– Не вижу разницы.
Пожалуй, и Фиона ее не видела, но она настаивала на своем, зная, что необходимо помешать кровопролитию.
– Защищая нас, Гилрой, между прочим, убил троих своих людей. Я понимаю, что это не оправдывает других его поступков, но прошу быть справедливым, а не сводить счеты.
Гэвин презрительно фыркнул:
– Эти люди не имели для него никакого значения. Такие, как Гилрой, запросто пойдут на убийство.
– Нет, вы неправы, – возразила Фиона. – Я наблюдала за его лицом, когда он дрался. Гилрой делал лишь то, что было необходимо, но не получал от этого удовольствия. Он не просто грубый негодяй. Мне кажется, ему не чужда честь.
– Тогда пусть умрет благородной смертью, – сказал Гэвин, не скрывая своего гнева. – На конце веревки.
– Нет! – решительно заявила Эйлин. – Если вы это сделаете, я попрошу отца разорвать союз с королем Робертом и отказать ему в своей поддержке.
Гэвин склонил голову набок и пристально посмотрел на Эйлин, не веря своим ушам.
– Не смейте мне угрожать! Графиня Киркленд почтительно преклонит колени в знак глубокого уважении нашего законного короля, – проревел Гэвин.
Эйлин вытянулась во весь свой небольшой рост, вскинула подбородок и посмотрела Гэвину прямо в глаза.
– Мы оба знаем, что я никогда не буду графиней Киркленд, Гэвин Маклендон. Поэтому я спрашиваю: вы хотите сохранить союз между нашими кланами, или готовы выбросить его на помойку? Выбор только за вами.
С этими словами Эйлин повернулась и направилась к своей лошади.
– Жаль, что у тебя не будет шанса затащить эту девушку к себе в постель, – поддразнил Эван. – Она милашка, и могла бы доставить тебе удовольствие.
– Заткнись. – Гэвин дал Гилрою тумака и подтолкнул к двум ожидавшим их воинам. – Не забывай, я все еще могу сделать так, чтобы тебя повесили. Поэтому следи за своим языком, не то я перекину веревку через этот крепкий сук и повешу тебя сам.
Воины лэрда увели Гилроя. Гэвин обратил свое внимание на Фиону.
Выражение его лица было страшным.
Фиона несколько раз пыталась что-то сказать графу, как-то оправдаться, но продолжала молча смотреть на него, словно не зная, какие подобрать слова. А Гэвин, скрестив руки на груди, нетерпеливо ждал.
Она ослушалась его, подвергла себя серьезной опасности, напугала его и заставила искать себя. Он по крайней мере заслужил объяснений, и пусть они будут правдоподобными, черт возьми!
– Не могу поверить, Фиона, – наконец сказал он. – Именно когда я жду, что ты заговоришь, ты молчишь. В чем дело?
– Я благодарна тебе за то, что ты пришел нам на помощь. Я думала, охрана телеги с зерном будет надежным эскортом, но я ошиблась.
Фиона явно избегала смотреть ему в глаза, и Гэвину это не понравилось. Он взял любовницу за подбородок и, повернув ее голову, заставил Фиону смотреть ему прямо в лицо.
– Почему ты от меня сбежала?
Ее глаза наполнились слезами.
– У меня не хватило бы сил покорно стоять рядом, когда ты будешь сочетаться браком с другой женщиной.
– Почему?
Вырвавшись из его рук, Фиона покачала головой:
– Не знаю.
– Почему? – повторил он.
Фиона хотела убежать прочь, но Гэвин схватил ее и опять заглянул ей в глаза.
– Гордость, – наконец пробормотала она, опустив голову. – Гордость заставила меня уехать.
– Только гордость?
Фиона стояла молча, сжав кулаки, но дрожащие губы свидетельствовали о ее терзаниях.
Гэвин думал, она уехала, потому что любит его, так же, как он ее. Неужели он ошибся? Неужели только гордость подсказала ей такой необдуманный выход?
Сегодня он чуть было не потерял Фиону. Он не позволит, чтобы она снова ушла от него. Хотя в себе он не был так уверен.
– Леди Эйлин только что отвергла меня, и довольно твердо. И так громко, что наверняка ее услышали в Лондоне.
Он надеялся вызвать у Фионы улыбку, но она, вздрогнув, отвернулась.
– Эйлин, конечно, расстроена после этого тяжелого испытания. Я уверена, что когда она поговорит с отцом, все уладится.
– Я не женюсь на ней.
Гэвин бросил эти слова словно перчатку сопернику и стал ждать, что скажет Фиона. Будет ли она счастлива, если свадьба с Эйлин не состоится? Достаточно ли этого, чтобы она вернулась?
– Если и не на леди Эйлин, то на какой-нибудь другой благородной шотландке, – глядя в землю, прошептала Фиона. – Мы оба понимаем, что этого хочет твой король, и требует от тебя долг лэрда.
– Есть другие способы исполнить свой долг.
Фиона немного воспрянула. Она взглянула на Гэвина, и он поразился гамме эмоций, которые отразились на ее лице.
– Что ты имеешь в виду?
– Это означает, что я могу служить своему королю и будучи женатым на англичанке, – заявил Гэвин.
Фиона издала сдавленный возглас.
– Ты не можешь на мне жениться, – шепотом произнесла она.
– Почему?
– Почему, почему! Пожалуй, сегодня это – твое самое любимое слово. С ума можно сойти!
Ей даже захотелось топнуть ногой, чтобы быть более убедительной.
А Гэвин не смог скрыть улыбки. Он так сильно любил Фиону, что ему было почти все равно, что ее сердце не так переполнено любовью, как его. Он был уверен, что со временем она полюбит его так же сильно, как и он – ее.
– Что тебя так расстроило? – Улыбка Гэвина стала шире.
– Я не люблю, когда меня поддразнивают, милорд. Это жестоко.
– Прошу прощения. Я не хотел быть жестоким, хотя знаю, что плохо поступил с тобой. Я лишь могу молить Бога, чтобы ты меня простила. – Он нежно поцеловал ее в лоб, а потом в щеку. – Ах, Фиона, мне давно пора признаться, что творится в моем сердце. Я люблю тебя и всегда буду любить!
Она смотрела на него без всякого выражения. Разве не должна женщина радоваться, когда ей признаются в любви?
– Скажи это еще раз, – еле слышно прошептала она.
Гэвин облегченно вздохнул, но не удержался, чтобы не поддразнить ее еще раз:
– Зачем?
– Гэвин!
– Я люблю тебя, Фиона. Я предъявляю свои права на твое сердце и живу с надеждой на то, что придет день, и ты ответишь на мое чувство.
– Правда? Я знаю, ты хочешь меня, но любовь… Ты уверен?
Гэвин прижал любимую к груди так крепко, что ей стало трудно дышать.
– Ты должна знать, почему я чуть было не сошел с ума от беспокойства, когда обнаружил, что тебя нет. Я даже представить себе не мог, что потерял тебя. Но теперь, когда ты вернулась, я не намерен никуда тебя отпускать.
Он обнял ее за талию. Фиона поцеловала его нежно, но страстно.
– Ты сделал меня счастливой, Гэвин! – призналась она.
