– Князья ходят пешком?
– Я научился ходить еще в младенчестве.
– Я имею в виду – вы же князь!
– Я князь, но нашему брату нужно упражняться, чтобы поддерживать себя в форме. – Степан подмигнул ей: – Где вы живете, моя леди?
Фэнси прищурилась.
– Вы что, оскорбляете меня?
– Ни в коем случае!
– Вы назвали меня «моя леди»!
– Но вы и есть моя леди. Леди моей мечты. – Степан согнул руку, положил на нее ладонь Фэнси, и они двинулись.
Фэнси не знала, что и думать. Она незаконная дочь эмигрантки-француженки, а князь называет ее своей леди! Это что, такая уловка, чтобы скорее пробраться к ней в постель?
Она чувствовала, что этот негодяй королевской крови начинает ей нравиться, а это уже опасно. Он остроумен и привлекателен внешне, а это убийственное сочетание.
Возбуждение и влечение к Степану, смешанные с тревогой, не давали нервам успокоиться. Стоит ли верить его любезным словам? В конце концов, ей и в голову никогда не приходило, что князь пойдет с ней пешком домой после дебюта. Может, она не так уж сильно отличается от матери? Фэнси окончательно упала духом. Но стоит ли переживать? Один вечер не изменит ее жизнь.
Дорога от оперного театра до Сохо-сквер отнимала по прямой двадцать минут или чуть больше. В конце Боу-стрит Степан и Фэнси свернули налево, прошли мимо Ковент-Гардена и направились на север по Черинг-Кросс-роуд.
Народу вокруг становилась все меньше, и наконец улицы совсем опустели. Ночную тишину нарушал только грохот кареты князя и стук лошадиных копыт.
– Я понятия не имел, какую красоту пропускаю, когда езжу в карете. – Степан посмотрел на небо. – Например, вот этот лунный серп.
Улыбка тронула губы Фэнси.
– Это луна мисс Гигглз.
– Не понимаю?
– В форме банана. Мисс Гигглз – обезьянка нашей примадонны. У нее есть свой фокус – она показывает «я не слышу, не вижу и не говорю злых вещей». И не любит Таннера.
В глазах князя заблестели смешинки.
– Это вам сама мисс Гигглз сказала?
Фэнси покачала головой.
– Она сказала это Блейз.
Степан рассмеялся.
– Расскажите мне про вашу семью. Вы живете с матерью?
– Нет.
– Просто «нет»?
Фэнси вздохнула. Похоже, князь не успокоится, пока не услышит историю всей ее жизни.
– Мама умерла пять лет назад, а няня Смадж – прошлой зимой.
– А кто такая няня Смадж?
– Мой отец… в смысле человек, который меня зачал… послал няню Смадж помогать, когда мама вынашивала меня, – сказала она. – Вся мамина семья погибла во время террора.
– Так вы с сестрами живете одни? – В его голосе звучало удивление.
– У нас есть сторожевой пес.
Князь обнял ее за плечи и слегка притянул к себе, продолжая шагать вперед.
– Вы знаете, кто ваш отец?
Фэнси уклончиво улыбнулась.
– Вы что, и впрямь решили вызвать его на дуэль?
Степан улыбнулся в ответ.
– Вызову, если это доставит вам удовольствие.
– Его уже никто не помнит, а я не собираюсь произносить это имя. Он перестал к нам приходить после рождения Рейвен. Интересно… – Фэнси поколебалась, но все же спросила: – Как по-вашему, если бы мы родились мальчиками, все могло быть по-другому?
– Произвести на свет сыновей – цель большинства мужчин, в особенности аристократов, – ответил Степан, – но я бы предпочел дом, полный девочек, чтобы их баловать. Маленькие девочки куда чудеснее, чем эти единороги.
Такая сентиментальность удивила Фэнси. До сих пор она не сомневалась, что все богатые джентльмены хотят сыновей.
– Я просто обожаю их чаепития.
Фэнси вскинула на него глаза.
– Чаепития?
Степан кивнул.
– Один раз в неделю я забираю с собой дочерей Михаила и Виктора и еду с ними на чаепитие к дочерям Рудольфа. Эти сплетницы, которым еще нет и десяти, меня очень забавляют.
Удивиться сильнее Фэнси не могла.
– Вы каждую неделю ходите на чаепития к маленьким девочкам?
Степан изогнул бровь.
– Вас это удивляет?
– Но согласитесь, что участие в детских чаепитиях вряд ли согласуется с вашей репутацией покорителя женских сердец.
– А что вы знаете о моей репутации?
– Не много.
– Хотите узнать обо мне побольше?
– Нет.
Он промолчал.
Чувствуя, что снова ляпнула грубость, Фэнси остановилась и повернулась к Степану.
– Прошу прошения, – сказала она. – Я действительно хочу узнать о вас побольше.
Князь одним пальцем приподнял ее подбородок, наклонился и легонько поцеловал в губы.
– Завтра за ужином я вам все расскажу. Исповедуюсь. – Он повел рукой вокруг: – Мы добрались до Сохо-сквер.
Резиденция сестер Фламбо представляла собой трехэтажное здание из красного кирпича с тремя ступеньками, ведущими к дверному проему в виде арки. Входная дверь, обращенная на север, была выкрашена в яркий синий цвет с белой окантовкой.
– Дверь красила София, – пояснила Фэнси. – Синий цвет, обращенный на север, приносит в дом удачу. Так всегда говорила няня Смадж.
Князь развеселился.
– А двери, обращенные на юг?
– Для них самый подходящий цвет – красный. – Фэнси на какую-то долю секунды замялась, вдруг встревожившись, не сочтет ли князь их дом неподобающим. Эти разные краски не признак ли дурного тона?
– Фэнси! – К ним почти бегом направлялся молодой мужчина лет двадцати пяти ростом со Степана.
– Алекс! – Фэнси радостно рассмеялась, когда мужчина обнял ее.
Степан ощутил непривычный укол ревности. Он понятия не имел, кто это такой, но уже терпеть не мог незнакомца.
– Ваша светлость, позвольте представить вам Александра Боулда, – произнесла Фэнси. – Алекс, познакомься с князем Степаном Казановым.
Степан неохотно взглянул на мужчину. Александр ответил ему столь же холодным взглядом. Ни один не подал другому руки.
Похоже, Александр Боулд был недоволен.
– Не слишком ли быстро ты забыла свою клятву? Всего за один вечер. Или хочешь закончить, как твоя мать?
От этого упрека Фэнси напряглась.
– Я ничего не забыла.
– Я забочусь только о твоем благе!
– Я это ценю.
– О какой клятве идет речь? – спросил Степан.
– Фэнси поклялась, что не будет иметь ничего общего с мужчинами вроде вас, – ответил вместо девушки Александр.
Степан прищурился.
– Вы ровным счетом ничего обо мне не знаете.
– Знаем мы таких, как вы.
– Довольно! – Фэнси показала на дверь. – Прошу вас, зайдемте в дом.
Александр пошел первым. То, что он так хорошо знает этот дом, неприятно удивило Степана. Войдя в холл, князь задержался, чтобы прикрыть дверь.
На него прыгнул огромный пес, застав его врасплох и пригвоздив к двери. Встав на задние лапы, мастиф начал лизать лицо Степана, заставив того рассмеяться.
