— Ты любил ее? — неожиданно даже для самой себя спросила Кловер и тут же покраснела от собственной дерзости.
— Я не знаю. А ты любила его? — Он усмехнулся, заметив ее удивление. — Когда ты говорила о нем, что-то в твоем голосе навело меня на мысль, что, возможно, ты и была той самой девушкой, с которой был обручен этот пройдоха.
— Так оно и было. Он бросил меня сегодня утром, прислав письмо с сообщением о разрыве помолвки. И мне очень обидно.
— Я могу тебя понять. Я и сам немного сердит, потому что выложил кучу серебра за этот жениховский наряд.
— Вы не зря это сделали, костюм вам очень идет.
— Спасибо, мэм. — Его губы изогнулись в легкой, слегка насмешливой улыбке.
— Не стоит благодарности, — ответила Кловер и, словно на светском приеме, чуть наклонила голову.
Макгрегор засмеялся, поставил свой пустой стакан и встал — его неторопливые движения свидетельствовали о том, что уходить ему совсем не хотелось.
— Я очень благодарен вам за лимонад, но мне действительно пора.
Кловер почувствовала, как ее сердце сжала тревога. Слишком быстро заканчивалась их встреча. Ведь в ходе разговора она собиралась перейти к вопросу о браке, но, похоже, Баллард не был готов к продолжению беседы. Кловер отчаянно пыталась придумать, что же делать дальше, но приступ настоящей паники буквально ввел ее в ступор.
— Мистер Макгрегор, — воскликнула она, когда он уже спускался по ступенькам, — задержитесь на минуточку!
— Так ты все-таки решилась задать мне свой вопрос?
— А как вы узнали, что я о чем-то хочу вас спросить?
Удивление оттого, что он раскусил ее намерение, несколько поубавило ее решимость.
— Да у тебя все на лице написано, крошка, — ответил он и снова сел рядом. — Ты была так напряжена, словно готовилась окунуться в ледяную воду, но так ничего и не сказала. — Он пожал плечами. — И решил, что ты просто передумала.
— Нет, я не передумала. По правде говоря, я просто не могу передумать.
— Что ж, тогда спрашивай, не стесняясь. Всегда лучше это делать напрямик.
Кловер понимала, что Баллард прав, но слова застряли у нее в горле. Несмотря на подготовленную речь, сейчас она не могла выдавить из себя ни слова. И то, что Баллард все еще сидел рядом и доброжелательно поглядывал на нее, не облегчало ее положения. Кловер почти не сомневалась, что если она будет действовать неосторожно, Баллард подумает, что она просто не в своем уме. Однако ни одна ценная или подходящая для подобного случая фраза так и не пришла ей в голову.
Чем напряженнее она думала, тем больше было ее замешательство, и, дойдя до полного отчаяния, она наконец выпалила:
— А вы не могли бы на мне жениться, мистер Макгрегор?
Баллард широко раскрыл глаза и несколько мгновений ошалело смотрел на нее. Словно сквозь дымку он видел, как розовеет ее нежная, цвета слоновой кости, кожа.
Он слегка потряс головой, пытаясь прийти в себя.
— Если я правильно понял, ты попросила меня жениться на тебе? — осторожно спросил он, опасаясь, что чего-то не расслышал.
— Да. Но мне очень жаль, — произнесла Кловер, и остатки ее смелости быстро улетучились. — Я все делаю неправильно, совершенно неправильно. Я собиралась подойти к этому вопросу постепенно, сначала поговорить, кое-что объяснить и только потом сделать вам предложение, но вы собрались уходить. Это привело меня в замешательство, я растерялась и…
Он медленно поднес палец к ее губам, и Кло замолчала, широко раскрыв глаза.
— Ты слишком волнуешься, девочка. Почему бы тебе не начать все с самого начала? Давай поговорим, объясни мне то, что хотела, а дальше будет видно. Ведь ты собиралась меня о чем-то спросить? — мягко подтолкнул ее Баллард, видя, что она мешкает с ответом.
Девушка вздохнула и нервно расправила свои юбки.
— Ну хорошо… Почему вы хотели жениться на Саре Марстен? Наверное, не только потому, что она очень хорошенькая?
— Это я заметил прежде всего, — признался он.
— В этом я не сомневалась.
— Дело в том, что она выказала некоторый интерес к моей персоне и довольно быстро позволила нанести ей визит. Она леди, у нее хорошее образование и прекрасные манеры. Я же человек простой, но хорошо это понимаю и ценю. Ведь я из Кентукки. Теперь это штат, который быстро растет, активно развивается и приобщается к цивилизации. Мне хотелось привезти с собой частичку культуры. А что ты чувствовала по отношению к этому парню — Томасу? — спросил он, неожиданно меняя тему.
— Это может подождать. Я еще не получила ответа на свой вопрос.
Кловер собиралась объяснить ему, что ее чувства к Томасу его не касаются, но быстро прикусила язык, оставив при себе чуть не сорвавшееся с губ резкое замечание. Это как раз его дело, если он собирается принять ее предложение. Если этому человеку суждено стать ее мужем, то он имеет право что-то знать о ее прежнем ухажере.
— Остался всего один вопрос. Мысль о женитьбе пришла вам в голову только тогда, когда вы увидели Сару Марстен, или эта идея уже была у вас в голове, а Сара просто показалась вам подходящей кандидатурой?
— Я думал о женитьбе, когда отправлялся из Кентукки. Этим летом мне исполняется двадцать восемь лет. Я построил дом, земли мои распаханы и дают хороший урожай, мой маленький конезавод приносит мне приличный доход. Так что теперь я в состоянии откладывать какие-то деньги и тратить их не только на то, чтобы выжить. Я решил, что пришло время обзавестись семьей.
— А разве в Кентукки не из кого выбирать?
— Вариантов действительно немного, местные девушки обручаются еще в детстве, а приезжие женщины, как правило, не очень молоды. Мужчины приезжают в Кентукки, чтобы встать на ноги. Некоторые привозят с собой жен, но большинство приезжают одинокими, как и я. Они хотят обустроиться, прежде чем заводить семью. Впрочем, недалеко от меня живут незамужние девушки, но я бы не стал давать им свое имя. Так как насчет Томаса?
— Ладно, если вы хотите знать…
— Мне это необходимо.
— Мы с Томасом были обручены три месяца назад. До этого мы были знакомы почти год, и все это время он активно ухаживал за мной. Две недели назад для моей семьи неожиданно наступили тяжелые времена. В результате сегодня утром Томас прислал мне письмо, в котором официально сообщил о разрыве помолвки. Я должна была это предвидеть, поскольку он старательно избегал меня, как только у нас в семье начались несчастья.
— Но что же ты чувствуешь? — Он пытался понять, не старается ли она спасти свою гордость, попросив его жениться на ней, и таким образом показать Томасу и всем остальным, как легко она может найти замену коварному жениху.
