Малькольм сидел напротив, спиной к двери. Он поставил кружку на стол.
— Не думаю. Мне кажется, что ты должен обратить ее в свою веру. Для этого Пророк и послал ее.
Тревога мелькнула в глазах Саладина, но тут же исчезла.
— Тогда я недостоин называться верующим, — его локоть соскользнул со стола.
Малькольм поймал его руку и положил на стол.
Саладин схватил Малькольма за руку.
— Что это?
Запястье Малькольма было повязано шелковым шарфом. Элпин захотелось затянуть его на шее у Малькольма. Вряд ли настоящий друг должен был помогать Саладину напиться. Саладин фыркнул:
— Твоя женщина боится, что ты сбежишь из ее постели?
— Если быть точным, — Малькольм развязал кусок ткани и сунул его за пояс, — это было сделано для того, чтобы удержать меня на месте.
Элпин была шокирована до мозга костей. Сделав шаг назад, она столкнулась с Александром.
— Значит, это не получилось, — пьянея, Саладин все более ударялся в мелодраму. Прищурив один глаз, он попытался чокнуться с Малькольмом, но не смог дотронуться до его кружки. Эль расплескался по столу и потек на деревянный пол. — Ибо ты сейчас не в постели, а рядом со старым другом. Мы наконец-то пьем вместе.
— Завтра у тебя будет болеть голова, — предостерег Малькольм.
Саладин невесело рассмеялся:
— Это будет неплохим дополнением к сердечной боли. О, друг мой, зачем ты вмешался в жизнь Элпин и приманил сюда этих женщин?
Ошарашенная, Элпин раздумывала над его словами. Малькольм специально вмешался в ее жизнь. Чарльз назвал это вмешательство заботой о ее благосостоянии. Но почему Саладин называет это именно так?
— Это судьба, Саладин, — вздохнул Малькольм. — Просто судьба.
— Господин! — окликнул его Александр. Малькольм повернулся и увидел Элпин.
— Что ты здесь делаешь?
Элпин потеряла терпение. Она решительно подошла к ним.
— Я просто хочу прекратить эту вакханалию.
Саладин попытался укоризненно погрозить ей пальцем, но у него не фокусировался взгляд.
— Элпин, нахальная девчонка, — пожурил он Александра, стоявшего рядом с нею. — Тебе должно быть стыдно. Зачем ты привязывала моего друга к кровати?
Александр с трудом сдержал смех и подмигнул Элпин.
— Кажется, мне придется отвезти его домой.
— Туда, где царят мир и счастье? — Саладин грохнул по столу кулаком. — У меня нет дома!
Кто мог понять его лучше, чем Элпин Мак-Кей?
— Тогда мы найдем тебе, где поспать.
— Нет, — рявкнул он. — Я отправлюсь паломником в Мекку.
— Завтра. Первым делом, — согласился Малькольм, у которого уже тоже слегка заплетался язык. — Мы поедем все вместе.
— Женщин не пускают в мечети, — объявил Саладин. — Женщин вообще не должно быть. Нигде. По крайней мере тех, которые пахнут кокосовыми орехами. Друг мой, — обратился он к Малькольму, — ты когда-нибудь пробовал на вкус кожу женщины, которая намазалась кокосовым маслом?
У Малькольма хватило такта ответить:
— Нет. Но я уверен, что это великолепно. Саладин застонал.
— Великолепно. Нет, это ужасно. Зачем эта принцесса ашанти явилась в Шотландию?
— Принцесса ашанти скорее согласится мыть ноги тем, кто продал ее в рабство, нежели будет умолять глупого мусульманина вернуться домой, — Иланна, сидевшая на скамейке у входа в замок выглядела настоящей королевой.
Элпин сделала пять глубоких вдохов, надеясь, что у нее хватит терпения. Малькольм уже лег спать. Она поговорит с ним утром, а сейчас надо вразумить Иланну.
Подойдя ближе к подруге, Элпин сказала:
— Тебе не приходило в голову, что религия Саладина так же важна для него, как для тебя — твои обычаи и традиции?
— Ба! — Иланна вздернула подбородок. — Религия превращает королей в слабаков.
— Как ты можешь обвинять Саладина в слабости, если ты поишь его приворотным зельем, а потом сердишься, что он отказывается спать с тобой? Мне кажется, что его стойкость достойна восхищения.
Иланна сжала зубы и посмотрела на вазу со свежим вереском, стоящую рядом с лестницей.
— Глупый, глупый человек. Элпин топнула ногой.
— У него свои принципы.
Иланна подняла вверх указательный палец. Ее темные глаза яростно сверкнули.
— Только один дурацкий принцип. Терпение Элпин лопнуло.
— Ты слишком эгоистична. Мне не стоило освобождать тебя.
Иланна заломила руки.
— Никогда не говори так. Моя жизнь принадлежит тебе.
— Ты ничего мне не должна. Я прошу тебя только прислушаться к моему мнению. Но ты обязана уважать Саладина.
От стыда темная кожа Иланны приобрела землистый оттенок.
— Что я должна сделать?
Элпин подумала о том, что в данной ситуации нужно пойти на компромисс.
— Отправляйся в таверну и посиди с ним. Раньше он никогда не пил спиртного. Все знают, что сегодня он нарушил обет. К тому же он проиграл свой меч. Ему будет стыдно, Иланна. Так же стыдно, как тебе в тот раз, когда Чарльз заставил тебя вплести в волосы ленточку и показывал тебя в дамском клубе.
— Очень плохое время, — негритянка медленно покачала головой, в ее глазах отразилась боль. — Очень плохое.
— Тогда ты понимаешь, как чувствует себя Саладин. Ты заставила его уйти из дома. Отправляйся к нему. Уговори его вернуться.
Длинные темные пальцы обхватили подлокотники скамьи. Иланна встала.
— Ты очень умная белая женщина, Элпин Мак-Кей, и мне кажется, что ты счастлива со своим шотландцем.
Воспоминания о страшном сне все еще мучили Элпин. Она обвела взглядом лестницу и коридор, чтобы убедиться, что они с Иланной наедине.
— Я нужна другим. Хорошим людям, которые помогли мне сделать свою жизнь счастливой. Я обещала им вернуться на Барбадос. Я не могу обмануть их. Иланна пошла к дверям.
— Ты не забудешь их, Элпин Мак-Кей, — бросила она через плечо. — И они знают это.
Элпин засмеялась:
— Спой Саладину песню о том, что тебе очень-очень стыдно.
— Готова спорить. Но не раньше, чем я пропою богам твое имя.
В устах Иланны это было наилучшим комплиментом. Элпин благодарно кивнула. Затем она вернулась в спальню, чтобы отдохнуть и найти способ справиться со своим упрямцем мужем.
Через несколько часов Элпин, как терпеливая кошка за мышью, следила за ворочающимся с боку на бок Малькольмом. Его черные ресницы затрепетали. На подбородке и щеках виднелась щетина. Его руки были привязаны к спинке кровати красными шелковыми шарфами, и он казался очень беззащитным.
Застонав, он резко повернулся и открыл глаза.
Элпин приготовилась к атаке.
— Что имел в виду Саладин, когда обвинил тебя в том, что ты вмешивался в мою жизнь?
Покрасневшие глаза посмотрели на нее, затем снова закрылись.
— Зачем ты сидишь на мне верхом? И который час?
