Как только она внесет оставшиеся деньги. Это она сделает сегодня днем.
– Кто просил вас оставить меня связанным?
Восемь минут. Хоть бы он замолчал.
– Терпение, мистер Эверси, еще немного, и вы получите ответы на все вопросы.
Она потянулась за метлой, которую поставила рядом с бочками возле окна. Окно было около трех футов в ширину и чуть больше фута в высоту, Мэдлин на прошлой неделе ловко заляпала его грязью. Оно выходило в узкий зловонный переулок, популярный у проституток и пьяниц. Мэдлин проверила, чтобы бочки для сбора дождевой воды тоже стояли перед окном, маскируя его. В данный момент они до краев были наполнены застоявшейся водой и бог знает чем еще. Короче говоря, для окружающего мира этого окна не существовало.
На той же неделе она методично очистила внешнюю сторону деревянной рамы напильником и теперь с помощью старых веревок, прикрепленных к нему, могла вытащить окно из стены целым и невредимым. Она приставила к окну поставленные один на другой ящики, чтобы сделать импровизированную лестницу, которая выдержит ее вес. Так она собиралась покинуть помещение: через окно, быстро и незаметно появившись в уличной толпе, позволив людскому потоку нести ее к Крокеру и новой жизни.
Она взяла метлу, но в этот момент сзади скрипнул стул. Она быстро повернула голову в сторону Колина, как раз когда он тоже повернулся и посмотрел на нее. Ее прищуренный взгляд встретился с взглядом его прозрачных глаз. Он замер без движения, словно его скрутила боль при повороте.
Красивая.
Колин наконец убедился в этом. Скорее почувствовал это нутром, чем увидел глазами, и ошеломленный замер на мгновение.
Потом женщина с помощью ручки метлы задвинула деревянный ящик к окну, и они оказались в полной темноте. В это время Колин как раз освободил от веревок обе руки.
Он услышал тихий металлический звон. Это был звук поднимаемой ручки лампы, затем послышался удар кремня, и комнату осветил слабый дрожащий свет лампы, стоявшей на бочке. Он едва освещал Колина и незнакомку, а также лестницу; что вела к двери.
Она снова достала часы и только поднесла их к лампе, чтобы уточнить время, когда послышался звук поворачиваемого ключа в замке. Женщина так быстро метнулась к двери, что Колин почувствовал легкий ветерок от колышущихся юбок, но потом беззвучно замерла. Она явно была удивлена, и Колину казалось, что он слышит, как лихорадочно работает ее мозг, оценивая ситуацию. Поскольку до сих пор все ее движения были выверенными, отточенными и спланированными, это обеспокоило Колина. Хотя он до сих пор не знал, друг она или враг.
Он замер, когда ручка двери опустилась, и, тихонько скрипнув, дверь медленно открылась. Внутрь проник луч света, глоток свежего воздуха… и послышался чей-то шаг, затем еще один и кто-то вошел.
Дверь скрипнула, закрываясь под собственной тяжестью, но вошедший ногой остановил ее. Прямоугольник света у входа отбрасывал на стену огромную тень в плаще и шляпе.
У Колина зашевелились волосы на затылке. Он напрягся и стал очень медленно подниматься со стула, который, к счастью, даже не скрипнул. Женщина даже не повернулась в его сторону, она смотрела на дверь.
– Гринуэй? – послышался хриплый баритон. «Голос изменен», – догадался Колин. Женщина промолчала, но Колин услышал какой-то шорох и тут же определил источник шума. Он опустил глаза и увидел, что руки женщины незаметно шарят в юбках.
– Мэдлин Гринуэй? – повторил хриплый голос.
Она застыла на месте.
– Задание выполнено, – ответила она.
Тень слегка сместилась, как и предполагал Колин. Чтобы выполнить задание, ей надо было лишь правильно определить местонахождение Мэдлин.
Колин бросился Мэдлин под ноги, как раз в тот момент, когда раздался выстрел.
Глава 3
Мэдлин упала, и треск дерева сообщил о том, что пуля угодила в деревянную опору всего в нескольких футах от них. Щепки, как шрапнель, брызнули во все стороны; Колин прикрыл ладонями лицо. По полу покатилось что-то металлическое. Он открыл глаза и на пыльных досках пола увидел контур пистолета.
Конечно у нее есть пистолет. Должно быть, она обронила его, когда падала на пол.
Мэдлин Гринуэй перевернулась на бок и, приподнявшись на локте, потянулась за пистолетом. Но у Колина руки оказались длиннее. Неплохой экземпляр. Где, черт возьми, она прятала его на своем теле? Он потянулся, накрыл рукой пистолет и перевернулся на живот…
Но тут дверь тяжело захлопнулась, и свет в дверном проеме исчез. Они снова одни.
– У кого еще есть ключ от двери? – спросил Колин.
– Отдайте мне пистолет, – прошипела Гринуэй. Вот тебе и благодарность.
– Вы ушиблись? – спросил Колин, стараясь восстановить дыхание. – Вы…
– Отдайте мне пистолет, немедленно.
– Господи! – Колин встал, не обращая на нее внимания. Он нацелил пистолет на нее, подошел к стулу и поднял его одной рукой, намереваясь как можно скорее запихнуть его под ручку двери на лестнице. Он не собирался отпускать ее, пока не получит ответы на свои вопросы.
Однако этот небольшой лестничный пролет показался ему подъемом на высокую гору. Он еще не привык ходить без кандалов.
– Подождите!
Мэдлин поднялась на ноги. Ему пришло в голову, что вряд ли он поступит по-джентльменски, оставив ее разбираться во всем самостоятельно. Но потом решил, что рыцарские законы не совсем уместны в сложившихся обстоятельствах, учитывая, что эта леди требует вернуть ей пистолет и что он понятия не имеет о том, что эта женщина сейчас может сделать с ним самим. Кто-то пытался ее убить.
Интересно, что она намерена ему предложить?
– Прикройте меня, – бросила женщина. – Я сделаю это. Гораздо быстрее.
– Что именно вы сделаете? – Колин начинал сердиться. Проверка. Он нацелил пистолет прямо ей в грудь.
– Дверь. Вы же это собирались сделать? Заблокировать дверь?
Прошла томительная секунда. Стоит ли ей доверять? Нет. Не сбежит ли она, как только окажется наверху, у двери? Вряд ли, учитывая, что кто-то, войдя в эту дверь, только что пытался ее убить. Смог бы он пристрелить ее сам, если бы она попыталась сбежать? Возможно, она не осознала, что он только что спас ей жизнь.
Колин кивнул. В конце концов, пистолет у него. Если только она не припрятала еще один.
Мэдлин, прихрамывая, прошла мимо него. Потом, достаточно легко для женщины, взяла обеими руками стул и, уже не хромая, стала быстро подниматься по лестнице.
Он направил пистолет на дверь и на нее, но, поскольку был Колином Эверси и восхищение женщинами было для него как глоток свежего воздуха, он не мог не восхититься ее прямой спиной, пока она поднималась по ступенькам. Она все делала с необыкновенной грацией.
Мэдлин со знанием дела втиснула спинку стула под ручку двери, а потом, к удивлению Колина, вставила в замок свой ключ. Она явно не была дилетантом в… в…
Да в чем угодно.
Кто эта женщина?
Когда Мэдлин спускалась вниз, Колин не устоял перед соблазном и внимательно осмотрел пистолет. Симпатичная штучка, рукоятка из орехового дерева витиевато украшена перламутром и отделана латунью. Он проверил пороховую полку. Пистолет был заряжен.
Колин с подозрением понюхал порох и отдал пистолет Мэдлин.
– Заберите, мисс Гринуэй, здесь плохой порох, вы бы не смогли выстрелить.
Мэдлин коротко взглянула на пистолет с таким видом, как будто это был домашний любимец, который зарычал на нее. Но она быстро справилась и осторожно взяла у Колина пистолет. Голова у нее шла кругом, она не могла говорить.
– Кто вы, черт побери, мадам? – спросил Колин Эверси вне себя от ярости.
– Мэдлин Гринуэй, – едва слышно пробормотала она. – Разве вы не слышали, как меня только что назвали. – Ей трудно было говорить. Кто же пытался ее только что убить?
И тут осенило; она не знала, сможет ли отличить хороший порох от плохого. Она умна, стреляет без промаха, но, если Эверси прав…
Ее обманули. Потому что она – женщина, не может отличить хороший порох от плохого, не заметила, что веревки та руках Колина Эверси были завязаны свободно и он сам мог освободиться.
