Брови Себастьяна были по-прежнему высоко подняты.
— Вам это не удастся, — возразил он. — Реджиналд не сможет меня вышвырнуть.
— Удалось бы, — отрезала она. — И если бы не то обстоятельство, что я всегда любила вас…
— А я вас, — перебил ее Себастьян с улыбкой. — И мне представляется, что мы оба вправе высказать свои суждения.
— Само собой разумеется.
Старая дама произнесла эти миролюбивые слова отнюдь не миролюбивым тоном и к тому же пристукнула тростью об пол возле своих элегантно обутых ног.
Себастьяна это ничуть не испугало.
— Ваша светлость, — начал он, — вы женщина опасная.
— Рада, что вы это признаете.
— Я не имею желания сделать вас своим врагом. Однако я вынужден уведомить вас, что я не ничтожный мальчишка, который позволит выставить себя на улицу только потому, что вам этого хочется. Я хочу видеть Девон. Наедине, — произнес он с нажимом последнее слово.
Герцогиня и не думала отступать.
— А я должна осведомиться у вас о причине вашего визита.
Себастьян встал с кресла.
— Ваша светлость, это личное дело, моей Девон. Она взрослая женщина, и я полагаю, что выбор в данном случае принадлежит ей, а не вам.
— Вы правы, — согласилась она. — Но сначала позвольте мне кое-что вам сказать. Девон рассказала мне прошедшей ночью, как вы заботились о ее образовании, рассказала, что это вы научили ее читать и писать. Но я горжусь своей ясной головой, особенно если учесть мой возраст. Я вовсе не выжившая из ума старая идиотка.
Себастьян был не в настроении выслушивать поучения.
— Ваша светлость, я слишком уважаю вас, чтобы мне в голову пришло нечто подобное.
Он призывал себя к спокойствию, которого, к сожалению, не чувствовал.
— И я тоже всегда уважала вас, мой мальчик. Но я не слепая, — заявила ее светлость. — Я заметила, как вы смотрите на Девон, как фамильярно разговариваете с ней и прикасаетесь к ней. Я заметила, что она не хочет смотреть вам в глаза, что она против вашего нежелания отпустить ее со мной. Я не из тех, кто любит совать нос в чужие дела…
— Так не делайте этого, — перебил ее Себастьян.
— Выслушайте меня, Себастьян, и выслушайте внимательно. Я бесконечно признательна вам за то, что вы спасли Девон. Но я не могу одобрить того, что вы поселили ее у себя в доме при обстоятельствах, которые, безусловно, могут назвать компрометирующими. И, судя по моим — пусть и весьма кратким! — наблюдениям за вами обоими, я вправе прийти к определенным умозаключениям. Она старалась это скрыть, но когда она прошлой ночью говорила о вас, на глазах у нее были слезы. А то, что причиняет страдания моей внучке, причиняет страдания и мне. Надеюсь, мы поняли друг друга?
Себастьян окончательно утратил власть над собой.
— Совершенно, — произнес он мрачно. — А теперь ответьте, могу ли я повидать Девон, или мне придется перевернуть весь дом вверх ногами, чтобы отыскать ее?
Девон присоединилась к бабушке за завтраком, но часам к двенадцати почувствовала ужасную головную боль. Все произошло так быстро. Разум ее был в полном смятении. Она очень обрадовалась, когда бабушка предложила ей подремать. По правде говоря, охотнее всего она провела бы весь день в полном одиночестве, но герцогиня попросила ее спуститься в половине четвертого и выпить чаю вместе с ней.
Она совершенно бесшумно прошла по широкому и длинному крытому переходу, который вел к гостиной. Внезапно до нее донеслись разгневанные голоса. Один из них принадлежал герцогине. Вторым был голос Себастьяна.
Девон вовсе не собиралась подслушивать, но одна из дверей, ведущих в гостиную, была приоткрыта, и никакие силы небесные не удержали бы Девон от того, чтобы украдкой подойти к этой двери.
Они стояли друг против друга, маркиз и герцогиня. При иных обстоятельствах Девон стало бы невероятно смешно. Ее бабушка, чья увенчанная снежно-белыми волосами голова едва возвышалась до середины груди Себастьяна, казалось, готова была задушить его голыми руками. У Себастьяна вид был не менее разъяренный.
В эту минуту он произнес тем повелительным тоном, который был так хорошо знаком Девон:
— А теперь ответьте, могу ли я повидать Девон, или мне придется перевернуть весь дом вверх ногами, чтобы отыскать ее?
Девон переступила порог и вошла в гостиную.
— В этом нет необходимости, — спокойно сказала она. — Я уже здесь.
На нее уставились две пары глаз. Герцогиня бросилась к ней.
— Дорогая моя, — прокудахтала она, — тебе нет нужды встречаться с ним, если ты не хочешь.
Девон еле приметно улыбнулась и пожала плечами.
— Все в порядке, — проговорила она. Герцогиня вышла из комнаты, но не прежде чем пронзила Себастьяна поистине кинжальным взглядом.
Они остались наедине. Девон медленно подняла глаза на Себастьяна. Он был, как всегда, безупречно одет: светло-коричневые панталоны в обтяжку и отлично сшитый черный сюртук. У Девон екнуло сердце.
— Как ты чувствуешь себя? — спросил он мягко и с нежной улыбкой, которая вызвала у Девон острую душевную боль.
— Отлично, — ответила она холодно. — Если ты подумал иначе, то с какой стати?
— Без всякой причины, — пробормотал он и, сделав жест в сторону дивана, спросил: — Мы можем присесть?
— Конечно.
Девон уселась в самом конце обширного дивана и сделала ошибку, потому что Себастьян опустился в стоящее рядом с диваном кресло, и в результате колени их почти соприкасались. Предательский жар охватил Девон. Она боролась с собой как могла, но ей не удалось сдержать внутреннюю дрожь, тем более что Себастьян, слегка наклонившись к ней, взял ее руки в свои.
— Девон, — проговорил он хрипло, — я пришел сюда, чтобы задать тебе один вопрос.
— Какой вопрос? — машинально сказала она, чувствуя всю нелепость положения: она сидит рядом с Себастьяном — с Себастьяном! — словно с чужим, незнакомым человеком.
Пугающая пауза, а потом слова, прозвучавшие негромко и тепло:
— Ты выйдешь за меня замуж?
Сердце у Девон слабо стукнуло, потом вдруг забилось быстро-быстро. В ушах стоял шум от прихлынувшей крови. Она наверняка теряет разум. Нет, промелькнуло в голове, этого не может быть. Себастьян… просит ее выйти за него замуж?
Боже. О Боже!
Два дня назад она не задумываясь бросилась бы ему в объятия, проливая слезы невероятной радости. Но его предложение… это, сегодняшнее, предложение, оно опоздало.
— Нет, — только и сказала она.
Выражение недоверия на его лице Девон восприняла как награду. Себастьян не представляет, что творится у нее в душе.
— Прошу прощения?
Нет нужды притворяться. Девон отняла у него свои руки и сложила на коленях. Затем проговорила четко и раздельно:
