Ей не хотелось уходить. При мысли о том, что она никогда больше не увидит его, подкашивались ноги. Нет, пора, пора! Все равно комок в горле не дает ей вымолвить ни слова.
В знак последнего прощания она подняла руку, закрыла дверь, заперла ее и шагнула прочь.
«Звяк-звяк!» – бренчали шпоры, пока она быстро спускалась в холл.
ЧАСТЬ III
Шпоры из серебра и золота
Хармони, не оглядываясь, скакала на северо-запад, вдоль, реки Санта-Крус. Ей не хотелось вспоминать о том, что осталось позади. Солнце светило вовсю. Слава Богу, она не забыла свою черную шляпу. Ей против воли вспомнилось, как в Лас-Крусес Тор просил купить ему головной убор. Его лицо было слегка обожжено солнцем. Хармони улыбнулась, но тут же одернула себя. Не будет она вспоминать ни о Торе, ни о его семье, ни о девочках. Все ее думы должны быть нацелены только на Флэгстафф и Торнбулла.
День еще толком не начался, а она уже страдала от жары. Наверно, станет прохладнее, когда она достигнет гористых районов Северной Аризоны. Может быть, там уже лежит снег. Чикаго-то уж наверняка весь в снегу. А когда Торнбулла привлекут к суду, будет совсем холодно. Интересно, замерзнет ли в этом году озеро Мичиган? После жаркой, сухой пустыни климат родины казался чужим и странным.
Ей не хотелось, ждать. Вот бы покончить с этим делом одним махом, как только что произошло с Тором! Она уплатила по счету и ушла. Все было бы очень просто, но ее тело еще хранило воспоминания о соитии. Лишь теперь Хармони поняла, насколько сильно ее влекло к нему. Но она овладела им, и это самое главное. Никто и ничто не растопит лед, которым покрылось ее сердце.
Она ушла, не позволив себе привязаться к Тору. Ей претила сама мысль о том, что женщина может потерять голову от страсти. Хармони зябко вздрогнула, несмотря на жаркий день. Может быть, именно это чувство привязывало мать к отцу, пока тот не изменился? Секс и смерть. Она боялась стать такой же, как мать, которая вопреки доводам рассудка не могла уйти от отца и позволила ему убить себя.
Нет. Она не будет думать ни о своем прошлом, ни о Торе. Она нацелена в будущее. Ни настоящее, ни прошлое ее не интересуют. Хармони заставила себя оглянуться по сторонам.
Извилистое русло реки Санта-Крус уходило на северо-запад и терялось из виду. Горизонт казался невообразимо далеким. Хармони, привыкшая к чикагским домам, озеру, рекам, не знала, сумеет ли ее зрение приспособиться к неоглядным просторам раскинувшейся вокруг пустыни. К северу от Тусона вздымалась величественная пурпурная гора, казавшаяся огромной, несмотря на расстояние. Далеко она? Близко? Сказать наверняка было нельзя.
Хотелось добраться до Флэгстаффа побыстрее и без хлопот, но ее ждала долгая и изнурительная дорога. На север не ходил ни один поезд. Конечно, можно было приехать в Финикс, оттуда по узкоколейке через Прескотт добраться до Флэгстаффа, но участок между Финиксом и Прескоттом еще не был закончен. Нужно было дать размяться лошади, да и не желала Хармони, чтобы кто-нибудь знал ее маршрут.
Пожалуй, все складывалось к лучшему. Долгое путешествие в одиночку позволит ей собраться с мыслями и выкинуть из головы Тора и его семью. Вот тогда она сумеет предстать перед Торнбуллом во всеоружии.
Покачиваясь в такт конской рыси, она поняла, что по-настоящему никогда не оставалась одна. В Чикаго – что на многолюдном «свитшопе», что в пансионе – всегда кто-то крутился под ногами. После пожара она неотлучно находилась при девочках. Роскошь одиночества была ей недоступна. Но такая ли уж это роскошь? Чем дальше она отъезжала от Тусона, тем тяжелее давило на нее безмолвие пустыни.
А вдруг под ней падет или охромеет лошадь? Вдруг на нее нападут разбойники?
Нет. Она прикоснулась к пистолету на бедре. Страх не одолеет ее. На пути должны встречаться ранчо или небольшие поселки. Кроме того, этой дорогой ездят и другие путешественники. Она уже обогнала телегу и коляску. А любому разбойнику или бродяге она даст сто очков форы. Пусть только подумают, что перед ними легкая добыча! Вот о девочках она тосковала сильнее, чем ей думалось, хотя путешествие на север еще толком и не, началось.
Она вздохнула и похлопала лошадь по шее. Ах, если бы можно было скакать быстрее! Торнбуллу пора за решетку. Давно пора. Чем дольше он будет находиться на свободе, тем больше опасности представит для девочек. При мысли о Торнбулле и его убийцах, веселящихся во Флэгстаффе, ее затрясло от гнева. Она представила Торнбулла стоящим перед судом присяжных. Он полностью признает свою вину и просит о снисхождении, но присяжные неумолимы. Торнбулла осуждают и бросают в тюрьму. Она лично запирает ним дверь камеры и выбрасывает ключи… Да, ради такой мести не жаль никаких усилий..
Хармони скакала вперед и управляла своими мыслями так же непринужденно, как и лошадью. Окружавшая ее пустыня ничуть не менялась, оставаясь безлюдной и величественной. Когда солнце достигло зенита, и всадница, и лошадь выбились из сил. Хармони поглядела в сторону реки, надеясь найти тень и укрыться в ней от палящих полуденных лучей. Неподалеку, на самом берегу росло несколько чахлых деревьев. Их кривые ветки отбрасывали немного тени.
Хармони пришпорила лошадь. Достигнув ближайшего дерева, она с радостью убедилась, что склон порос травой. Лошадь устала и сильно проголодалась. Девушка спрыгнула наземь, чувствуя ломоту в костях, и повела скакуна к реке. Пока животное пило, она сбросила шляпу и принялась обмахивать ею лицо. От воды тянуло чудесной прохладой.
Когда лошадь стала щипать траву, Хармони опустилась на колени, сложила руки ковшиком и набрала в них воды, такой же холодной и чудесной, как веявший над рекой ветерок. Она попила, ополоснула лицо, достала из седельной сумки две булочки, кусок вяленого мяса и уселась под деревом, прислонившись к нему спиной. Наконец-то можно спокойно отдохнуть! Она не признавалась в этом даже самой себе, но внутри у нее болело, как никогда в жизни. Винить в этом следовало Тора. Не будь он таким большим, все прошло бы нормально… Вспомнив его размеры и мужскую силу, девушка вспыхнула.
Схватив шляпу, она вновь принялась обмахивать лицо, а затем положила в рот кусочек мяса. Еда отвлекла ее от мыслей о Торе. Он часть ее прошлого, а она уже в будущем.
Хармони залюбовалась рекой, отдаленными горами, необъятной пустыней…
Ее снова пронзило ощущение одиночества. Что поделывают сейчас девочки? Интересно, кому еще дарила Дейдра свою любимую книгу? Долго ли Тору пришлось дожидаться завтрака? Нет, не будет она думать о том, что осталось позади или что может случиться! Пламя. Визг пытающихся спастись женщин и детей. Месть и ненависть – вот о чем ей следует помнить.
