Невозможно было понять, кто это был, хотя она догадывалась, что это лорд Аскуит. Что он делает? И как давно? Он услышал шум и вышел узнать, в чем дело? Или ему просто не спалось, и он решил пройтись? Но он никуда не шел. Он тихо стоял.
Чем бы он тут ни занимался, решила она, это не ее дело. И в любой момент он мог перевести взгляд на ее окно и заметить, что она шпионит за ним. Она задернула штору, вернулась в кровать, легла и с удовольствием укрылась одеялом. Комната выстыла.
Но, едва она закрыла глаза, как поняла, что уснуть не сможет. Мозг напряженно работал, а сердце билось так, словно она отчего-то волновалась. И хотя она заставила себя полежать несколько минут, но все же знала, что не выдержит, встанет и снова выглянет в окно. Он все еще там? Само собой разумеется, он уже ушел, и она, убедившись в этом, спокойно вернется в постель.
В конце концов, она больше не могла противиться искушению. И в следующий момент уже была у окна и отодвигала штору, правда осторожнее, чем в первый раз. И посмотрела вниз.
Он все еще был здесь. Или, точнее, он снова здесь, нахмурившись, подумала она. На этот раз он был верхом на великолепном черном коне, который бил копытом о землю так, будто страстно желал вырваться на волю и ускакать. На сей раз, мужчина был без шляпы. Вне всякого сомнения, это был лорд Аскуит. И он смотрел прямо на нее.
Похолодев, Дина ухватилась за штору. Он не мог не увидеть ее, хотя света позади нее не было. На ней была белая ночная рубашка. Давая понять, что видит его, она подняла руку, но не помахала ею. И подумала, не должна ли немедленно задернуть штору. Он выглядит невероятно привлекательным, подумала она, оправдывая свою нерешительность. Восхитительно романтичным.
А затем он, подзывая, протянул к ней руки. Она наклонилась поближе к окну.
— Я? – беззвучно спросила она, прижав руку к груди. И почувствовала себя в высшей степени глупой. Кого же еще он мог звать?
Он продолжал призывать ее. Но что случилось? Для чего она была ему нужна? Что заставляло его стоять под ее окном и звать ее? Кто-то поранился? Или он просто пытается устроить с ней тайную встречу? При этой мысли она слегка отступила назад. Но не смогла противиться желанию наклониться и бросить на него еще один взгляд. Он по-прежнему манил ее обеими руками, хотя его лошадь стала еще нетерпеливее, и, похоже, ему было пора брать поводья в руки.
Что же делать? Глупый вопрос, отмахнулась Дина, как только тот возник у нее в голове. Она не уснет. Она будет волноваться и думать об этом. Она должна спуститься. Конечно же, должна. Торопливо пройдя в гардеробную, она засомневалась, но потом решила не тратить время на переодевание. Она обула сапожки и накинула на плечи теплый серый плащ.
Дорога вниз ей известна, сказала она себе, покинув свою комнату и испуганно озираясь, хотя вокруг была темнота. Впрочем, на самом деле было не так уж темно. Вскоре глаза привыкли, и она могла видеть достаточно ясно. Она не знала, сможет ли выйти наружу через парадную дверь. Возможно, у нее не хватит сил отодвинуть засов. Поскольку она без особых усилий нашла лестницу, ее заботило только одно: как добраться от парадной двери до подножия ее башни. Но она решила, что это не слишком далеко, если, выйдя со двора, повернет направо и если по пути не окажется каких-либо неожиданных препятствий.
Передние двери вообще не были заперты. Ну, конечно. Через них, должно быть, вышел Эдгар. Во дворе не было никаких закрытых ворот. И снаружи не оказалось препятствия более серьезного, чем большая цветочная клумба, которую нужно было обогнуть. В темноте возвышалась белая башня, широкая и массивная, и все время, пока Дина обходила ее и приближалась к более узкой и изящной башне, в которой находилась ее комната, она не могла унять дрожь.
Она посмотрела на свое окно. Да, вне всякого сомнения, это было именно оно. Она была в нужном месте. Но под окном не оказалось никого, кроме нее. Она опоздала. Как бы то ни было, она безотлагательно была ему нужна, но не дала понять, что придет. Когда штора опустилась на место, он, должно быть, решил, что она пренебрегла его мольбой. Он уехал. Дина стояла на мокрой траве, между своей и белой башнями, и чувствовала глубокое разочарование.
Он решил, что она не захотела придти. И она упустила какое-то приключение. Она умрет до утра от любопытства, пока он не объяснит, чего же хотел, а она не сможет объяснить, что все же приходила, но только для того, чтобы обнаружить, что его уже нет.
Она вздохнула и обернулась, чтобы оглядеться вокруг. Может быть, ей стоит куда-нибудь направиться в надежде на то, что она на него наткнется? Но она не знает окрестности Мэлверна и может легко заблудиться. Кроме того, когда разочарование поулеглось, она вдруг обратила внимание на то, дом выглядит очень большим, очень темным и очень зловещим. До этого момента у нее не возникало и мысли о страхе, однако сейчас ее сердце тревожно забилось. И внезапно, при мысли о том, что помимо тех призраков, что внутри, есть и те, что снаружи, ее охватило чувство тревоги. А ведь следующая ночь будет кануном Дня всех святых – ночью призраков и душ умерших.
Нет, решила она, нужно вернуться в дом, и отправиться в постель. И вздрогнула, представив, что неведомая рука в любую минуту может похлопать ее по спине. Она бросила нервный взгляд через плечо. И почти подпрыгнула от испуга, когда темная фигура выступила со стороны моря из еще более плотной темноты. Он был пешим и от плеч до пят укрыт темным плащом. И он был в шляпе.
Он внезапно резко остановился и уставился на нее.
— Что вы здесь делаете? – после короткой паузы спросил он низким, зловещим голосом.
Дина облизала губы и заглянула ему за спину.
— А где ваша лошадь?
— Моя лошадь? — спросил он, подойдя к ней вплотную, и глядя на нее глазами, которые казались угрожающе мрачными и злыми. – Где моя лошадь? В конюшне, где ей и полагается быть. Я спрашиваю вас, что вы здесь делаете?
Его гневный взгляд вперился в нее, ни на йоту не смягчаясь.
— Вы видели меня?
Он взглянул на окно, взял ее за запястье и повел за собой вокруг основания белой башни к арочному проходу во внутренний двор. Кинув взгляд на белую башню, он продолжил:
— Глупая девчонка! Вы должны быть в постели, а не бродить снаружи, нарываясь на неприятности.
— Но я думала, что вы нуждаетесь во мне, — сказала она, даже поняв, что ошиблась. То окно, на которое он смотрел, могло быть вовсе не ее. Наверное, оно было чьим-то еще. И он подзывал кого-то другого.
Он дернул ее за руку и развернул к себе. Она видела, что он все еще разъярен. И его строгое лицо, которое днем она сочла красивым, теперь выглядело отталкивающим и даже угрожающим. Она подумала, что не хотела бы оказаться у него на пути. И все же, казалось, она невольно сделала именно это.
