встала на мою защиту. Ее нашли?
– Понятия не имею, милорд. Мы ее ищем, чтобы допросить. Но след ее теряется.
– Я желал бы ее вознаградить, – сказал Дэвид, вспомнив про единственный шиллинг в ее протянутой ладошке, горестно блестевший на изношенном кружеве ее перчатки. Себе он говорил, что им руководят жалость, благородство и честь. Но он знал, что упоминание о деньгах заставит констебля не только искать ее, но и доложить Дэвиду, где она находится, особенно если пара монет перепадет и ему. Несмотря на данную себе клятву, Дэвид все еще интересовался вдовой. Такая очаровательная крошка не должна зависеть от гостеприимства родственников.
– Как только я найду ее, дам вам знать, сэр, это точно, – пообещал констебль, кивая.
После того как мужчина вышел, Дэвид откинулся назад. Голова уже не так болела. Мысль о том, чтобы переночевать в гостинице, его не вдохновляла. Ведь ради того, чтобы прибыть в Лондон сегодня, он и поехал в дилижансе. Он встал, чтобы позвать хозяина гостиницы, пытаясь понять, сможет ли он ехать верхом, но отказался от этой мысли, потому что едва не потерял сознание. Голова еще беспокоила его.
Наконец пришел хозяин гостиницы. Он принес поднос с едой и бутылку на удивление хорошего вина.
– Я помню, вино вам понравилось, – сказал трактирщик, расставляя тарелки.
Дэвид вопросительно посмотрел на него, задавая себе вопрос, как часто он напивался так, чтобы ничего не помнить. Он лишь слегка припоминал эту гостиницу, хотя явно бывал здесь и раньше. Девушка, которая пришла, чтобы помочь сервировать стол, подмигивала ему из-за спины хозяина, призывно изгибая брови. Дэвид старался не обращать на нее внимания, не припоминая, чтобы видел ее раньше, но она не оставила своих ужимок и после того, как хозяин с поклоном вышел.
