Ответа не последовало.
Он подошел ближе. Это была действительно Сторм, но она даже не посмотрела на него.
Саймон осторожно присел на кровать и дотронулся до ее лба:
— Тебе плохо?
Сторм не шевелилась. Саймон неотрывно смотрел на нее, и сердце его сжималось от жалости.
Наконец Сторм произнесла чуть слышно:
— Это были не настоящие пираты…
— Я знаю, — эхом откликнулся он.
Сторм повернула голову и посмотрела на него. Глаза ее показались Саймону какими-то поблекшими.
— И все равно я могла бы убежать…
Саймон понял, что заставило ее это сказать. Он вдруг почувствовал отчаянную пустоту, охватившую его всего…
Он наклонился к Сторм, погладил ее волосы, а она прислонила голову к его плечу.
— Прости меня! — прошептал он.
Сторм обняла его за шею:
— Я сама не понимаю, почему я не убежала тогда. И вообще я больше ничего не понимаю…
Саймон поцеловал ее, и этот поцелуй словно наполнил Сторм теплотой, перед которой отступали боль и черная пустота…
Сторм и впрямь не знала, почему не убежала, что вдруг заставило ее спрыгнуть с корабля и встать на сторону своего врага… Саймон часто говорил о какой-то ответственности за других, но что это такое, Сторм не знала. Она всегда чувствовала ответственность лишь за себя, ну, может быть, еще за свою команду. Что бы она потеряла, если бы фермер погиб, почему вдруг ради него пожертвовала своей свободой? Сторм знала лишь одно — в тот момент, когда она увидела грозившую ему опасность, в ее душе словно что-то перевернулось. И сейчас она прижалась к своему врагу, чтобы он защитил ее от чувств, которые она испытывала к нему, — защитил от самой себя…
Саймон осторожно откинул с ее лба непослушную прядь волос, глаза его светились каким-то мягким огнем, и весь он казался Сторм необыкновенно красивым.
— Хочешь лечь рядом? — прошептала она, дотрагиваясь до его лица.
— Да, — так же тихо прошептал он.
Саймон стал целовать ее, так же, как тогда — но теперь в его поцелуях была не безумная страсть, а лишь безумная нежность. Слезы навернулись у нее на глаза… Сторм казалось, что она наконец узнала Саймона — и что она знала его тысячу лет… сейчас он не был ее врагом, как и она — его пленницей. Они были просто мужчиной и женщиной — и во всем мире не существовало никого, кроме них двоих…
«Неужели это и есть любовь?» — подумала Сторм. Никто, конечно, не мог ответить на этот вопрос, но одно ей было теперь ясно: она поступила правильно, что не убежала от Саймона…
Когда, насладившись друг другом, они лежали вместе, Сторм чувствовала себя так, словно стала совсем другой… Весь мир стал другим. Она посмотрела на Саймона — и он тоже был другой.
— Я хочу остаться, — произнес он. — Хочу провести с тобой всю ночь…
«Да, — думала Сторм, — я тоже хочу провести с тобой всю ночь… все ночи…»
Но Сторм понимала, что этого не может быть. Она снова посмотрела на него. Все изменилось этой ночью — и все осталось по-прежнему…
— Я все-таки постараюсь убежать от тебя, — произнесла Сторм. Ей потребовалось огромное мужество, чтобы признать эту правду.
Саймон молчал. Казалось, он все понял и принял.
— Да, потому что ты по-прежнему моя пленница, — с горечью подтвердил он.
Сторм положила голову на грудь Саймона, закрыла глаза, и долго еще они лежали молча, объятые темнотой.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ПРЕДАТЕЛЬСТВО
Через три дня пути, двигаясь где по воде, а где по суше, Роджер и Помпи прибыли в Бат. Здесь в знаменитой таверне «Зеленый попугай» в любое время можно было найти кого-нибудь из пиратских капитанов, а от него попытаться узнать о судьбе Сторм О’Малли.
В послеобеденное время таверна была почти пуста. Тщедушный мальчишка-слуга выметал бутылочные осколки, оставшиеся здесь в большом количестве после вчерашней бурной ночи. Двое моряков дремали в углу, прислонившись к стене. За дальним столом какой-то купец подсчитывал со своим приказчиком доход от продажи шелка, а из кухни доносился голос хозяина, ругавшего кухарку на чем свет стоит.
Роджер и Помпи сидели за столом с Бешеным Раулем Деборте и попивали эль.
Новости, полученные от Рауля, были не слишком утешительными.
— Вырвать «Грозу» из лап Спотсвуда вряд ли возможно. — Рауль покачал головой. — Мы прикидывали и так и эдак, но, похоже, ничего не выйдет — губернатор бережет ее пуще глаза. Я лично не стану рисковать головой ради дела, которое все равно провалится.
Роджер стукнул кружкой о стол:
— Черт побери, Рауль, ее нужно спасти! Где, говоришь, она теперь?
Рауль усмехнулся:
— Ах, мои наивные друзья! Не пытайтесь даже проникнуть туда. На прошлой неделе, говорят, какие-то головотяпы уже попытались, и это закончилось для них довольно бесславно. Плантация Йорка, где ее содержат, — настоящая крепость.
Роджер пристально посмотрел на говорившего:
— Ты же ее друг, Рауль! Неужели теперь так и бросить ее в беде?
Рауль задумчиво нахмурился. Отпив глоток, он произнес:
— Не уверен, что можно договориться хотя бы с одним из капитанов — никто не горит желанием вернуть на море столь опасную конкурентку. Разумеется, Бешеный Рауль никогда не бросит друга в беде. Просто дело сложное и нужно все как следует обдумать…
— Так что же ты предлагаешь? — нетерпеливо прохрипел Роджер.
Рауль продолжал задумчиво смотреть на пену в своей кружке.
— Есть лишь один способ освободить О’Малли — произнес он, понизив голос. — Я имею в виду то, что обеспечивало ей неприкосновенность все эти годы, — письмо Черной Бороды. Если нам удастся его раздобыть, проблема будет решена. — Голос Рауля звучал бесстрастно, но от собеседников не укрылся блеск в глазах. — Ты не знаешь, где Сторм прячет это письмо? — напрямик спросил он Роджера.
Тот усмехнулся:
— Если бы знал, то как, по-твоему, остался бы я до сих пор жив? Никто не знает об этом… кроме самой Сторм.
Рауль задумчиво покачал головой.
— Это усложняет задачу. Вытащить ее из этого Сайпресс-Бей невозможно. — Он покосился на Помпи. — Но один или двое могут туда проникнуть и, встретившись с ней, узнать, где это письмо. Что до меня, мой корабль всегда к вашим услугам. — Рауль протянул руку Роджеру. — Мы победим, даже если другие будут трусливо прятаться в своих норах! Сторм О’Малли может быть уверена в своих друзьях!
Да, Сторм может быть уверена, — повторил Роджер, но в голосе его не слышалось уверенности и энтузиазма.
Они еще долго обсуждали, как лучше проникнуть в Сайпресс-Бей, а перед тем как уйти, Рауль потребовал от Роджера поклясться, что тот, узнав, где письмо, обязательно свяжется с ним, и Роджер сделал это.
