— Вижу, ты любишь лошадок?
Она приняла такую же позу, как и он, для чего ей пришлось залезть на нижнюю перекладину.
— Очень.
— Я тоже. Должно быть, ты хорошо с ними управляешься, раз Джок тебя балует.
Она засияла улыбкой.
— Думаю, да. Да и ты, наверное, неплох, иначе Джок не нанял бы тебя.
Он тоже улыбнулся.
— Старик знает свое дело.
— Лучше всех, — подтвердила она. В стойле заржала и переступила лошадь. — В чем дело, малышка?
Соскучилась? Иди сюда. Ну давай. Иди же.
Роланд с удивлением наблюдал за тем, как лошадь повернулась в стойле и иноходью пошла вперед, привлеченная воркованием Лили.
— Хорошая девочка, — нараспев говорила Лили, наклоняясь вперед, чтобы дать лошади почувствовать ее запах. Протягивать к ней руку было еще рано. — Как же мы тебя назовем? Солнечный Зайчик?
Золотинка? Лютик?
От таких имен Роланд сморщил нос.
— Я слышал, имя ей должна придумать принцесса Лилиан.
Лили стрельнула глазами.
— Ну, должна. — Собеседница доверчиво пригнулась к нему. — Пусть это останется между нами, но принцессе нужно немного помочь.
— Она не очень смышленая? — шепнул Роланд, придвинувшись к ней ближе.
Что-то сверкнуло в ее очах.
— Просто… она скучна.
— И ей не хватает воображения, — подсказал он, забавляясь ее смущением.
— Она просто ограничена правилами приличия, поправила она.
Он так и думал.
— Надеюсь, она придумает подходящее имя для такой благородной лошади.
Лили с минуту размышляла, затем повернулась и посмотрела на него.
— А что бы ты предложил?
Он пожал плечами.
— Дублон. — Слово выскочило так неожиданно, что он даже удивился. В последнее время что-то слишком часто он вспоминал о пиратах.
Но Лили одобрительно кивнула.
— Здорово. Дублон. Золотая монета из клада, зарытого флибустьерами. Мне нравится. Я так и скажу принцессе.
Он улыбнулся.
— Я рад, что нравится тебе.
Она смерила его взглядом, затем повернулась, зацепившись локтем за верхнюю планку.
— Ты нахал.
— А ты… ты просто красавица.
Она нахмурилась, но он успел заметить, что ей было приятно услышать эти слова. Внезапно она расхохоталась.
— Не такой уж оригинальный комплимент, но мне понравилось, как ты его сказал. Думаю, что хотя бы обычный ответ ты заслужил. — Девушка склонила голову. — Благодарю вас, сэр.
— Не стоит благодарности.
Он держался локтями за верхнюю планку ворот, подняв кулаки и подпирая ими подбородок, ожидая, как она теперь себя поведет. Лили не разочаровала его.
— Чем ты будешь занят в ближайшее время?
Он выпрямился, согнал с лица улыбку и развел руками.
— Джок пока не сказал.
Она спрыгнула с ворот.
— Давай дадим Леди Дублон возможность поразмяться. Что скажешь?
Вот этого делать не следовало. Он был не вправе принимать такие решения, но все-таки согласился. В конце концов. Лили была слишком важным источником информации, чтобы ссориться с ней, и если сам Джок баловал ее, то она, должно быть, умела обращаться с лошадьми.
— Ты и вправду думаешь, что принцесса согласится на это имя?
Лили улыбнулась.
— Я способна слегка повлиять на нее.
— Ты?
— Я знакома с ее горничной.
Посмеиваясь, он открыл ворота. Судьба послала ему не просто источник информации, но очень, очень симпатичную девушку.
А ведь он просто красавец, решила Лили. Довольно высокий — не меньше ста восьмидесяти сантиметров, прикинула она, — но не давит на собеседника, как Дэймон. Жилистый и крепкий, Ролли казался очень сильным. Было видно, что парень умен, но он, скорее всего, не подозревал, кем она была на самом деле, хотя был момент, когда Лили испугалась, что он догадался. Те, кто знал ее, имели строгий приказ держать эту тайну при себе, так что она не боялась, что правда когда-нибудь станет ему известна. Конечно, это было несправедливо. Даже неразумно. Но ведь она смертельно устала от льстецов, которые ни на минуту не могли забыть о ее положении в обществе.
Иногда ей хотелось кричать, что она женщина из плоти и крови, но она сомневалась в человечности людей ее круга. Они бы ее просто не поняли. Ролли же сразу показался очень даже человечным. Да и что плохого в том, чтобы притвориться простой девушкой?
Ролли привел Леди Дублон в загон, отпустил ее, и Лили чуть было не приказала ему привязать кобылу. Ролли пошел в кладовку за упряжью. Возвратившись, он повесил ее на ограду и бодро потер руки.
— Ты готова?
— Ты собираешься ее снова ловить?
— Нет. — Он качнул головой. — Это ни к чему не приведет. Я сделаю так, что она сама подойдет ко мне.
— Как это тебе удастся?
Он сдвинул шляпу на затылок и положил руки на бедра.
— Смотри и учись, моя милая. А пока, будь любезна, выйди туда, за ограду.
Напомнив себе, что сейчас она не принцесса, Лили прикусила язык и сделала, как он просил. Ролли присел на корточки, протянул руки вперед, положив локти на колени, шумно вздохнул, немного наклонил голову и посмотрел на лошадь из-под бровей. Его волосы, рассыпавшиеся под шляпой, в полумраке конюшни казались черными, но здесь, на солнце, приобрели оттенок темного шоколада.
Он сосредоточил свое внимание на лошади, а Лили изучала его лицо. Длинное и худощавое, с квадратным подбородком и золотистым загаром — это было необычное лицо. Широковатый рот, тонкие и изящно очерченные губы, острый нос, прямые густые брови. Глубоко сидящие живые синие глаза были неотразимы и бездонны. Она восхищалась широкими плечами, жилистыми руками, большими, почти прямоугольными ладонями, длинными ногами, обутыми в сапоги. Она заметила, как легко он присел перед лошадью.
Лили вздрогнула, когда кобыла внезапно вздернула голову и встала на дыбы. Ролли опустил руки, сгорбился и наклонил голову. Через секунду, когда он медленно поднял глаза, улыбка, казалось, плясала в них. Лили, затаив дыхание, наблюдала, как лошадь, опустив голову, иноходью подошла к тому месту, где Ролли терпеливо ждал, сбила с него шляпу и обнюхала волосы. Посмеиваясь, он поднял руку и погладил ее вздрагивающее ухо. Лошадь сопела, а Ролли все гладил огромную голову и шею, затем прижался к ней лицом. Медленно он поднялся во весь рост, осторожно держа руку на шее лошади.
Леди Дублон сперва терпела такое обращение, затем легким галопом поскакала вдоль загона, весело стуча копытами и тряся светлой гривой. Она многажды проскакала мимо Ролли, с каждым разом все ближе и ближе. Ролли лишь поднял шляпу и теперь стоял, позволяя кобыле касаться его. Он со смехом переступал на месте, чтобы не попасть ногой под копыто. В конце концов лошадь остановилась так резко, что копыта прочертили борозды в мягкой земле.
