И все же она должна была теперь с ним рас статься.
Лиза заставила себя сесть. Если она не уйдет сей час же, он может проснуться. Конечно, он снова захочет обладать ею, и хотя Лиза понимала, что это желание может опять найти отклик в ее душе, она ясно сознавала: у их отношений нет будущего. Ни прощения, ни настоящей любви она не могла ждать от Айвана. Сейчас они все еще не стали друг другу настолько близкими, чтобы это могло связать их на всю жизнь. В этом смысле мать Летиции была права. Наверно, и все в Ноддинг Нолл понимали это. Несомненно, ее ждет жестокое разочарование, потрясение, которое ей едва ли суждено пережить. Айван хотел получить воздаяние за прошлое, и теперь, когда он добился этой цели, ей, Лизе, остается только уйти, чтобы не увидеть его презрительного взгляда и не услышать его слов.
Осторожно, чтобы не потревожить Айвана, Лиза слезла с кровати, чтобы собрать свою одежду, разбросанную по полу. В тусклом свете камина поблескивали кристаллы из ее сетки, но самой этой прелестной вещицы уже не существовало. Лиза заметила, что Айван разорвал ее.
Она хотела, было начать одеваться, как вдруг Айван схватил ее за руку.
— Куда ты собралась? — резко спросил он. Лиза вздрогнула. — Отвечай! — потребовал он.
«Только бы не посмотреть ему в глаза», — поду мала она.
— Лиза! — окликнул он ее снова.
— Уже поздно, — с трудом выговорила она, — мне пора.
— Повернись ко мне!
Она не выполнила этого требования, боясь потерять самообладание. Поискав глазами свою сорочку, Лиза увидела, что она тоже разорвана и валяется на каменном полу.
— Никуда ты не пойдешь, — спокойно произнес Айван. — Ложись обратно.
— Если я не вернусь, Холланд и Эвви будут разыскивать меня.
Лизе удалось вырваться, и она стала поспешно одеваться, стараясь не смотреть на него. Ей очень хоте лось поскорее чем-нибудь прикрыть свое тело. Услышав скрип кровати, девушка вздрогнула. Прежде чем она успела надеть потерявшие форму туфли, Айван обхватил ее за талию и прижал к себе.
— Мы еще не закончили! — прошептал он сердито. — Как ты осмелилась уходить домой раньше, чем следует?
По щекам Лизы потекли слезы, и она нагнула го лову, не желая, чтобы Айван заметил это. Вслух она резко проговорила:
— У нас все кончилось. Более того, этого мне делать и не следовало. Я не должна была разделить ложе с моим бывшим конюхом.
— Ты разделила ложе с богатым маркизом, Лиза. И я не советую тебе никогда забывать о том, кто я теперь.
— Не должна забывать? — мстительно переспросила Лиза. — Но ведь твоя мать некогда разделила ложе с маркизом, и это не принесло счастья ни ей, ни тебе, ставшему незаконнорожденным.
Айван оттолкнул ее. На несколько минут наступило зловещее молчание, потом он сказал:
— Пусть я и был незаконнорожденным, но теперь-то мы поменялись местами с вами, мисс Альсестер. И потом, для таких, как вы, не все ли равно — быть с маркизом или с конюхом?
Задыхаясь от ярости, Лиза бросила ему в лицо:
— Я вас ненавижу, Айван, вы слышите? Нынешняя ночь станет для меня проклятием, и я всю жизнь буду ненавидеть вас за то, что вы вынудили меня к этому. Всю жизнь!
Айван шагнул к ней, наступив на несколько кристалликов из ее сетки. К удивлению Лизы, он не раз давил их. Айван задумчиво посмотрел на бусинки, лежавшие на полу, словно жалея о чем-то. Потом он вдруг нагнулся, поднял несколько и сказал:
— Возьмите их с собой на прощание, Лиза, в уплату за хорошую работу. — Он схватил ее за руку. Его слова были для Лизы как нож. В эту минуту она действительно почувствовала к нему настоящую ненависть. Но у нее не было сил, чтобы продолжать ссору. Надо было поскорее вернуться в Фиалковую Лужайку, где она, по крайней мере, не будет видеть его.
— Пустите меня! — крикнула она, пытаясь вырваться. — Вы ведь получили то, чего добивались, проклятый цыган!
Он снова оттолкнул Лизу, и она не стала задерживаться. Схватив манто, она, со слезами на глазах, побежала к выходу.
После ее ухода в спальне наступила тяжелая, мертвая тишина. Прислонившись к бюро, Айван стоял, скрестив руки на груди, и мрачно смотрел на каменный пол. Сверкающие кристаллы одновременно и злили, и притягивали его.
Нагнувшись, Айван поднял один из камней и, подойдя к зеркальцу на столе, вырезал на нем имя Лизы. Некоторое время он молча смотрел на эту надпись, потом, внезапно потеряв контроль над собой, разбил зеркальце ударом кулака. При этом Айван порезал руку, но не почувствовал боли.
— Такова моя воля, Лиза, — пробормотал он.
Всхлипывая, Лиза побежала по холодному коридору и юркнула в дверь, предназначенную для слуг. Спустившись по каменной лестнице, она прошла мимо спален для прислуги, стараясь никому не попадаться на глаза, и вскоре нашла нужную дверь. Лиза постучалась. Ей казалось, что сердце ее вот-вот выскочит из груди, пока она ждала ответа. Наконец дверь отворилась.
— Что случилось, дитя мое? — услышала она знакомый голос. Заспанный, в одном халате, Джон Довер в изумлении уставился на Лизу.
Только теперь обратила она внимание на свой странный вид. Слезы на ее щеках не успели высохнуть, а по одежде было видно, что на ней нет нижнего белья. Кроме того, волосы ее были растрепаны, ноги — босы. Лизе стало стыдно и даже захотелось бежать, но добряк старший конюх обеспокоено спросил:
— Вам плохо, милая?
Лиза только покачала головой. Она не могла объяснить ему, отчего ей плохо. Наконец она пробормотала:
— Не поможете ли вы мне попасть домой? Мне надо домой, а там снег…
Джон Довер понял ее сразу и не заставил себя упрашивать. Он быстро оделся, набросил пальто и отправился в конюшню. Довер подал сани к выходу во внутренний двор, усадил Лизу, и вскоре они отправились в Фиалковую Лужайку. Лиза не знала, что Айван следил за ней, стоя у окна своего кабинета.
Увидев свет в окнах своего домика, Лиза пожалела о том, что время идет так быстро. По ее расчетам, было уже близко к рассвету, но, судя по освещенным, окнам, Эвви еще не легла. Наверное, Холланд отвез ее домой, и она теперь сидит в гостиной за чашкой чая и вспоминает о том, как замечательно они провели время на балу.
Когда они приехали, Лиза не знала, как благодарить Довера. Она поцеловала его в щеку и сказала:
— Вы настоящий джентльмен, Джон Довер.
— Заходите в дом, милая, пока вы не замерзли, — печально ответил он. — И приходите ко мне, если у вас когда-нибудь будут… неприятности. Хорошо?
Лиза кивнула. Увы, она вполне понимала, какие именно «неприятности» он имеет в виду. В любом случае она была бесконечно благодарна Доверу. Несомненно, он вечно будет хранить в тайне ту услугу, которую оказал ей сегодня.
