Гуго поморщился. Отношения де Весси и Иоанна были хуже некуда. Ходили слухи, что Иоанн обесчестил жену де Весси, но речь шла также о деньгах, которые де Весси задолжал короне.
– Брат Бенеда прислал ему то, что можно считать предостережением или призывом к оружию, это как посмотреть. – Граф со значением взглянул на Гуго и Ранульфа. – Бенед полагает, что Джон де Ласи и Джон Фицроберт также замешаны.
Гуго показалось, будто он проглотил глыбу льда.
Его отец пристально посмотрел на Ранульфа:
– Вам что-либо известно об этом?
– Я не стал бы участвовать в подобном! – с негодованием отшатнулся Ранульф. – И водить компанию с такими людьми! Я не столь глуп, как вы думаете!
Гуго с отцом переглянулись. Ранульф уклонился от ответа на вопрос. Не участвовать в чем-то – не означает ничего об этом не знать. Возможно, слухи уже дошли до Ранульфа, но зять притворился глухим. В действительности Гуго больше волновало то, что Уилл Маршал водит дружбу с такими, как де Ласи и Фицроберт.
– Мне нужно знать, кто в нашей семье чем дышит, – стальным голосом произнес его отец. – Потому что поступки одного влияют на безопасность всех.
– Моей измены можете не бояться, – сухо кивнул Ранульф.
– Рад это слышать.
– А что Уилл Маршал? – Гуго едва осмелился спросить. – Его имя называют?
– Бенед не упомянул молодого Маршала, – покачал головой отец, – за что нужно благодарить милосердного Господа, но я бы не удивился, будь он замешан. – Его лицо стало жестким. – К счастью, ваша жена сейчас готовится к родам и слишком занята, чтобы в чем-то участвовать, но ее брат и его сообщники вполне способны втянуть в заговор членов семьи.
– Махелт теперь не настолько наивна, – с тихой уверенностью произнес Гуго.
Граф потеребил поля шляпы:
– Это может быть нам на руку, а может и не быть.
Ранульф, похоже, слегка удивился его словам. Но Гуго покачал головой, давая понять, что лучше не спрашивать.
– Как они намерены его убить?
– Кто знает? – пожал плечами Роджер. – Наверное, бросить на склоне горы и предоставить остальное валлийцам. Так на них можно будет возложить всю вину.
– Что нам делать? Рассказать королю или притвориться, будто это всего лишь слухи, и ждать развития событий?
– Надо поразмыслить, – нахмурился граф. – Мы не единственные, до кого дошла новость, и всякий попытается использовать ее себе во благо. – Он бросил взгляд на Ранульфа, который покраснел.
– А если нам предложат принять участие? – закашлялся Ранульф.
– Мы будем держаться поодаль, что бы ни случилось, – внезапно решил Роджер. – Так мы сможем остаться в стороне и решить, что нам делать, не подвергая себя опасности. Козлы отпущения найдутся, попомни мои слова, но их не будут звать Биго. Я сожгу письмо Бенеда и все остальные, которые мы получим. Ранульф, от вас я ожидаю того же, и не общайтесь пока что с соседями, особенно с де Весси. Я могу вам доверять?
– Могли бы не спрашивать, – кивнул Ранульф.
– Не мог. – Роджер смерил молодых мужчин тяжелым взглядом. – Вы никому не должны ничего рассказывать. Даже членам семьи, в том числе своим женам. Это не должно пойти дальше. Чем меньше осведомленных, тем легче сохранить тайну. Понятно?
Ранульф снова кивнул. Гуго тоже, немного обиженно. Он не нуждается в нотациях и знает, что поставлено на карту.
– Я принес Иоанну присягу на его коронации, – тяжело вздохнул его отец. – Я верно служил ему и держал свое слово. Посылал войска, когда он просил, и лично исполнял свой воинский долг. Для короля я объезжал судебные округа, давал ему добрые советы. Я бы охотно призвал его к ответу в рамках закона. – Лицо графа было суровым. – Но Иоанна ждет Божий суд, ибо человеческому суду его поступки более неподвластны. Будь что будет. Я не стану помогать ни одной из сторон. Осторожность – прежде всего.
Замок Ноттингем, август 1212 года
Гуго сидел в нише вместе с Жаном Д’Эрли, старшим рыцарем его тестя. В настоящее время Жан находился под домашним арестом в Ноттингеме как один из заложников, гарантирующих добрые намерения Уильяма Маршала.
Д’Эрли играл в мельницу с другим заложником, веснушчатым валлийцем лет семи.
– Этот паренек схватывает на лету. – Жан подмигнул ребенку. – Почти не говорит, кроме как на валлийском, но прекрасно понимает правила игры, правда, Ричард? – Он взглянул на второго сына своего лорда, переданного на его попечение, пока оба находились во власти короля.
Озорной блеск в темных глазах ребенка напомнил Гуго его собственного сына, хотя, разумеется, этот мальчик был старше. Всего в Ноттингеме было двадцать восемь юных валлийских заложников, родственников принца Лливелина или сыновей влиятельных лордов.
– Он мастак, чего не скажешь по его невинному виду, – признал Ричард Маршал, зеленовато-серые глаза которого искрились весельем. – И знает французский лучше, чем показывает. Не дайте ему себя обмануть. Он валлиец, и мы его враги. И хотя улыбается, как ангел, всегда готов вонзить нож в спину, совсем как его отец.
Ричард предложил ребенку отпить из своего кубка. Мальчик сделал большой глоток. Затем вытер рот рукавом и устроил потешную драку. Ричард принимал и наносил удары со спокойной силой вальяжного молодого льва.
– Я привык драться с младшими братьями и сестрами, – снисходительно объяснил он Гуго. – После Махелт этот малыш – плевое дело. Моя сестра была настоящим бойцом.
Гуго посмеивался, глядя, как Ричард отбивается от валлийского паренька одной рукой.
– Она до сих пор настоящий боец. Могу предъявить шрамы в доказательство.
– Ха, если шрамы – это все, вам повезло. – Ричард поддразнил своего подопечного, назвав его костлявым плутом, и тот в ответ разразился потоком брани на родном языке. Ричард немедленно уложил его на обе лопатки и щекотал, пока мальчишка не заверещал.
Гуго выглянул через открытые ставни во двор замка, тесно уставленный палатками и знаменами. На зов Иоанна явились все вассалы. Тусклое августовское солнце горело на копьях и доспехах. Телеги с припасами, запряженные быками и лошадьми, и люди сплошным потоком текли в ворота замка. Шум, пыль и запах сливались в ядовитые миазмы. Гуго беспокойно потер затылок, глядя на суматоху и думая о письме, которое его отец предал огню во Фрамлингеме. Слова о предательстве превратились в хлопья пепла, но это не значило, что их не существовало. Никакое пламя не уничтожит их, и они не исчезли бесследно.
Компания юных валлийцев играла в мяч, и их крики звенели во дворе, пока они гонялись друг за другом, пытаясь завладеть набитым шерстью кожаным мячом. Состязание требовало скорости, мастерства и сопровождалось громкими криками. Гуго подумал, как было бы здорово присоединиться к ним. В юности он превосходно играл в мяч… да и сейчас, собственно говоря, поскольку оставался быстрым и гибким, хоть и раздался в плечах. Впрочем, на эти широкие плечи легло более тяжкое бремя, чем простенькая игра в мяч.
