В первый раз это было приключение, неторопливое, чувственное. Постижение того нового, что вытекало из двух сорванных украдкой поцелуев. На этот раз — на этот раз все было совсем по-другому.
Тетя Софи оказалась настоящим сокровищем. С характером, которому чужды условности, она и глазом не моргнула, отправляя Эмилию с Алексом в неизвестность. Заверила их обоих, что сама уладит дело с ее отцом. Эмилия даже не представляла, каким образом тетя совершит этот подвиг. Но сейчас этот вопрос ее не волновал.
День катился к вечеру, и косые лучи солнца проникли в маленькое окошко, заливая светом уютную спаленку. Главным предметом обстановки здесь была кровать, очень кстати в данном случае. Эмилия никак не думала, что сможет заняться любовью прежде, чем совсем стемнеет, однако отсутствие опыта сполна возместило отчаянное желание.
Знала ли она, что сексуальное влечение может быть таким неодолимым?
«Любовь стремится навстречу любви…»
Если Шекспир прав, считайте ее счастливейшей женщиной на свете. Руки Алекса скользили по ее плечам, губы коснулись ее губ обжигающим поцелуем. От прикосновения его языка Эмилия почувствовала, что тает, и охотно сдалась на милость победителя…
Кольцо его сильных рук служило чудесной колыбелью, и она смело льнула к его обнаженному телу, ощущая сквозь тонкую ткань сорочки всю силу его возбуждения. Та ночь в ее постели была прекрасным прологом. Этой ночью ее ждала страсть.
— Я хочу видеть вас обнаженной, — прошептал ей на ухо Алекс, развязывая ленточки сорочки. — То есть я хочу видеть вас всякой. Но сегодняшняя ночь принадлежит нам. И я хочу, чтобы все было как надо. Сколько раз я говорил вам, что вы прекрасны?
Она тихо рассмеялась:
— Не раз и не два, милорд.
— Хорошо. — Ее сорочка упала к ногам. — Обожаю вашу манеру вздрагивать, когда я вас целую.
И в доказательство поцеловал ее за ухом. Эмилия действительно затрепетала в ответ. Выгнула дугой спину, подставляя его ласкам чувствительную линию шеи.
— Ничего не могу с собой поделать, — шепнула она.
— Прекрасно. — Она кожей почувствовала, что Алекс улыбнулся. Его язык прочертил огненную дорожку вниз. — Давайте договоримся — пусть так останется на всю жизнь, хорошо?
Как будто она могла сказать что-то вразумительное, когда его губы сомкнулись на груди! Несомненно, она снова вздрогнула всем телом, потому что он крепче сжал ее в объятиях. Язык делал свою озорную работу, дарящую наслаждение, которое спускалось к самому животу.
— Алекс…
Он не ответил, но продолжал ласкать грудь, чтобы затем приняться за другую, воспламеняя и без того на все согласное тело.
«Неужели бесстыдные ласки всегда приносят столь чудесные плоды?» — гадала Эмилия, пытаясь представить, что это не Алекс, а кто-то другой трогает ее. Напрасно. Она гладила его волосы, удивляясь, какими бледными кажутся ее пальцы на фоне этого черного шелка.
— Постель, — хрипло сказал он, заставляя ее пятиться назад. — Этого мало.
Ее ягодицы уперлись в жесткий матрас, а потом она почувствовала, как ее подняли и уложили навзничь. Потом была тяжесть его тела, крепкое объятие и ощущение пульсирующей, возбужденной мужской плоти меж ее бедер. Уголок его рта лениво приподнялся.
— Спорим, я смогу вас шокировать, леди Эмилия, но самым приятнейшим образом!
— Однако, — возразила она, протягивая руку, чтобы исследовать его сильную шею осторожными прикосновениями пальцев, — кажется, я уже ложилась с вами в постель, да и сейчас под вами обнаженная. А еще я сбежала с вами вопреки желанию отца — он строил такие планы! Сомневаюсь, что меня можно шокировать еще сильнее.
— Ах, не испытывайте моего терпения, миледи! — Он куснул ее нижнюю губу. Томительный, чудесный момент — ей захотелось погрузиться в самую его глубину, Глаза Алекса скрылись под темными ресницами.
Потом его губы начали медленный спуск. Ямка между ключицами. Ложбинка между грудей. Ребра, живот — мышцы напрягались, впитывая каждый нежный поцелуй, каждое движение его губ. И Эмилия действительно была потрясена, когда он требовательно раздвинул ее бедра и опустил голову, чтобы коснуться языком трепещущей женской плоти.
Ощущение было непередаваемым; но ее первым порывом было защититься. Неужели он в самом деле ласкал ее языком в этом местечке?
Да, так оно и было. Ее глаза закрылись сами собой. Это было скандально, это было порочно. Она не могла поверить!
И как оказалось чуть позже, это был ни с чем несравнимый восторг. Утонченное наслаждение и медленная пытка.
Это был рай. Дождь огненных брызг и стремительный полет.
И когда под ней разверзлась бездна, Алекс был рядом, чтобы поймать ее трепещущее тело в свои сильные объятия и произнести слова, которых она не слышала ни разу в жизни:
— Я люблю вас.
Он еще никогда не говорил женщине, что любит ее. Разумеется, на то была причина. А именно — это чувство он испытал лишь теперь.
Его семья… Разумеется, он их любил, но совсем не этой всепоглощающей, романтической любовью, которая потрясла его до глубины души. Алекс провел ладонью по обнаженной руке Эмилии и попытался улыбнуться, несмотря на снедающий его любовный голод.
— Я люблю вас, — повторил он. — Это наверняка любовь, иначе я бы не пошел той ночью за вами наверх, в вашу спальню. Не отправился бы сегодня к вашему отцу, прекрасно зная, как он меня примет. И не обегал бы потом всех дорогих портних в Лондоне, ища вас. По-моему, все эти действия бессмысленны. Следовательно, я прихожу к выводу, что это любовь…
— Как-то невесело вы говорите. — Эмилия лениво, томно улыбнулась, но ее глаза сказали ему: она все понимает.
— Я этого… не планировал. — Он кивком указал на ложе их любовной схватки. — Не думал, что мы…
— Разве можно предусмотреть приход любви?
— Полагаю, что нет.
Он еще не утолил своей страсти. Обманчиво ленивым движением Алекс провел пальцем по ее груди.
Если он казался растерянным, смятенным, то это потому, что именно эти чувства его сейчас одолевали. Ласковое прикосновение пальцев Эмилии к его груди значительно улучшило его самочувствие. Да еще ее улыбка сирены!
Эмилия прошептала:
— Вы первый это сказали. А я боялась напугать вас своими наивными признаниями.
В этот момент Алекс понял, что его будущая жена не только соблазнительная женщина, она больше чем просто хорошая партия. Как раз то, что он хотел.
— Когда вы поняли? — Алекс поцеловал ее.
— Я ни о чем другом не думала с того самого момента, как вы поцеловали меня на балконе.
